Гомо акватикус

Вы скажете, что это крохотные точки в безмерной водной стихии. Но вспомните, как шло заселение человеком суши: охотничьи стоянки, заимки, хуторки, деревушки, села, городища и, наконец, огромные современные жилые комплексы!

Уровень научно-технического прогресса уже в наши дни позволяет на практике решать проблему освоения дна Мирового океана», — уверенно заявляет Андрей Сергеевич Монин в интервью корреспонденту «Литературной газеты».

Речь идет о том, чтобы полностью овладеть богатствами материковых отмелей… Речь идет о том, чтобы человечество уже приступило к эксплуатации богатств континентального шельфа.

— Институт океанологии, — рассказывает далее Андрей Сергеевич, — идет в подводных исследованиях своим путем. В ИОАН еще в начале шестидесятых годов была создана Лаборатория техники подводных исследований, возглавляемая Вячеславом Ястребовым. Давая жизнь «Черномору», его авторы стремились создать не только подводный дом, в котором могли бы жить и работать водолазы-профессионалы, а такую лабораторию, где 6ы хорошо чувствовал себя любой, практически здоровый человек. Это условие неизмеримо расширяет возможности подводного дома, позволяя обстоятельно изучать море на «месте событий».

А каковы планы «черноморцев» в 1970 году? Вот что ответил на это профессор Монин:

— Мы планируем провести работы на большей глубине, одновременно расширив и углубив программу научной экспедиции. Увеличивается и срок жизни экипажа под водой. Будем продолжать исследования по биологии и геологии. Хочется иметь возле «Черномора» небольшой подводный огород, в котором ученые будут на практике проверять возможности культивирования различных водорослей. Нам хотелось бы организовать небольшую подводную деревню в составе «Черномора» и двух более простых подводных лабораторий…

Более подробно о «Черноморе-70» прошу рассказать заместителя директора Института океанологии, председателя секции подводных исследований Океанографической комиссии Андрея Аркадьевича Аксенова. Он сообщил, что место для экспедиции выбрано за пределами Голубой бухты, на глубине тридцати метров. Командиром научного экипажа назначен Владилен Николаев. Акванавты пробудут на дне океана около месяца.

— А кто возглавляет экипаж испытателей, опять Боровиков?

— Не Боровиков, а Гриневич.

Вначале мне показалось, что Андрей Аркадьевич не так понял мой вопрос. Ведь Василию Антоновичу Гриневичу лет шестьдесят, не меньше, и Дедом его зовут не зря. Переспрашиваю.

— А что ж тут удивительного? — отвечает мой собеседник. — Гриневич даст сто очков вперед любому молодому акванавту.

Быль о «Садко» (продолжение)

Никакой над собой напасти И печали Садко не видывал, А все молодец во здоровье пребывал. «Садко и посадские молодцы»

Моим проводником на дно бухты стал Всеволод Джус.

Надеваем гидрокамзолы и усаживаемся в ял. Команда гребцов неторопливо, но сильно разводит весла. Подойдя к бую — указателю стоянки подводного дома, берем грузовые пояса, плавники. Кто-то помогает застегнуть ремни тяжеленного на воздухе акваланга, ободряюще хлопает по баллонам. Кажется, Слава Коваленко.

— Готовы? — спрашивает Павлов.

— Готовы! — Опускаем забрала-маски и, перевесившись за борт шлюпки, поочередно плюхаемся в воду.

Был уже поздний вечер, и под водой стояла непроглядная тьма. Лишь откуда-то снизу излучался тусклый, рассеянный свет. С каждым взмахом ласт огни становились ближе и ярче. Прямо под нами заполыхала россыпь наружных светильников, прожектор и иллюминаторы подводного дома. Невольно пришли на ум слова Жак-Ива Кусто, сравнившего подводное поселение с «затонувшей метрополией»…

Операция «Три-три»

Хлопоты об аппаратуре, монтажные приготовления, то да се — все это отняло уйму времени. Промелькнуло лето, наступила осень.

11 октября, в тот день, когда поднялся и унесся к звездным далям советский космолет «Союз-6», пилотируемый Георгием Шониным и Валерием Кубасовым, на подводную «орбиту» вышел с разницей всего в несколько минут и впрямь похожий на ракету «Садко-3».

^{И впрямь похожий на ракету «Садко-3»}

Подводный дом — трехэтажный. Первый — водолазный. Второй и третий — сферические отсеки — жилые. Здесь кубрик, пост управления, научная аппаратура. Обе сферы прикрыты плащом-обтекателем. При спуске дома выемка между шарами и обтекателем заполняется водой, действуя как балластная цистерна.

Внешне сходство «Садко» с ракетой придают похожие на космические двигатели капсулы, примкнувшие к нижнему отсеку. Три капсулы, окрашенные в белый цвет, — водяные цистерны, еще две — склад, а последняя, простите, — гальюн.

Система коммуникаций «Садко» заметно упростилась. Лебедки уже были не нужны. «Садко-3» всплывал и погружался самостоятельно, наподобие подводной лодки.

Как всегда, объявилось немало претендентов, пожелавших снять угол в подводном доме. На дне бухты поселились Всеволод Джус — автор проекта «Садко-3», он же командир экипажа, Джон Румянцев и Александр Монкевич.

Всеволод — по специальности инженер — океанолог, Джон — радиоэлектронщик, Александр — водолазный специалист. Но, конечно, круг обязанностей подводных жителей был весьма разнообразен, и акванавты не ограничивались узкопрофессиональными интересами.

— Что касается Джона, то он, увлеченный акванавтикой, пришел к нам из другого института, пожертвовав более высокой должностью и зарплатой, — рассказывал Всеволод.

«Садко-3» обосновался на глубине двадцати пяти метров. Напомним, что глубина погружения подводных домов измеряется от уровня «жидкой двери». Дом могли установить и на вдвое-втрое большей глубине, но акванавты не ставили перед собой цели рекордного погружения. Задача «Садко-3» иная. Об этом и пойдет речь.

Помимо аквалангистов-связных, под водой часто бывали Слава Юкша и Толя Дроздов — кинохроникеры экспедиции, делающие картину по заказу Ленинградской студии научно-популярных фильмов. Яркие фотографии «Садко-3», которые помещены в этой книге, дело рук Юкши. Его же фото иллюстрировало мой репортаж в «Правде», написанный по свежим следам событий на дне Сухумской бухты.

К исходу третьих суток жизни в глубинах моря акванавты получили приказ перейти в водолазный колокол, находящийся неподалеку от подводного дома. Включается лебедка. Колокол поднимается на поверхность моря и стыкуется с береговой декомпрессионной камерой.