Гон

Да уж, военная косточка - это круто. Всего три листочка А4, а сколько сил вложено в эти слова и цифры. Наш Генштаб в лице всего-навсего отставного капитана и негодного к строевой студента перелопатил горы информации, пообщался с сотнями людей и родил вполне, на мой взгляд, работоспособный план. Минут через пятнадцать моё мнение подтвердили Пингвин и Злая, пробормотав что-то типа "Годится" и "Должно сработать". Я просто кивнул - не дело ефрейтору выступать на совещании такого уровня. А вот дальше меня снова удивил Генштаб. Я уже понял, что эти двое не просто так лбы морщат, но такого, честно, не ожидал.

– - Спасибо за оценку нашей работы, - Костыль слегка наклонил голову, - А сейчас я попрошу вас выслушать то, что не вошло в прочитанный вами доклад. Николай, тебе слово.

– - Дамы и господа! Для начала я предлагаю по 50 капель - честное слово, это вам понадобится, - хотя хитрая улыбка Ника говорила скорее о том, что это понадобилось лично ему, никто не стал возражать, - Итак. Я прошу вас выслушать то, что я скажу, не прерывая меня. Я знаю, что часть этого известна всем, что-то знает каждый из вас, но я хочу, чтобы вы увидели картину целиком. Возможно, в чём-то я неправ или неточен, это мы обсудим потом. ОК?

– - Согласны, продолжай уже, - Злая выразила общее мнение.

– - Разговор у нас пойдет о протекании Гона в населенном пункте и участии в этом неиммунного населения, - Ник, как по мановению волшебной палочки превратился из оболтуса "поколения гаджетов" в штабного аналитика из голливудского фильма про войну. Лицо без эмоций, руки за спиной - прямо Туфир Хават в молодости, мазафака, - Как мы знаем, примерно за 20-30 дней до Гона практически всё население впадает в депрессию различной глубины, однако современный человек в состоянии с этим состоянием бороться. Извините за каламбур. Как показывает статистика, примерно за неделю до Гона начинают увеличиваться продажи крепких напитков и антидепрессантов. По экспоненте, прошу заметить. При первых же звуках Гона, большая часть населения, примерно процентов 90, впадает в состояние умопомрачения и всё вроде бы заканчивается. Самое удивительное, что люди продолжают ходить на работу, готовить еду и даже посещать бары. Некоторые, обычно это руководство города, часть милиции и местных журналистов, даже сохраняют некое подобие разума, остальные просто продолжают делать то, что делали до этого. Единственное очень важное отличие -- все кормят собак. Собаки же не проявляют агрессии к этой части населения, вся агрессия направлена на очень малый процент, которых мы называем "иммунными". Нескольким группам иммунных удалось сорвать Гон на время и на отдельном участке, при этом все, предварительно подвергшиеся влиянию Гона люди впадали в ступор. Что стало с ними дальше мы не знаем. Про остальное население известно, что со временем (от семи до двадцати дней) оно приходит в норму и жизнь в населенном пункте возвращается в обычное русло. Время, проведенное, так сказать, в измененном сознании не помнят или помнят фрагментарно. Самые главные негативные последствия Гона - смерть иммунных и смерть от голода части населения - люди тратят все силы и средства на кормление собак и часто забывают о себе и своих близких. Вот такая примерная картина, думаю, у вас есть что дополнить.

– - Несколько моментов, - Злая подняла руку -- ну чисто отличница в школе, - Первое, в последний Гон в меня стреляли. И, само собой, это были люди. Два мента под воздействием. Не попали, видимо, мозги уже толком не работали -- попасть в бегущего человека из ПМ на почти сотне метров... И второе, мы вытащили в самом начале Гона человека -- жену одного из наших, вой на нее уже подействовал, пришлось успокоить медикаментозно. Так вот, двое суток девочка провалялась в беспамятстве, потом очнулась с жуткой головной болью, но постепенно приходит в норму, и есть подозрение, что она теперь тоже иммунная, тянет её как и нас в "путешествие".

– - И у меня есть, - Пингвин руку тянуть не стал, - В Красноярске чувак нажрался до состояния изоленты, то ли жена бросила, то ли биткойн упал, короче провалялся он весь Гон в беспамятстве, а потом встал, как ни в чем не бывало и удивлялся, чего это все какие-то пришибленные. Не знаю, поможет это вам или нет.

– - В принципе, уточнения интересны, но ничего не меняют, - ага, наш главнокомандующий взял слово, - агрессия со стороны находящихся под воздействием предполагалась изначально, а вот данные по "спасенным" - пища для размышлений. Но у меня к вам другой вопрос: будем ли мы вмешиваться? Есть полный расчет на противодействие, но мы, именно мы, находящиеся в этой комнате, должны решить - готовы ли мы подвергать опасности жизни гражданского населения? Для меня этот вопрос принципиален.

– - А есть варианты?
– заинтересовался Пинг.

– - Ага, у Злой это уже седьмой Гон и она может спокойно свалить. Это не дембель, но что-то типа отпуска, блин-банан, - пояснил Костыль, - а вместе с ней можем отправить и остальных. Наверно...

– - Я! Никуда! Не сваливаю!
– вот теперь я верю, что эта дамочка держала в ежовых рукавицах туеву хучу народу, - Пора уже вмазать блохастым как следует.

– - Я за!
– Пинг аж пристукнул кулаком по столу, а потом слегка смущенно добавил,- они у меня кота загрызли, суки!

– - Я тоже за, - это уже моё слово, - не сможем мы всё время бегать.

– - В таком случае, сейчас все садимся ко мне в машину и едем на полигон знакомиться с личным составом.

– - Подожди, Константин!
– может я и неправ, но такие вещи нужно обговаривать "на берегу", - Я считаю, что командовать операцией должен ты. У тебя есть опыт, наработки и всё прочее. Все согласны?

– - Ну да, конечно, - вразнобой ответили соратники.

– - Но тут встает другой вопрос: как на тебя подействует вой? С твоим единственным Гоном в активе? Не останемся мы без командования в самый ответственный момент?

– - Хорошие вопросы, Ковбой. И ответов у меня нет, блин-банан. Есть кое-какие наработки, чуть позже расскажу. Лучше сейчас на полигон, а разговоры отложим на вечер. Годится?

Вечером разговора не получилось, и вообще всю следующую не делю мне было не до разговоров. Сил, после бега по полигону хватало только на душ и ужин. Боевое слаживание моей группы оказалось совсем не простой задачей. И это при том, что задачи у нас были самые простые -- всего навсего "держать позицию", вот Пингвину и Злой достались роли намного сложнее. Команда первого, состоящая из пяти человек, должна была выступить в качестве приманки, а Злая со своими выступала в роли загонщиков и основной ударной силы. Поэтому мы все с утра до вечера носились по территории старых мастерских, отрабатывая перестроения, атаки и отступления. Кстати, если кто не знает, отступление считается самым сложным тактическим маневром. Именно организованное отступление, а не беспорядочный драп с воплями "Полундра!". А если учесть, что всё это происходило под жуткие завывания, раздающиеся из развешенных повсюду динамиков, и под взрывы щедро разбрасываемой Костылём пиротехники -- можете представить, как нам было "тяжело в учении"! А ведь ещё мне надо было следить, чтобы кто-нибудь из бойцов не подвернул ногу на многочисленных бетонных обломках или не свалился в котлован, в незапамятные времена вырытый и даже частично забетонированный под фундамент какого-то очень не маленького сооружения. Кстати, спутниковый снимок именно этого котлована с окружающей местностью так внимательно разглядывал Николай в моё первое посещение магазина.

Но, как справедливо заметил какой-то доисторический перец: всё когда-нибудь заканчивается, вот и очередным утром, прибыв на полигон и построившись, мы вместо постановки задачи на сегодняшний день услышали от нашего командира совсем другое.

– - Бойцы! Наши тренировки закончены. Гон начнётся в течение ближайших двух дней, поэтому всем привести в порядок снаряжение, если что-то нужно -- добро пожаловать в магазин. Сегодня все отдыхают, отъедаются, моются-бреются-подшиваются. С завтрашнего дня полная боевая готовность. Вопросы, пожелания?

– - Никак нет!
– надо же, за неделю дрессировки наша разношерстная компания даже отвечать научилась правильно. Такими темпами мы скоро дорастем до субординации и выслуги лет.

– - В таком случае -- все свободны. Разойтись! Злая, Пингвин и Ковбой -- ко мне!

– - Ну что, товарищи командиры, - обратился к нам Костыль, когда мы подошли, - предлагаю перебраться в более удобное место и обсудить вопросы, до которых не дошла очередь в прошлый раз.

"Более удобным местом" оказался не магазин, как я ожидал, а какой-то подвал на противоположном конце города. На подходах валялись кучи строительного мусора, какие-то упаковки, куски чего-то вроде пенопласта и прочие атрибуты средних масштабов стройки. Вход в подвал закрывала стальная дверь, больше подходящая бомбоубежищу.

– - Добро пожаловать в наш, так сказать, штаб, - Костыль с явным усилием открыл дверь, приглашая нас внутрь.

А внутри обнаружилось помещение, разделенное на две комнаты -- большую и маленькую. В маленькой комнате ремонт был закончен, стены и потолок обшиты толстым слоем звукопоглощающего материала, на потолке виднелись решетки вентиляции, а на столах стояли два компьютера и какая аппаратура неизвестного мне назначения. В большой комнате ремонт находился в самой начальной стадии и под потолком виднелись короба вентиляции, лотки с кабелями, трубы и прочая инженерная начинка. А по центру расположился стол и две скамейки, похоже, стянутые из какого-то спортзала времен социализма. Знакомый мне по магазину кофейный автомат весело подмигивал зеленым глазом с деревянного ящика, явно переквалифицированного из упаковки в мебель.