Гончаров и Бюро добрых услуг

– Не знаю, но Пашка всегда ассоциирует у меня с пивом, рыбой и утопленниками.

– Хорошие ассоциации, а вы не интересовались откуда у него золотые вещи?

– Нет, меня волнует другое, сколько этих украшений перепадет мне.

– Это здоровое желание.
– Поощрительно улыбнулся я.
– Когда и где вы в последний раз виделись с Пашкой Самарой? Если соврете - обещаю вам кучу неприятностей.

– А я и не собираюсь вас обманывать.
– Скривилась продавщица.
– Делать мне больше нечего. Сегодня утром я вышла из его квартиры и отправилась на работу.

– Назовите нам его адрес и номер телефона.

– Телефона у него нет, а адрес я дам только при условии, что вы меня не заложите. поймите, я его боюсь, а у меня на руках больные родители и шестилетний сын.

– Тогда зачем же вы его вообще закладываете?

– Это мое дело и вас оно не касается.

Павел Мостовой проживал на первом этаже в однокомнатной квартире. Это иы поняли как только подъехали к указанному дому. На его окнах виднелись решетки и это радовало. Оставалось надеятся, что в данное время рыжый водолаз ещё сладко спит или, как предположила болонка, смотрит развлекательную порнуху.

Бесцеремонно отодвинув Ухова в сторону я решительно надавил на кнопку звонка. После недовольного бурчания к двери прошлепали голые ноги и без лишних колебаний полуголый, мужик в мокрых трусах распахнул дверь.

– Чего тебе надо?
– Возмущенно удивилась и в самом деле жутковатая образина.
– Я же под душем купаюсь, неужели не видно?

– Конечно не видно.
– Появляясь из-за моей спины резонно ответил Макс.
– Вот если бы ты мылся на улице, то мы бы тебя видели.

– Правильно.
– Немного подумав согласился водолаз.
– А чего вы от меня хотите?

– В гости мы к тебе пришли, познакомиться хотим.
– Дружелюбно улыбнулся Ухов.

– А я не хочу.
– Категорически отрезал Мостовой и хотел было захлопнуть дверь, но моя нога помешала ему выполнить задуманное.

– А мы хотим.
– Настаивал на своем Макс.
– Бутылочку за знакомство принесли...

– В гробу я видал таких знакомых вместе с вашей вонючей бутулочкой, убирайтесь к трепаной маме, или я проломлю вам тыквы.
– Непонятно как, но в его руках появился старый ржавый топор, острие которого было нацелено мне меж глаз.
– Дергайте, падлы, или я за себя не ручаюсь.

– Я тоже.
– Ухмыльнулся Макс и оттолкнув меня широко распахнул дверь.
– Ходи на сюда, Самара! Лови пташку, Иваныч!

Не знаю, что он имел ввиду, но только вместо пташки в меня полетел топор выбитый из рук водолаза. Сберегая свое здоровье я пригнулся и мне в спину воткнулась внушительная мокрая туша Пашки Самары. Потеряв равновесие я растянулся на цементном полу и замер, терпеливо ожидая пока Ухов, используя мою спину как разделочный стол, придаст этой туше товарный вид.

Много времени это не заняло. Лишенного речи и аккуратно упакованного мы заволокли его в прихожую, где могли относительно спокойно с ним побеседовать. Оказавшись в родном доме, где как известно и стены помогают, водолаз снова взбрыкнул. Выплюнул кляп, извернулся и укусил меня за щиколотку. Заорав от неожиданности и боли я со всей силушки пнул его по почкам.

– Собака, в следующий раз я выставлю тебе все зубы.
– Чуть успокоившись пообещал я.
– Всю оставшуюся жизнь будешь манную кашку кушать.

– Ничего он кушать не будет.
– Ухмыльнувшись пообещал Макс.
– Потому что той оставшейся жизни у него осталось только пять минут. Понял, водолаз, спугнул мордой унитаз. Тебе что больше нравиться? Чтоб я тебя пристрелил, или удавил?

– Мне не нравится ни то, ни другое.
– Честно признался Мостовой.

– Извини, земля, а по другому я не умею.
– Навинчивая на ствол глушитель сокрушенно вздохнул Макс.
– Прощай, раб божий Павел.

– Не надо, мужики! Вы что, с ума спятили?
– Отчаянно задергался Мост.
– Чего вы от меня хотите? Так ведь дело не делается! Пришли и ни с того, ни с сего убиваете. Игрушки нашли! Убери ствол, он же выстрелить может!

– А по твоему мы сюда пришли чтобы играть с тобой в страшилки? Быстро поворачивайся на живот и не смотри мне в глаза. Когда я стреляю, то не люблю чтобы покойник смотрел мне в глаза.

– Не надо.
– Наконец - то поверив в нашу комедию покрывшись потом взмолился Пашка Самара.
– Заберите все мои деньги и золотые цацки, только не убивайте!

– А что, это мысль, капитан.
– Почесав в затылке переварил я идею. Заберем бабки, хмыря отпустим, а шефу скажем, что он сбежал. Как ты на это смотришь?

– Отрицательно.
– Мастерски продолжил свой мрачный спектакль Ухов. Евойные бабки и цацки мы сами заберем, без его помощи и согласия, а с нашим шефом, сам знаешь, подобные шуточки не проходят. Или ты хочешь посмотреть какого цвета у тебя кишки? Лично я этого не хочу. Поворачивайся, Мост Самара...

– Если я вам не покажу, то никаких цацек вы у меня не найдете. Отчаянно и тоскливо завыл водолаз.
– Не убивайте, я все вам сам отдам... Там много... На всех хватит... Чего вам стоит...Я сразу же отсюда уеду...

– Жалко мужика, хороший мужик.
– Просительно глядя Ухову в глаза я отвел ствол от головы Мостового.
– Подумай, товарищ, не так уж и много нам платит шеф.

– Это ты точно заметил.
– Неуверенно согласился он и поддев лежащего водолаза носком ботинка спросил.
– Придурок, а во сколько ты оцениваешь свою жизнь?

– Полторы штуки долларов.
– Торопливо ответил тот.
– Это все, что у меня есть.

– Маловато.
– Наморщив лоб, что - то прикидывал Ухов.
– Нет, так дело не пойдет.

– Подождите, я могу сюда добавить золотые украшения, четыре кольца, два мужских перстня, три пары сережек и один браслет на сорок граммов веса.

– Маловато.
– Опять поморщился Ухов.
– Пока твои цацки сдашь, так пять раз засыпаться можно. Ну да ладно, можешь считать, что сделка состоялось, мы тебя отпускаем, но только при двух условиях. Во - первых, ты нам расскажешь, где ты награбил все это барахло, а во - вторых, ты сегодня же сматываешься из города по крайней мере на месяц. По рукам?

– Конечно.
– Поспешно согласился Мостовой.
– Развяжите меня.

– Нет, браток, тут ты не угадал. За лохов нас принимаешь? Мы тебя развязываем, а ты задницу в горсть и поминай как звали. Ни денег, ни цацек, ни твоего трупа. Такой номер у тебя не пройдет! Докла. Сначала мы тебя внимательно выслушаем, не врешь ли ты ненароком, а уж потом будем решать, отпустить нам тебя с миром, или с отверстием в голове. Мы слушаем, но учти, время - деньги, это я к тому, что выслушивать твое вранье мы не намерены, у нас попросту нет этого времени.