Гончаров и империя негодяев

— Ну что там. — Набросился я едва только он взгромоздился рядом.

— Все в порядке. Поехали. Наверное там нас уже заждались. Моментально трезвея сообщил он. — Водку жалко, почти целую бутылку вылил в цветы.

— Да черт с ней, с водкой, ты рассказывай как все прошло?

— Замечательно. Твоя Джамеля патентованный убийца. Один из охранников побывавший в её лапках, если и останется в живых, то до конца жизни будет ходить с кривой шеей. Она сломала ему позвонок. Ее уже собирались пристрелить и я приготовился к броску, но Пауку понравилась манера её разговора. Как мы и преполагали он предложил ей работу. Ей даже заплатили вперед за месяц. Ее подружку оседлал некий Степаныч, судя по всему начфин этой банды. Теперь нам остается только ждать от неё сообщений. Они последуют не раньше десяти утра.

— А до этого, ещё сегодня должен позвонить картавый, если уже не позвонил.

— Иваныч. — После долгого молчания заговорил Макс. — Могу сообщить тебе ещё одну любопытную деталь и дать повод для размышления.

— Сообщай. — Заворачивая во двор разрешил я.

— Между группировками Паука и Христоса намечаются разборки.

— А оно нам надо? Мы — то здесь причем? — Уже в подъезде спросил я.

— Во время их войны нам будет легче вызволить Людмилу Алексеевну, конечно если она находится в казематах Паука. Но все это начнется не раньше чем через неделю.

— Господи. Наконец — то пришли. — Бросился к нам полковник едва мы только переступили порог. — Мы уже начали сходить с ума. Ну что там рассказывайте.

— Все вопросы к Максу. Он очевидец всего произошедшего — Тут же предупредил я его. — Но раньше скажите, был ли от них звонок?

— Нет, никаких сведений нам не поступало. — Виновато ответил Мамай.

— Ясно. А сейчас почти двенадцать ночи. Из дома они звонить не будут, а к телефону — автомату в такой поздний час не поедут. Значит до утра ждать нам нечего.

— А завтра мне, кровь из носу, нужно быть на работе. — Досадливо крякнул Макс.

Пока он им рассказывал обо всем том, что произошло в ресторане, я уныло бродил по комнатам пытаясь придумать какой — то запасной вариант на тот случай если Паук к похищению Милки не имеет никакого отношения. Идея с Христосом сама по себе мне нравилась, конкретного её примениния к освобождению бывшей жены я пока не видел. К тому же их разборки должны начаться только через неделю, а к тому времени от Милки могут остаться одни воспоминания. Да и там ли она?

— Полковник, вы сегодня сделали то что я вам сказал?

— Да, Костя, я до двух часов болтался по квартирным фирмам, а в одной из них даже начал оформлять документы на продажу.

— А хвоста вы за собой, случаем, не заметили?

— Был хвост, телепалась за мной какая — то бежевая "шестерка" и даже останавливалась после меня возле тех самых фирм, где я только что побывал.

— Это уже хорошо. — Резюмировал Ухов. — Значит они убедились, что мы полностью подчинились их воле. А теперь с вашего позволения я позвоню домой и предупрежу супругу, что ночевать сегодня не прийду.

Эту ночь мы провели сидя у равнодушного идола, с надеждой глядя на серый безмолствующий телефон, к которому я ещё утром подключил диктофон.

Звонок раздался в шесть утра и я опрометью бросился в кабинет к параллельной трубке. Нахальный, уверенный голос осведомился о здоровье полковника.

— А как вам сегодня спалось? — С издевкой спросил он.

— Я не спал всю ночь. — Ответил полковник. — Ждал вашего звонка. Ведь вы обещали позвонить вчера вечером.

— Ничего не поделаешь, дорогой Алексей Николаевич, теперь тебе прийдется подстраиваться под нас. Отныне условия диктовать будем мы и если ты их выполнишь правильно и в срок, то получишь свою дочь живой. Если нет, то пеняй на себя.

— Я делаю, то что вы сказали. Вчера начал оформлять продажу квартиры.

— Это мы знаем, но этого недостаточно, вы действуете очень медленно, а деньги нам нужны уже завтра, так что времени у вас только один день. Бабки должны находится у вас в кармане уже завтра утром.

— Я постараюсь, хотя срок вы мне отпускаете очень маленький. А теперь главное. Предпринимать что либо конкретное я начну только после того как услышу голос своей дочери. Возможно она уже мертва и вы просто водите меня за нос. Но учтите,

если это так, то я лично возьму в руки автомат и перестряляю всех вас как бешенных собак. Это вы зарубите себе на носу.

— А вы знаете кто мы такие? — Вежливо, но напряженно поинтересовался голос. — Вы знаете где нас можно найти?

— Пока нет. — Сообразив, что допустил ошибку потух полковник. — Но если вы хоть мизинцем троните Людмилу я достану вас из под земли. Где она сейчас. Я хочу убедится в том что она жива и невредима.

— Я предоставляю вам такую возможность. Только не надо говорить с нами в таком тоне, а то мы люди обидчивые и можем прислать вам для холодца её ножки. Говорите. — Заржал голос довольный своей остротой.

— Здравствуй, папа. — Это я. — С трудом себя сдерживая заговорила Милка.

— Милка, все будет хорошо, я сделаю все как они хотят. Я продаю квартиру.

— Спасибо, папа, это мой единственный шанс. Только бы они нас не обманули.

— Не обманем. — Заверил голос. — Все, Алексей Николаевич, сеанс закончен. Собирайте бабки и запомните, что ваша дочь стоит ровно шестьсот тысяч плюс ваша "Волга". Завтра с утра я вам позвоню. Будьте готовы.

— Подонки! — Бросив тубку заорал Ефимов. — Их там целое гнездо. Сейчас со мной говорил совершенно другой голос. Почему молчит ваша Джамиля?!

— Еще рано. — Входя в комнату объяснил я.

— Сообщения от её подруги мы ждем позже. Часов в девять или даже в десять. — Добавил Макс, а говорил с вами финансист и правая рука Паука, Степаныч.

— А если ваш Паук здесь не причем, то что тогда?

— Утром вы пойдете в "Уют", дооформите документы и постараетесь сразу получить деньги. Другого пути я пока не вижу. Может быть кто — то иного мнения?

По тому как все опустили головы я понял, что со мною согласны все.

— Мужики, сейчас я ухожу на работу и на всякий случай подготовлю пару надежных ребят. — Поднимаясь объявил Макс. — А часам к десяти постараюсь вырваться.

Он ушел и мы окунулись в ещё большее уныние. Надоевшие до тошнотиков стенные часы скоро начали просто раздражать. Хотелось запустить в них чем-нибудь тяжелым.

С трудом дождавшись семи часов сорока пяти минут я полетел в двадцатое отделение связи, где работала подружка Джамили. Подоспев как раз к открытию я прошел в зал и сев спиной к выходу принялся заполнять какие — то бланки, левым глазам посмотривая в окно.

Бежевая "шестерка, доставившая Лизу на работу, подъехала в половине десятого. На всякий случай я записал её госномер, но личность водителя, как я не старался, разглядеть мне не удалось. По той простой причине, что он даже не вышел из машины. Лиза приехала одна и это вселяло надежду, что Джамиле удалось окопаться там всерьез. Проходя мимо она коснулась моего плеча, а на мой немой вопрос подмигнула и прошла внутрь почты. От её лукавого подмигивания стало немного легче. Копалась она там не меньше десяти минут которые показались мне вечностью.