Гончаров попадает в историю

– Истинная правда, Алексей Николаевич, чтоб мне не сойти с этого места.

– Хорошенькое дело. Приехали отдохнуть... И черт тебя туда занес!

– Ваша дочь послала.

– Надеюсь. что хоть не ты лично её выудил и все обойдется свидетельскими показаниями?
– С надеждой спросил он.

– Можно сказать и так, а можно и наоборот. Нас было двое. А потом, когда собралась приличная толпа я их покинул и поспешил к вам.

– Ментам хоть сообщили?

– А как же, всенепременно, наверное уже приехали.

Минут через десять окрестные дачи зашуршали, зашелестели. Зашебаршился любознательный люд и тоненькой струйкой потек к колодцу, где забесплатно можно поглазеть на увлекательнейшее зрелище - усеченную людскую голову. Недалеко от них ушла и супруга. Разливая по стаеанам остатки минералки, вроде равнодушно спросила:

– Голова - то мужская?

– Не угадала. Молоденькая девчонка и притом симпатичная.

– А вы её что же, выловилм случайно?

– Нет, судя по всему её специально заклинили в черпачное ведро, да так чтобы её глаза смотрели на достающего. Милка, негоже так, не по людски, надо бы выпить за помин её непорочной души.

– Непорочным головы не отрезают.

– Значит за помин её грешной души.

– Интересно кто она такая? Не дачница ли?

– Сходи да узнай если тебе так любопытно, а у нас с Алексем Николаевичем есть вопросы поважнее. Например, надо купить хлеба...

В полдень, когда мы садились обедать, явился участковый. Не иначе как по наколке Александр Владимировича. По моему мнению приперся он совсе некстати, потому что мы с тестем под сенью раскидистой яблони только только собирались отметить новоселье. Незванного гостя вышла встречать Милка и после коротких, уточняющих фраз подвела к нам сорокалетнего здоровяка одетого в спортивный костюм.

– Мир этому дому.
– Жизнерадостным болваном начал он.
– Как отдыхается? Доброго вам здоровья, Алексей Николаевич!

– Что?
– Удивленно обернулся к нему тесть.
– Никитин? Растак твою эдак! А ты как здесь очутился? При чем здесь наш РОВД?

– А не причем, я там давно не работаю. Уже три месяца в участковых хожу.

– Ну и дурак! Ты же был толковый сыскарь.

– Может и толковый, а только надоела толковому сыскарю общага. Особенно когда вчетвером ютишься в пятнадцати метрах. Пусть я теперь участковый, зато имею отличный дом, большой участок и чистый воздух. Плюс довольную жену и счастливых детей. А что человеку ещё надо?

– Наверное ты прав, Олег.
– Почему - то смутившись согласился тесть. Да ты чего стоишь - то? В ногах правды нет.

– У меня теперь вся правда в ногах.
– Усмехнулся Никитин и неловко, с краешка примостился на скамейке.
– А я ведь к вам, Алексей Николаевич, по делу.

– Ну по делу так говори, а то вот водки выпей, за встречу то есть...

– На работе я, а вот вечером жду вас у себя, тут недалеко, километров пять, а то и того не будет, деревня Куриловка, ну а там меня спросите. Приедете?

– А чего ж не приехать, приедем.

– Ну и отлично. Мы будем по настоящему рады. А пока бы я хотел задать несколько вопросов вашему зятю. Вы позволите?

– Нонча власть переменилась.
– Заржал полковник.
– Теперь тут ты главный. Кстати, а где вся гоп - компания? Или ты и пекарь ты и жнец? И опер и попер?

– Да нет, сюда аж две оперативки примчались и ещё городских ждут. Дачников опрашивают. Меня послали выяснить кто есть такой Гончаров Константин. Я и выясняю.

– Валяй. Только покороче, водка стынет.

Олег Васильевич Никитин утомлял меня около часа и в конечном итоге так мне надоел, что я твердо решил его приглашением принебречь.

После обильного обеда мы с полковником лениво переставляли шахматные фигуры, а Милка убрав со стола удалилась в овраг. Ее вопль раздался не позже чем через минуту. Перевернув шахматную доску вместе со столиком мы кинулись на помощь. Однако немного опоздали, потому что бледная супруга пробкой вылетев наверх тыкала пальчиком в сторону обрыва и задыхаясь твердила.

– Там... Там... Там...

– Та-ра - рам там - там.
– Передразнил я её.
– Что ты хочешь сказать, что нашелся какой - то дурак, который покушался на твою честь?

– Сам дурак, а там труп.

Почти на самом дне оврага, где Милка облюбовала себе укромное место, на мощном дубовом суку спокойно висел бомжик. Мужчина он был тщедушный, не более пятидесяти килограммов и потому кусок аллюминевой проволоки в белой изоляции его вполне устраивал. Возраст и социальное положение, по понятной причине, определить было крайне сложно. Костюм он носил неброский, цвета хаки, что на окружающем землистом фоне делало его малозаметным. За неимением сорочки он довольствовался куском майки, а обувь заслуживала отдельного внимания. Дело в том что правая нога слегка покачивала рваным тапочком, в то время как левая грелась в зимнем сапоге. Явных следов насилия мы необнаружили. Впрочем и скорее всего, никакого насилия тут не было. Допекла беднягу Сука - жизнь вот и отправился искать защиты у смерти.

– А чего ты его испугалась, дуреха?
– Вылезая наверх недоуменно спросил тесть.Что он тебе такого сделал? Смирный малый, висит никого не трогает. Да он скорее всего и при жизни - то мухи не обижал. Знаю я таких горемык, бессловестных в трезвости. Только по пьянке и начинают искать справедливости.

– Философ!
– Фыркнула Милка.
– Говорить вы все мастера, а вы возьмите и помогите таким бедолагам. Конкретно каждый хоть по чуть - чуть, если уж государство на них крест поставило.

– Государство на всех нас поставило и не только крест. Ладно, не будем витать в эмпиреях, а спустимся на землю. Хочешь не хочешь, но о твоей находки мы обязаны сообщить Никитину. Не хотели мы ехать к нему в его Косорыловку, да видно придется, никуда не денешься. Мы с Костей не могем, поскольку выпимши, так что садись, доченька, за руль и вези нам деревенскую власть.

– Ничего умнее ты придумать не мог. Одна я не поеду, садитесь пассажирами.

– А кто ж за покойничком следить будет?
– Въедливо спросил полковник.
– Тут надо держать ухо востро. Неровен час труп сопрут, или морадеры нагрянут. Дело серьезное. За ним глаз да глаз нужен.

– В магазин вам, паразитам, нужно!
– Плюнула Милка забираясь в машину.
– Чтоб до моего возвращения - ни капли!

– А что, Костя, она подсказала нам неплохую идею. У меня есть предложение её реализовать. Какие будут предложения?

– Я привык слушаться старшего по званию.

– Тогда скатертью тебе дорога, а я один остаюсь в карауле.

К приезду участкового, мы успели не только совершить грех, но и замести следы его. Когда подъехала машина мы с умным видом сидели перед шахматной доской нелепо передвигая фигуры, совершенно не заботясь об их рангах и полномочиях.