Гончаров попадает в притон
Шрифт:
– Как пацана. В трактир, где мы вас ждали, прибежал какой-то доктор и с порога закричал, что Жанна попала в аварию, находится в тяжелом состоянии и нужно немедленно к ней ехать. Вован сел в машину к доктору, а я поехал следом. Приехали в больницу...
– В элитную?
– Нет, в городскую, обычную. Они вылезли из машины и зашли в здание четвертого корпуса хирургии - и все... Прождал я их час, полтора - никого. Спрашиваю в регистратуре, где такие-то, а они отвечают, что в корпус не поднимались, просто прошли под лестницу и вышли черным ходом. Я туда. Спрашиваю
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Я тоже пока не знаю. Попробуем начать с нуля. К тебе девки подходили?
– С десяток, всех на хрен послал. Некоторые меня узнавали, сами шарахались.
– Вот это плохо. А наших старых приятельниц ты не заметил?
– Нет, кажется, они ушли в подполье.
– Ты катером управлять можешь?
– Смотря каким.
– Ну хотя бы одним из тех, что сейчас стоят у берега.
– С этим-то! С полоборота. С ними моя бабушка справится.
– Уже хорошо. А как тебе эта блондинка, что вертится вокруг?
– Нормальная шлюха.
– Я тоже так думаю. Девушка, - окликнул я ее, открыв дверцу.
– Что вы хотели?
– Пригласить вас в нашу компанию.
– С удовольствием, подружка нужна? Или мне одной?
– Пока заползай одна, там посмотрим.
Веселенькой бабочкой она впорхнула в салон.
– Тебя как зовут, дитя природы?
– Геля. А сколько вы заплатите?
– А тебе сколько лет?
– Четырнадцать. Я дорого стою.
– Сколько же ты стоишь?
– Если на всю ночь, то сто тысяч. Если меня будете трахать вдвоем, то сто пятьдесят. Устраивает? Если нет, то я пойду.
– А если не на всю ночь, а на часок-другой?
– Полтинник с каждого, жратва и выпивка.
– Геля, вот тебе полтинник, трахать мы тебя не будем, только скажи, кто тут самый главный, кроме Жоры?
– Да вы менты! Отстаньте, пустите. Нет, не скажу.
– Макс, заводи, отвезем ее в РОВД и официально зарегистрируем как проститутку. Узнаем, кто ее дерет, и намотаем ему срок за растление малолетних.
– Не надо, пожалуйста, я скажу.
– Вот и умница! Говори.
– Саиджон.
– А каких девочек пасет этот Саиджон?
– Ну, разных. Вон Санька лежит свободная...
– Отлично. Позови-ка нам эту Саньку.
– А деньги?
– Бери, ты же заработала.
Через пять минут пухленькая Санька сидела в кабине.
– Я готова, мальчики. Вы вдвоем будете? Тариф у меня такой же, как у Гели. Мы на всю ночь?
– Конечно. Чего мелочиться. Договорись с катером.
– Катер на всю ночь, это очень дорого.
– Не дороже денег. Договаривайся.
– А где еда, выпивка?
– Сейчас привезем. Договаривайся. Макс, надевай свой камуфляж со всеми атрибутами.
Через полчаса с двумя пакетами выпивки и закуски мы грузились на борт. Когда все было готово
к отплытию, хозяин катера затребовал "лимон". И это было верхом наглости.– Чего?
– не понял Макс.
– "Лимон", - повторил наглец.
– Пятьсот сейчас и пятьсот потом.
– Нет проблем, - перебил я и протянул внуку Флинта требуемую сумму, заранее зная, что в конце пути ее придется конфисковать.
– Ну вот теперь все окей, отдаем концы, - пересчитывая деньги, заурчал довольный шкипер.
– Далеко путь держите?
– стоя на трапе, спросил нас высокий черный парень с усиками.
– На норд-зюйд-вест-ост, - ответил я, готовясь к пакостям.
– Нормально. Смотрите с девочкой поаккуратней, чтоб целой вернули, а то...
– А ты кто такой?
– подбираясь поближе, спросил я.
– Ее защитник. Если что, то...
– Пастух, что ли? Тогда мы тебе сразу бабки отстегнем. Мы на целую ночь. Сколько?
– Это можно. Давайте сто "штук".
– Нет проблем, держи.
– А вы нормальные мужики, я позавчера подумал, что вы менты, а вы просто...
Договорить он не успел, выбив из-под его ног трап, я за ремень втащил его на носовую палубу, где резко и тихо вырубил до лучших времен.
– Вы что сделали? Это же Саиджон. Заводи свою лохань, отбываем.
– Я не тронусь с места. Вы знаете, кого затащили на палубу?
– Не знаем и тебе не советуем. Заводи, выдра речная.
– Ни за что.
– Макс, объясни человеку, а то он русский язык не понимает.
– А сейчас поймет. Вы только девчонку в каюту отведите, чтобы не смотрела.
Пока я цацкался с дрожащей испуганной проституткой, пока я объяснял ей, что мы хорошие дяди и ничего плохого с ней не случится, ровно замолотил дизель и катер нехотя отошел от причала. С носовой палубы я стащил уже приходящего в сознание сутенера вниз и здесь прочно привязал к поручням. В рулевом отсеке перевязанный колбасой речной волк лежал на спине и бездумными стеклянными глазами смотрел вверх.
– Макс, а ты его не того... Что-то цвет его лица мне не нравится. Хорошо бы нам без трупов обойтись. Ефимов трупы не любит.
– Не волнуйтесь, Константин Иванович! У меня, как в аптеке, передозировка исключена. Как тот хмырь?
– Очухался, начал мычать.
– Куда нам двигаться?
– Вверх по течению. Поднимись километра на два и где-нибудь приткни катер.
– Это опасно. Я не знаю берега. Так куда же нам?
– Пока не знаю. Но сейчас спрошу. Дай-ка свою дубинку.
Я вернулся вовремя. Блудливая девка развязывала своему сутенеру последний узел. Он шипел злобой и матом.
– Оставь его, девочка, иди в рулевую рубку.
– Она никуда не пойдет. Слышишь ты, мент поганый. Ты еще у меня будешь... Козел вонючий.
– Иди, Саня, сейчас дяди разговаривать будут.
– Санька, сучка, стой здесь, или тобой займется Жора.
Девчонка стояла в нерешительности, не зная, что делать. Наконец, выбрав правильное решение, она заревела и смылась в каюту.