Гончаров приобретает популярность (Часть 1)

– А кто же был на первых ролях?

– Петр Голубев.
– Вместо тестя ответил я.
– Он уволок валюту и прикончил на месте своего подельника Кондратова. Это мое предположение, но ты с ним согласишься когда послушаешь Медведева.

– Тогда кто же прикончил его самого и где следует искать остальные деньги?

– Медведев этого не знает, а я постараюсь ответить тебе через несколько дней.

– Ты в себе уверен?

– Нет, потому и говорю - постараюсь.

– Обещай мне, что первый кто об этом узнает буду я.

– Изволь, пусть будет так.

Еще раз, со всеми вместе выслушав исповедь Медведева и оформив некоторые документы, в десятом часу мы вышли из РОВДе. За это время изменилась Санькина судьба и погода на улице. Проливной дождь шел единой белесой стеной, так что по ту сторону дороги ничего не было видно. Даже расстояние до машины стоящей в десяти метрах от нас показалось нам рискованным, а козырек над входом единственным безоппасным островком.

– Ну и что ты думаешь?
– Протягивая сигарету спросил Ефимов.

– Ничего. Я устал и хочу спать. Сегодня утром вы мне этого не дали.

– А может быть...

– Нет, никуда заходить я не буду и даже водки не хочу.

– Костя, а ты не заболел?
– Участливо спросил он и потрогал мой лоб. Слушай, а ведь и в самом деле ты весь горишь как моя совесть. Что случилось?

– Не знаю, но чувствую себя хреново. Наверное простыл.

– Не хватало тебе слечь и особенно сейчас.

– Не слягу.
– Успокоил я его.
– Мне завтра к вечеру понадобится Макс.

– Зачем, в прошлый раз мы отлично справились без него.

– Завтра не тот случай и ваша благообразная седина не поможет. Мне нужен Макс.

– Как скажешь. У него завтра дежурство, я его подменю сам. Поехали, кажется дождь утихает. Напьешся горячего чая с малиной. Говорят, помогает.

Бабка - существо недоверчивое и подозрительное, а если она работает в таком престижном месте, как бар "Ночная Фея", то и подавно. Просто так в доверие к ней втереться трудно, подчас и невозможно. Здесь нужно действовать исподволь, по заранее разработанному плану и желательно не в одиночку. Уличные лоботрясы за бутылку водки согласились содействовать мне в моем некрасивом предприятии. И теперь сидя на скамейке неподалеку от бара я ждал появления главного действующего лица, чтобы вполне оценить актерские способности моих наймитов.

Уборщица, посудомойка и просто хороший человек, Анастасия Леопольдовна Вагнер, на горизонте появилась в половине двенадцатого. показав на неё подбородком я дал моим хулиганам условный знак.

Загородив аллею они обступили её плотным кольцом и гнусно улюлюкая пустились в дикий пляс. Бедная старушка! Сначала она оторопела, а после, охваченная паникой, начала кидаться из стороны в сторону, тщетно пытаясь найти выход. Отличными артистами оказались оболтусы, чистого Бертольда Брехта изобразили. Но пора было идти на помощь шалеющей от страха бабульке, неровен час кондрашка хватит.

– Кретины, идиоты!
– Заорал я подбегая.
– Что вы делаете? Немедленно прекратите!

– Канай отсюда, мужик!
– Войдя в раж совершенно серьезно посоветовал мне конопатый детинушка с которым я и договаривался.
– Ну, кому я говорю!

Бунт на палубе нужно гасить в самом его начале иначе он грозит перейти в обширный пожар всего судна. Свято помня об этом, я затушил конопатого ударом ладони по горлу. Захрюкав он заскучал и сломался пополам, а три остальных полудурка тут же скрылись в кустах.

– С вами все в порядке?
– Поддерживая трясущийся старухин остов участливо спросил я.
– Негодяи и откуда они только взялись! Как вы себя чувствуете?

– Ой плохо, батюшка. Ну и сученята! Ой, сейчас сердце выпорхнет!

– Давайте ка я провожу вас на скамеечку.
– Ворковал я заботливо подталкивая старуху.
– Посидите, отдохнете малость.

– Ой, спасибо, батюшка. И чтоб я без тебя делала?
– Сокрушалась Анастасия Леопольдовна в изнеможении откидываясь на скамейке.
– Да что ж они такое творят - то?

– Играют они, бабушка. Досуг свой так проводят.
– Нагло фарисействовал я.
– Мыто такими не были, а нынешняя молодежь...

– Так ведь помереть от таких игрушек можно. Вон как дух зашелся, по сейчас не отпускает. Чертенята сучьи!

– Может быть глоточек коньяка вам поможет?
– Осведомился я услужливо протягивая ей стеклянную фляжку.

– Ой, что ты, батюшка, нельзя мне, - замахала она руками и захлопотала личиком, - начальница у меня строгая! Разве что немножко? Граммулечку?

– Можно и граммулечку, можно и немножко.
– Покладисто ответил я передавая ей коньяк.
– А где вы работаете, что так боитесь начальницу?

– Так в баре, батюшка.
– Заглотив добрую толику она промокнула морщинистую гузку рта.
– Посуду я там мою, полы тоже, да и так подмогаю.

– Вы наверное видели как недавно грабили банк?

– Ох, страсти - то какие! Нет, родненький, такого не видала. Выходные мы были.

– Ну так по рассказам. Что говорят те кто в ту ночь гулял в вашем баре.

– Вот и я говорю, что гуляли ночью, а начальница, что тебе ослица уперлась. Не было, говорит, никого и баста. А как же не было, когда я на следующий день пришла, а столик у окошка не убранный. Дура я что ли? Я же помню, как во вторник, а верно будет сказано, в среду в пять утра все перемыла, все почистила. Откуда же грязному взяться? Разве ещё глоточек сглотнуть? Ох, грехи наши тяжкие.

– А с утра - то, не много ли будет?
– Бесцеремонно отбирая фляжку задал я бестактный вопрос.
– Как бы тебе, бабуля, совсем не поплохело. Дуй на работу!

Высосав из неё всю нужную мне информацию, я сделался грубым и веселым. И было с чего. Подтвердилось то, о чем я думал с самого начала и о чем говорил мне Санек Медведев. В момент ограбления в баре кто - то был. Сам по себе этот факт ничего преступного в себе не несет, но вот почему его с таким завидным упорством отвергает Наталия, это уже непонятно, если не сказать больше. Это наводит на некоторые размышления и заставляет серьезно задуматься.

В десять часов вечера я сидел за стойкой бара "Ночная Фея" и непринужденно беседовал с полуголой проституткой величавшей себя Коти. Макс расположился в полутемном углу через зал. Он дул пиво "Три Толстяка", заедал его рыбными бутербродиками и был бесконечно счастлив неожиданно свалившимся на него выходным.