Гончая

– А мы не станем рубить с плеча. Мы потихонечку, начнем с перевода твоих подружек на Перевал. Пусть поживут, присмотрятся. Познакомим их с ррхато…

– Как меня познакомил? – покраснев, я вспомнила свою первую встречу с представителями К'Ургеа, а Рик, и не думая смущаться, довольно фыркнул, а потом вдруг огорошил:

– Ты ведь своим рассказом ничего нового не открыла, Кошечка моя. Я, к примеру, своих родителей помню. И как их убивали. И их, и всех старших детей в поселке… А я дурачком прикинулся, вот меня и пожалели. Может, для генов взяли, как потенциального быка-производителя, может для опытов. Да потом то ли бумаги в пути потеряли, то ли еще что… Не знаю. Но получилось, как получилось.

С каким-то рассеянным выражением на лице переплел свои пальцы с моими… Наплевала на свидетелей. Потянулась к нему. Положила голову на плечо, в прямом смысле слова кожей ощущая боль своего мужчины.

– Знаешь, я ведь первые дни в приюте вел себя, как звереныш, захлебывался от ненависти. Убить хотел всех, без оглядки на пол и возраст. Понимание, что действовать надо иначе, пришло после очередной драки с человеческим сиротинушкой. Бугаем на две головы выше меня ростом. Уж и не знаю, как мне удалось с ним совладать – единственный раз! – но бил я его тогда знатно, дубасил со всей силы, а потом ухватился за челку – у него челка такая длинная была, белая-белая, как свеженький снежок… И стучал, стучал, стучал головой по полу, пока его волосы свой цвет на красный не сменили… и тут один парнишка… Маленький такой, молчаливый. Я вообще до того момента думал, что он немой. Так вот, пацаненок этот посмотрел на меня так грустно-грустно и говорит: «Убьешь его? Папку моего тоже так убили. Головой о стол постучали, тот и помер».

Рик вдруг порывисто обнял меня за плечи, а затем и вовсе перетащил к себе на колени.

– Понимаешь, Кошка, это так жутко, когда говорят, что ты такой же, как они… Чудовищно. И я решил, что никогда не стану таким. Ни за что! Из кожи вон вылезу, но переделаю мир, в котором войны развязывают лишь для того, чтобы выкрасть детей у соседа… Ну, вот с тех пор и несу свет знаний, собираю вокруг себя ррхато. Процесс этот длительный и трудоемкий. Я из личного опыта знаю, не понаслышке… У нас на Перевале уже сейчас ррхато – чистокровных или полукровок – проживает больше, чем людей. Думаешь, это случайность? Так что не переживай. Мы обязательно справимся и, если захочешь, найдем всех-всех детей из твоего видения.

– Захочу.

Само собой, я не рассчитывала, что мы к поискам приступим сразу же, как ступим на твердую землю, покинув салон вертолета. Я все-таки не настолько альтруист. Мне в тот момент мечталось о горячей ванне, о сытном ужине да теплой постельке…

Увы-увы.

Стоило нам появиться в районном Участке Свободы, чтобы вернуть в камеру Моргану и «спрятать» в обезьяннике Рейнара, как началось…

Сначала Пончик плевался ядовитой слюной и грозил нам всеми карами небесными, плюс еще парочкой, которые придумал сам. Я было заикнулась об усталости, но на меня так глянули, что я от греха подальше сбежала в дежурку, писать рапорт и давиться одиноким сухариком – единственная еда, обнаруженная мною и сержантом ночной смены на всей территории Участка.

Ближе к утру за Пончиком приехала машина, и он укатил в Запад-7, но не успели все облегченно выдохнуть, как в двери ураганным ветром ворвался начальник группы «Альфа». Мне не доводилось лично встречаться с Давидом Парнеем, но я по выпускам новостей и статьям в журнале представляла себе, как он выглядит. Огромный, грозный, полностью седой мужик. Это относительно внешности. А что касается ауры этого человека…

Ну, что сказать? У меня зуб на зуб от ужаса не попадал, когда он, поставив нас обоих на вытяжку, мучительно долго и неимоверно занудно отчитывал сначала моего Бронзового Бога, а потом и меня.

– Дело на правительственном контроле! – рычал он. – А ты то ррхато к расследованию привлекаешь, то несанкционированную экскурсию к Древу Жизни устраиваешь… Вновь захотел искупаться в лучах королевского внимания? Я могу тебе это устроить…

Покосилась на Бронзового Бога. Нет, то, что мне достался не самый рядовой Охотник, я уже давно поняла. Но «королевское внимание»? Почему-то в устах командира «Альфы» это словосочетание прозвучало пугающе и зловеще

– Ты мне что сказал? – Парней ругался свирепым шепотом, чтобы не привлекать к нашей «беседе» внимание остальных обитателей Участка. – Что арестованная Моргана Архато может помочь спасти жизнь твоей… – скользнул взглядом по моей напряженной фигуре, – …женщине. Ладно. У меня у самого невеста есть. Кажется. Я все понимаю… Но за каким чертом ты поволок всю ораву в заповедную зону? Ты понимаешь, что если твой друг там, у себя... – сплюнул и кивнул в сторону окна, видимо, намекая на К'Ургеа, – ...начнет трепаться о том, где он был и что видел, то в лучшем случае сюда хлынут потоки ррхато, требуя и их допустить к святыне, а в худшем это вновь разбередит и без того никогда не заживающие раны, и мы окажемся на пороге очередной войны.

– Не надо орать, – скривился Рик. – Не окажемся и не начнет. Я Хорру как самому себе доверяю. Он мой названный брат.

– А Моргана Архато, полагаю, сестра. Нет? – Парней постучал себя кулаком по лбу. – Ее ты как заставишь молчать, дурья твоя башка?

– Моего мнения, конечно, никто не спрашивал, – я все-таки не смогла больше молчать и тоже попробовала вступить в полемику. Очень хотелось запихнуть Давиду Парнею его слова назад в глотку. Очень. Заповедная зона? Именно, что заповедная, но не для людей, для ррхато!!

Теперь-то я знала, что для нас это не просто святыня и часть культуры. Это возможность общаться с душами умерших. Коллективная память, если хотите. Зачем это озеро людям? Для красоты, из вредности, чтобы держать своих соседей в постоянном напряжении?

– А раз не спрашивали, так лучше помолчи, – отбрил командир «Альфа». – И вообще, на твоем месте, любезная Агнесса, я бы не волком смотрел, а на ус мотал. Чтобы впредь не потакать во всем этому упрямому ослу, а думать о будущем. Вашем совместном, если я хоть что-то в этой жизни понимаю.

– На моем месте вы не можете оказаться по той простой причине, что у Рика несколько другие сексуальные предпочтения. Так что…

Бронзовый Бог подозрительно хрюкнул, а Парней удивленно выпучил глаза.

– Язвит еще… Вы только посмотрите! Сексуальные предпочтения! Христом-Богом прошу, лучше помолчи, не доводи до греха… Кстати, о молчании!

Пересек кабинет, чтобы взять с подоконника непримечательную картонную папку.

– Здесь соглашение о неразглашении и еще пара документов. Подписывайте. Подписали? Молодцы. А теперь передайте дело в правительственный отдел и можете быть свободны.

С ума сойти. Моему возмущению просто нет предела. Что значит, «передайте дело»? Какого...

– Правильно, – выпалила, сверля Парнея презрительным взглядом, – после того, как мы нашли все ответы и поймали преступников...

– Соплячка, – беззлобно рыкнул Парней и жестом велел нам убираться.

– Ты же говорил, что вы, вроде как, друзья! – насела я на Рика, стоило нам оказаться в коридоре.

– Друзья, – он пожал плечами. – Когда не на работе и когда дело не касается безопасности Короны… Бубу, ну чего ты дуешься? Тебе так хочется самой поймать этого Варха?

– Не знаю, – проворчала я. – Просто обидно, понимаешь? За это дело вообще никто не хотел браться. Помнишь, как нам Пончик первый труп впаял? Чуть ли не через силу. А теперь получается, что все лавры достанутся какому-то другому участку.

Рик фыркнул.

– Если тебе нужны лавры, могу договориться о переводе в Центр. Дав давно меня к себе зовет. Пойдем?

Я молча покрутила пальцем у виска. Обида обидой, но в моей жизни будут и другие преступления, которые я смогу расследовать до конца. Тем более, что у меня есть дела поважнее, но… но любопытно ведь!