Гончие и сторожевые

Пропустили не лично Паттега. Живое. Умеют различать биологическое и технологическое... Далеко в космосе, в кораблях, живое было приманкой - не случайно ракеты били по жилым отсекам. Модуль не обстрелян - наверное, слишком мелкая и тихоходная цель, на еще плывет в общем-то мимо... Стоит ли тратить ракету, если настоящая Цель - совсем недалеко?

Живое на обшивке - это не опасность. А вот неизвестный груз, технологическое - тревога...

Наша техника не умеет это различать. Земные компьютеры запрограммированы иначе. И следовательно - здесь знания, открытия и _умение_, необходимые людям... Их надо сохранить любой ценой!

– Паттег!
– закричал Рубан смутной тени, удаляющейся за голубой завесой.
– Остановись!

Паттег ковылял все дальше по броне головного отсека.

– Паттег!
– крикнул Рубан еще раз, уже не надеясь, что его услышат.

Но патрульный услышал и отозвался, чуть замедлив шаг:

– Чего ты кричишь? Потом поговорим. Лети к модулю.

Неуклюжий ящик интраскопа медленно уплывал в пространство. Голубое сияние окутывало его, и казалось, что прибор истаивает, с каждым мгновением становится все меньше.

– Володя, - Рубан еще раз попытался убедить, понимая, что больше ничего сделать нельзя, шансов преодолеть голубую завесу попросту нет, - нужны серьезные исследования. Мы сейчас должны Его оставить. Уходи в космос. По тебе стрелять не будет. Уходи на ракетном поясе - а я тебя подберу. Или "Вайгач"...

– Вот он, люк, - через минуту заговорил Паттег, - сейчас поговорим...

Короткая вспышка - Паттег выжег замок лучевым копьем. Едва различимо вырисовывалась овальная чернота, и вот Володя, взмахнув рукой, скользнул вглубь.

Еще мгновение Рубан стоял перед голубой полупрозрачной завесой; потом отключил "прилипалы" и заскользил на ракетном поясе над самой обшивкой. Еще минута - и он забрался в модуль.

Колпак. Усилитель. Передатчик - на полную мощность. И - на весь эфир:

– Всем, кто слышит меня! Мы...

Продолжить он не успел: боль и тоска перегрузки прервали дыхание... все залилось багровым пульсирующим светом... Штурвал, курсограф, пульт, биошкаф, будто игроки, перебрасывали друг дружке тело пилота - и вдруг тяжесть и удары сменились невесомостью.

Исчезла голубая завеса.

Рядом с иллюминатором торчал нелепо вывернутый, перекошенный рычаг привода плазменного руля.

Раскаленный край дюзы еще светился.

А впереди...

В свете прожекторов модуля можно было различить на головном отсеке безобразный горб вспученной брони между пилонами носовых маневровиков.

Какое-то время Рубан молчал.

А затем в сознание одновременно вплыли радиоголос Ли и присутствие Серебряной Чайки.

Им обоим он сказал-пожаловался:

– Все погибло...

И впервые услышал отчетливый ответ Серебряной Чайки:

– Теперь нет преграды.

Три мысли промелькнули у Рубана одновременно: - ты все-таки существуешь объективно - преграда только для нас?
– сможем ли мы разобраться в "сегментах"?

И тут же Олег воспринял три волны понимания-ответа: - мир един, только сложнее, чем вы можете понять - мы давно с вами - все потери восполнимы, кроме потери Разумного...

– Паттег, - подумал-спросил Рубан, - он погиб?

– Да.

– Что произошло?
– билось в переговорнике, - что с Володей?

– Паттег погиб. Здесь взрыв... "Черный" больше не опасен. Подводи "Вайгач"...

Боль и пустота. Но еще и сознание некой перемены, произошедшей... в мире? В душе?

– Теперь люди узнают о вас? Вы _раскроетесь_?

– Многие знают. Но одни все равно идут напролом, а другие прежде думают...

– Почему?
– спросил себя Рубан чуть позже, когда Серебряная Чайка закончила о Гончих и Сторожевых - о психотипах землян, - почему мы разные?

И продолжил, все больше и больше срываясь:

– Уничтожить - но победить? Умереть - уничтожая? Смерть - от неумения жить иначе? Неумение жить - смерть? Смерть - это знак неполноты нашего Разума? И когда мы станем настоящими - смерти не будет? А пока - вечный бой, вечное следование голосу крови?

Серебряная Чайка ответила... И - исчезла.

...Вырастал, приближаясь, конус фиолетового пламени. Ли подводил к мертвому кораблю "Вайгач". Шел по сходящейся спирали, осторожно, чтобы не опалить модуль факелом.

Остались минуты.

Остались минуты, чтобы решить: что сказать людям.