Гонимые и неизгнанные

Расправа над декабристами вершилась жестоко. К следствию было привлечено 316 человек, как подсчитал по документам декабристовед В. Федоров1. Мятежных солдат били шпицрутенами (многих - насмерть), выживших разослали в штрафные роты. Николай I стремился представить восстание - и прежде всего Европе - как бунт уголовных элементов, доказывая, что в России невозможна революция типа европейских - во Франции или Испании. Именно поэтому монарх российский назначил Верховный уголовный (а не политический) суд из 72 высших чиновников.

Суду предали 121 декабриста: 61 члена Северного общества и 60 Южного. В их числе - цвет российского дворянства: 8 князей, 3 графа, 3 барона, 3 генерала, 23 полковника или подполковника и даже обер-прокурор Правительствующего Сената (Семен Краснокутский). Первые допросы, очные ставки часто проводил сам Николай I. Как писал позднее исследователь-историк Павел Щеголев, "в это время в России не было царя-правителя: был лишь царь-сыщик, следователь и тюремщик. Вырвать признание, вывернуть душу, вызвать на оговоры и изве-ты - вот священная задача следователя, и эту задачу в конце 1825-го и в 1826 году исполнял русский император с необыкновенным рвением и искусством. Ни один из выбранных им следователей не мог и сравниться с ним. Действительно, Николай мог гордиться тем, что материал, который лег в основу следствия, был добыт им, и только им, на первых же допросах".

И только его, самодержца, воля, каприз, настроение или какое-то ему ведомое соображение решало судьбу арестованного декабриста (многолетние попытки исследователей-декабристоведов выявить в этом какие-то закономерности оказались безуспешными). Именно это неуправляемое волеизъявление царя (о законности просто не шло речи) из 316 арестованных обрекло на 30-летнюю сибирскую каторгу 121 декабриста. Оно же, руками судей-царедворцев, разделило осужденных на 11 разрядов по мерам наказания, а пятерых - поставленных вне разрядов - осудило на позорную смертную казнь, нарушив и поправ все существовавшие законы (смертная казнь была отменена в России указом императрицы Екатерины II от 29 апреля 1753 года, а кроме того, троих сорвавшихся с виселицы декабристов, вопреки всем человеческим и Божьим законам, повесили снова). Этими мучениками были Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Петр Каховский.

В декабре 2000 года официальная Россия скромно помянула 175-летие декабристского выступления, хотя чем дальше уходит от нас 14 декабря 1825 года, тем значимее становится эта попытка прорыва абсолютно бескорыстных русских политиков, мыслителей, романтиков и гуманистов из тьмы рабства на просторы свободы.

Надо сказать, что отношение к декабристам на протяжении всех минувших 177 лет в России постоянно менялось. Декабристам просто фатально не везло как с судьями, так и с критиками.

Первыми были царские сановники - члены Следственной комиссии и Верховного уголовного суда, которые, угождая Николаю I, называли их цареубийцами и разбойниками и соревновались в осуждении мятежников на самые лютые средневековые казни (самой "излюбленной" было четвертование). Затем в третьей четверти XIX века - наступило время "знакомства" с декабристами с их судьбами, политическими, философскими, теологическими, литературными трудами, мемуарным и эпистолярным наследием. Наметились попытки серьезного анализа роли декабристов в истории России. Начались публикации ряда их произведений, были собраны и частично систематизированы архивные документы. Продолжению этой работы помешали революционные события в России в 1905 году, затем Первая мировая война 1914 го-да, потом Февральский и, наконец, Октябрьский перевороты 1917 года.

В советской историографии в силу того, что существовала тенденция щедро награждать словом "революция" всякую сколько-нибудь значительную форму общественного или политического протеста, декабристов окружили ореолом хрестоматийной революционности. Отношение к ним определила категоричная оценка Владимира Ленина: "Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа. Но дело их не пропало. Гром пушек на Сенат-ской площади разбудил Герцена. Герцен развернул революционную агитацию". Эта характеристика стала идеологической установкой для десятков декабристоведов. Она осеняла и укладывала в прокрустово ложе концепции революционности даже самые талантливые их исследования, труды, архивные находки.

В последнее время декабристов обвиняют в кровожадности, утверждая, что именно они, декабристы, породили плеяду народовольцев и цареубийц - и тем самым повинны в расстреле царской семьи в 1918 году. Новоиспеченные судьи, потеснив и декабристоведов, и декабристоведение, не хотят знать ни декабристов, ни их жизни, ни их трудов, не хотят осмыслить содеянного ими. Эти же "судьи", а вслед за ними и какая-то часть российского современного общества, почему-то чрезмерно возлюбили всех российских монархов, заинтересовались их жизнью, особенно скандальной её стороной. Этих "любознательных" менее всего занимает такой "пустяк": как из гордого, свободолюбивого, талантливого русского (славянского) народа, начиная с XV века, монархам общими усилиями удалось создать государство рабов. То государство, незыблемость которого и попытались пошатнуть декабристы.

Надо сказать, что вооруженный мятеж, каким было выступление декабристов, как форма низложений царей в России был не внове. Декабрист Михаил Лунин писал: "Перевороты, коими изобилует русская история со времени Петра I, любопытны по многим отношениям и прискорбны для русского"1. Действительно, достаточно вспомнить бунт стрельцов при вступлении на престол Петра I. В 1725 году Меньшиков с ротою гвардейцев выламывает дверь залы совещания и силой провозглашает императрицей Екатерину I, бывшую свою любовницу. В 1741 году российская правительница Анна Леопольдовна и юный император Иоанн Антонович были свергнуты с престола тремястами солдатами Преображенского полка. Переворот 28 июня 1762 года - когда буквально горстка гвардейских офицеров возвела на престол Екатерину Великую. Дворцовый переворот 1 марта 1801 года, совершенный всего несколькими царскими сановниками, лишил жизни царя Павла I...

Любопытно, что словом "революция" и в начале XIX века обозначался любой переворот. В употребительном ныне смысле слова "революция"2 декабристы революционерами названы быть не могут в силу того, что народ никак не был посвящен в их планы и не принимал никакого участия в их осуществлении. Политическая власть также оставалась в руках одного класса дворянства, даже если бы декабристы одержали победу. У декабристов не было достаточного политического опыта - их организация возникла менее девяти лет перед выступлением 14 декабря. Кроме того, по своим личным свойствам большинство декабристов не соответствовало общепринятому определению "революционер". И прежде всего по главным отличительным свойствам революционеров. Революционер - всегда безбожник. Фанатизм и вера в "прекрасное" далекое будущее, а часто вера и в того, кто олицетворяет для революционера это будущее, заменяет ему истинную веру в Бога. А кроме того, для революционера понятия "честь", "совесть" - относительны: все определяет революционная цель, для достижения которой, он считает, хороши все средства, даже безнравственные: ложь, жестокость, насилие.

Декабристы же были в большинстве своем верующими христианами. Те из них - в основном молодежь 20-25 лет, - кто под влиянием чтения трудов французских просветителей были деистами, к концу жизни вернулись в лоно православной христианской церкви. Но среди декабристов не было ни одного атеиста. Понятие же дворянской, офицерской чести, совести, достоинства для них было равно понятию "жизнь".

Они не были революционерами в полном смысле этого слова, а реформаторами и политиками, политиками бескорыстными и в то же время реалистичными. Они видели гибельность самодержавия, опередили свое время, свой век и общественное российское сознание. Они сумели предвидеть неминуемый крах самодержавия и становящуюся все более реальной угрозу неуправляемого и кровавого народного бунта. Лучшая часть российского дворянства, они, выходя на Сенатскую площадь и решившись поднять руку на самодержавие, не преследовали цель получить что-то для себя. У них было все - богатство, знатность, власть. Теряли же они все - и жизнь тоже, выходя на Сенат-скую площадь и предвидя неуспех выступления. Поступками декабристов двигала святая цель: освободить народ от рабства и самодержавной тирании, дать ему свободу, образование, сделать Россию государством вольным и просвещенным, уничтожить страшные и позорные военные поселения, где ежегодно за малейшие провинности засекали в экзекуциях сотни и тысячи простых солдат.

На подготовку замысла История выделила им кро-хотный временной кусок: от создания Союза спасения в 1816 году, через Союз благоденствия, к тайным обществам на севере и юге страны - к 14 декабря 1825-го. Менее 10 лет.

Их поражение - не случайно, вернее - закономерно: видимо, История уполномочила декабристов только разбудить Россию от спячки. Победить не пришло время.

Но "умысел на цареубийство", который Верховным уголовным судом ставился им в главную вину, был более на словах, умозрительным, следствием молодой горячности и стремления принести себя в жертву ради свободы народа. Ведь у каждого офицера-декабриста, находившегося на Сенатской площади, была абсолютная возможность лишить царя Николая I жизни. Он стоял неподалеку от солдатского каре. Но ничья рука не поднялась для кровавой расправы. Да, они не хотели крови. Они хотели реформ. Хотели, чтобы молодой монарх понял это и начал царствование именно с реформ, которые диктовались самой жизнью после победной для России французской кампании 1812-1815 годов.

Но кровь пролилась. И не только графа Милорадовича, но и сотен солдат. Вот почему изгнание в Сибирь, 30-летнюю сибирскую голгофу, когда они терпели лишения, теряли близких, променяв чины и высокие звания на достижение благородных целей, многие из них - хотя далеко не все рассматривали как искупление невинной той крови, как свое покаяние. Однако покаяние не перед царем, но перед Богом, перед народом.

Но тогда, понимаем мы уже в XXI веке, не к топору, крови и революции звал гром пушек на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Он был подобен набату предостерегающему: не иди, Русь, путем крови, революции! Ибо на крови ничего нельзя построить. Эволюцию нельзя подменить революционным взрывом! России необходимо вызреть в мощное государство и идти путем прогрессивных преобразований. Все для этого есть: как богата она недрами своими, так богата умами, которым дорого её благо и процветание. Революции принесут лишь хаос и разорение и продлят, может, на века рабство. Об этом гремели пушки на Сенатской площади в зимние сумерки 177 лет назад. Эти мысли - во многих письмах и мемуарах декабристов. В них же - и осмысление неуспеха выступления 14 декабря.