Гонконг

— А твоя борода… Когда ты прикасаешься ею к моему лицу, она кажется совсем не жесткой.

— Она мягкая и пушистая, потому что я каждый день мою ее детским шампунем. — Сандер провел рукой вдоль своего тела. — Продолжим наши развлечения, малышка?

Карен подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.

— Ну, дорогой, я не знаю…

Сандер нетерпеливо сжал ее в своих объятиях, Конечно, она вовсе не скромница, думал он, даже напротив… Но как она чертовски хороша, как умела и изобретательна в постели!

Карен отправилась в ванную, а Сандер поднялся с постели и голым подошел к высокому окну, из которого открывался живописный вид на гонконгскую гавань. Его нисколько не заботило, что кто-то может увидеть в окне его — огромного, как медведь, и голого.

Сандер Вановен жил в большом двухэтажном особняке, построенном еще его дедом на высоком зеленом холме. Когда владельцем стал отец Сандера, дом, как и семейный бизнес, начал ветшать и приходить в упадок.

В то время Сандер окончил в Штатах колледж и по возвращении домой занялся спасением некогда роскошного особняка. Постепенно ему удалось наладить традиционный семейный бизнес, а особняк подвергся реконструкции и приобрел еще более роскошный и внушительный вид. Изменив интерьер дома, Сандер сохранил его внешне таким, каким он был при деде, и даже восстановил площадку с перильцами на крыше. Вокруг дома он оставил все без изменений, соорудив лишь огромный, отделанный сверкающим кафелем бассейн.

Сандер отошел от окна и снова лег в постель рядом с Карен. Она придвинулась к нему и легкими движениями стала поглаживать его грудь. По телу Сандера пробежала легкая дрожь, и он сжал Карен в объятиях.

— Женщина, а ты мне чертовски нравишься! — прогудел он ей в ухо.

— Надеюсь, — игриво ответила она.

Сандер Вановен говорил правду. Ему действительно было очень хорошо с Карен. Пожалуй, впервые в жизни он искренне признавался женщине в своих чувствах.

У него был большой опыт общения с женщинами, но недолгие и необременительные связи, как правило, заканчивались разочарованием. С Карен же все было по-другому, и Сандер искренне радовался, что ему наконец удалось найти такую женщину. Разумеется, он не давал себе клятв принадлежать только ей, полагая, что любовь к женщине не должна мешать разносторонним мужским интересам.

Сандер повернулся лицом к Карен и сказал:

— Знаешь, накануне китайского Нового года я всегда устраиваю вечеринку и приглашаю много гостей. Из-за нашего медового месяца я обо всем забыл, а времени осталось мало. Ты теперь жена Сандера Вановена и моя правая рука, поэтому завтра же начинай обзванивать людей и приглашать их на торжество. Сегодня вечером я подготовлю список гостей и отдам его тебе.

— А не поздно этим заниматься? — с сомнением произнесла Карен. — Кстати, Сандер, я ведь даже не знакома с твоими друзьями.

— Это не имеет никакого значения, — сказал он. — На празднике ты со всеми познакомишься. — И высокомерно добавил:

— Люди, которых пригласили к Сандеру Вановену, обязательно придут, даже если узнают о вечеринке за час до ее начала!

Неожиданно Карен запрыгала и захлопала в ладоши.

Сандер недоуменно уставился на нее.

— Что с тобой?

— На празднике я впервые почувствую себя настоящей миссис Сандер Вановен! Настоящей!

— Рад это слышать!

Карен бросилась в объятия мужа, страстно целуя его. Сандер почувствовал, как его снова охватывает сильное желание, но в этот момент зазвонил телефон.

— Черт! — с досадой пробурчал он. — Кому я понадобился в полночь?

Он высвободился из объятий Карен и, встав с кровати, направился в кабинет к телефону.

— Не бери трубку, пусть звонит! — крикнула ему Карен. — Как не вовремя!

— Нет, малышка, надо узнать, в чем дело. Наверное, что-то важное, если звонят в такой поздний час.

Сандер снял трубку и услышал взволнованный голос англичанина Клиффорда Саттервейта, управляющего фабрикой шелковых и текстильных изделий.

— Прошу прощения, мистер Вановен, что побеспокоил вас так поздно, но у меня есть для вас важная информация.

— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо спросил Сандер.

— Возможно, это всего лишь слухи… Но я получил сведения из нескольких надежных источников…

Думаю, они достоверные.

Сандер тяжело вздохнул. Как ему хотелось послать куда подальше этого идиота! Сжав с силой трубку, он произнес с угрозой в голосе:

— Не тяни, говори, что случилось!

— Рабочие собираются устроить забастовку, если на китайский Новый год вы не дадите им выходной, — быстро проговорил Саттервейт. — Скорее всего ничего серьезного они не замышляют, но могут организовать пикеты!

— В таком случае они вылетят с работы! — рявкнул Сандер.

— Да, мистер Вановен, но все рабочие имеют высокую квалификацию, и, чтобы найти таких же профессионалов, потребуется много времени. Это обойдется вам дороже, чем устроить выходной день в праздник. Вы же знаете, что здесь, в Гонконге, китайский Новый год — официальный праздник, и предприятия дают рабочим оплачиваемый выходной день.

А некоторые отдыхают два дня…

— Клиффорд, мне обо всем этом известно, я ведь живу в Гонконге не первый день! Надеюсь, ты не забыл, что два месяца назад рабочие уже устраивали забастовку и тогда я уступил их требованиям? Вспомни, во сколько мне это обошлось! А им все мало, мало…

В общем, так: или они будут работать в праздник, или пусть убираются с фабрики ко всем чертям!

— Если вы заставите их работать в праздничный день, они расценят это как наказание!

— А мне наплевать! Пусть думают что угодно!

— Дело в том, мистер Вановен, что до меня дошли еще кое-какие слухи… — Саттервейт немного помолчал. — Говорят, если вы не распорядитесь закрыть фабрику на праздник, рабочие устроят настоящий бунт! И он будет еще более кровавым, чем в шестьдесят седьмом году!

— Пусть устраивают бунт! Пусть передерутся друг с другом! А я погляжу, чем все это закончится. Вспомни, в шестьдесят седьмом году кучка негодяев лишь озлобила большинство рабочих, и администрации с трудом удалось разнять дерущихся. Пусть устраивают забастовку, пусть!

— Дело в том, мистер Вановен, что вы не совсем правильно оцениваете нынешнюю ситуацию, — тихо произнес управляющий. — На этот раз рабочие настроены серьезно, ведь, лишая их праздника, вы нарушаете старые традиции.

— К дьяволу традиции! — рявкнул Сандер. — Саттервейт, не забывай: я хозяин фабрики и ты работаешь на меня! Как я распорядился, так и будет! В этот день ты откроешь фабрику, даже если ни один рабочий не встанет к ткацкому станку! Даже если пикет выстроится до самого моря! Понятно? — И не дожидаясь ответа, Сандер швырнул трубку на рычаг.

Он постоял немного у телефона и, пытаясь подавить бушевавшую в душе ярость, с силой сжимал и разжимал кулаки. Он допускал мысль, что ведет себя неразумно и его упрямство может привести к непредсказуемым результатам, но черт возьми, это его собственная фабрика, и он поступит так, как сочтет нужным! Он покажет этим ничтожествам, что бывает с теми, кто ослушается Сандера Вановена! Здесь не Штаты, где бездельники-рабочие устраивают забастовки и акции протеста по любому надуманному поводу!

Сандер услышал голос Карен. Он подошел к дверям спальни и раздраженно крикнул: