Гонщик 2

— Это — новое слово в конструкции мобилей. Могу без преувеличений и хвастовства заявить: перед вами мобиль будущего. Причем будущего ближайшего. Пройдет совсем немного времени, года три-четыре, много пять, и знакомые вам неуклюжие агрегаты с грубыми рублеными формами уйдут в прошлое. А их место займут вот такие красавицы. Пойдемте в дом, я покажу вам эскизы кузова, и вы влюбитесь в эту девочку так же, как мы с Клейстом.

Шнидт долго разглядывал мои схемы и эскизы, водил пальцем по линиям, качал головой. Наконец, повернулся ко мне и сказал:

— Она красива. Она чертовски красива, эта ваша «Молния». Она действительно достойна выиграть большую императорскую гонку.

— Я вам больше скажу: если нам никто не помешает, как на прошлом ралли, то я непременно её выиграю.

— Я вам верю. И вот, вы просили — я принес вам.

Артефактор вынул из кармана два футляра и положил на стол.

— Это то, что я думаю?

— Да, — кивнул Шнидт. — Очки, в которых можно ехать ночью.

— Сколько я вам должен?

— Нисколько. Ваши слова о генералах оказались буквально пророческими. А моряки и вовсе решили было меня качать. Насилу отбился. Так что это — моя благодарность вам за идею и ценный совет. Да-с, очень ценный.

Мастер хихикнул:

— Именно так, как вы и говорили: заплатили не торгуясь столько, сколько я попросил. А я, надо сказать, не скромничал.

— Что, Альфред Карлович, вы решили таки восстановить свой баронский титул?

— Но откуда вы… Ах да, я же сам вам рассказывал. Да, решил. Но прошу пока что об этом никому не говорить. Я хочу до времени сохранить это в секрете. Ну и пока еще будет идти оформление всех полагающихся бумаг… Вы и сами знаете, сколько времени занимает бумажная волокита.

— Да, имел возможность оценить. Но всё рано или поздно заканчивается, закончатся и ваши хлопоты. Так что я вас поздравляю. Пока авансом, а после и еще раз поздравлю. Не желаете спрыснуть это событие?

— Нет. Я, знаете ли, человек суеверный. Вот когда у меня на руках будут все положенные бумаги, вот тогда мы с вами на вашей «Молнии» съездим ко мне в баронство, навестим родовое, так сказать, гнездо, тогда и выпьем. Уже не авансом, а, так сказать, постфактум. Но у меня к вам есть еще одно дело. Уж не знаю, хорошая новость или дурная, но в общем, вот:

Шнидт достал из бокового кармана знакомый мне футляр, раскрыл.

— Обратите внимание, здесь имеются крепления для остальных частей парюры.

— И вправду. Подождите минуту!

Я бросился к секретеру, отпер его и вынул из шкатулки матушкины серьги.

— Вот, Альфред Карлович.

— Да, — опять расчувствовался старик, — это именно они. Позвольте, я помещу их на место. Но я не то хотел показать. Когда я принялся чистить колье, я решил заодно подновить и футляр. Восстановить полировку, заново отлакировать, подклеить бархат на подушечках. И совершенно случайно обнаружил вот это:

Он нажал незаметную кнопочку, и в верхней части шкатулки откинулась потайная дверца.

— Видите, в крышке был сделан тайник. А в тайнике лежала записка. Я могу с полной ответственностью утверждать: она написана рукой моей Вареньки. А предназначалась она вашей матушке. Вот, возьмите.

Шнидт бережно вынул из портмоне четвертушку пожелтевшей бумаги, на котором женским округлым почерком было написано:

Дорогая моя доченька. Безумно жаль, что тебе вот так, в спешке, приходится бежать из дома. К сожалению, отец твой приуготовил тебе ужасную судьбу. Если удастся ему исполнить задуманное, то вся оставшаяся жизнь твоя будет наполнена беспрерывным кошмаром. Часть моего приданого, что я смогла уберечь от растранжиривания мужем, я передаю тебе. Ключ лежит под моей любимой мелодией. Чтобы получить его, понадобится перстень. Его я отдала надежному человеку. Он тебя разыщет и поможет добраться до деда. Зовут его Савелий, ему ты можешь довериться полностью.

P. S. Извини за эту галиматью с ключами, но я хочу, чтобы моё приданое досталось именно тебе, а не какому-нибудь ловкому хитровану.

Засим прощаюсь, твоя матушка.

— Вот, возьмите, — протянул он мне записку. — Быть может, вы сможете отыскать причитающееся вам наследство.

— Возможно.

Я взял листочек, перечел написанное.

— Скажите, Альфред Карлович, а какая мелодия была любимой у Варвары Федоровны?

— Вы знаете, Варенька очень любила музыку. И классические произведения, и романсы, и оперу. Но, на удивление, чаще всего она слушала свою музыкальную шкатулку, доставшуюся ей в подарок от бабушки еще в детстве. Я не знаю, что значила для неё эта шкатулка. Мелодию она играла самую незамысловатую, что-то вроде «ах, мой милый Августин». Но заводила она её часто, и пару раз мне даже приходилось её чинить. Поломка этой игрушки приводила Вареньку почти что в отчаянье.

— А в ней, в этой шкатулке, не было подобных тайников? — Я постучал по футляру с парюрой.

— Не знаю. По крайней мере, я не видел. Правду сказать, специально и не искал. Предвидя ваш вопрос, могу сразу сказать: я уверен, что, переезжая в дом мужа, она взяла шкатулку с собой. И почти наверняка там шкатулка и осталась. К сожалению, больше помочь вам ничем не могу. А посему разрешите откланяться.

— Куда же вы, такая непогодь на улице! Обождите немного, я сейчас переоденусь и отвезу вас на своей «Эмилии».

Разумеется, доставив старика домой, я направился в полицию, к Боголюбову. Тот был, по обыкновению, занят. Еще бы: у полиции всегда полно дел, преступники работают без выходных и в любую погоду. Недавний триумф уже подзабылся, премии ушли в прошлое, а обещанный орден так и остался где-то в далёком светлом будущем. Но для меня у него минутка нашлась. И даже не одна, а штук этак десять.

— Здравствуйте, Владимир Антонович, — подскочил он при виде меня.

— Здравствуйте, Платон Сергеевич. Я к вам опять по делу. Помните, я просил вас проверить гранатовое колье на наличие крови?

— Да, конечно, — уверенно тряхнул головой Боголюбов.

Я был в этом не слишком уверен, но мысли свои благоразумно решил оставить при себе.

— В футляре от колье была найдена вот эта записка.

Я предъявил инспектору клочок бумаги.

Тот пробежал ее глазами, профессионально выцепив главное: перстень и Савелия.

— Вы хотите проверить, нет ли этого перстня среди конфискованных ценностей и допросить мерзавца?

— Вы крайне проницательны.

— С перстнем всё просто. Те предметы, что не были опознаны потерпевшими, хранятся у меня в сейфе. Сейчас поглядим.

Боголюбов извлек из кармана внушительную связку ключей, отпер стоявший в углу за его столом здоровенный несгораемый шкаф и вынул из него один за другим три плоских деревянных ящичка. Водрузил их на стол, открыл и развернул ко мне.

— Вот, смотрите.

Я быстро проглядел украшения. Пришлось с досадой констатировать:

— Увы, здесь нет ничего похожего. Но, может, было что-то среди вещей, возвращенных владельцам?

— Нет, совершенно точно. Там не было ни одного предмета с гранатами.