Гора Маккензи

Мэри взяла себя в руки и отодвинулась. Вульф не стал ее удерживать, понимая как это для нее важно. После ужина и занятий с Джо, казалось, она совершенно успокоилась. Единственным признаком напряжения оставалось загнанное выражение, которое время от времени появлялось в ее глазах и которое подтверждало, что ей не удалось избавиться от страшных воспоминаний.

Но когда они легли в кровать, Мэри повернулась к нему с прежним желанием. Ласки Вульфа не оставили места ни для тягучих воспоминаний, ни для остатков страха. Ее тело и душа были заняты только им. Потом она безмятежно спала в ласковых объятьях до самого рассвета, пока он не разбудил ее и не подмял под себя снова.

Мэри прекрасно осознавала временность связи с Вульфом и присутствия в его доме. Он не раз говорил прямо, насколько она желанна. Но словами желания, а не любви. Ни одного слова не сорвалось с его губ в ответ на ее признания в любви, когда они сгорали от страсти, а она повторяла их вновь и вновь. Вульф легко покинет ее жизнь, когда лихорадка желания пройдет. Оставалось готовиться к будущему без него и брать все возможное от настоящего.

Мэри понимала, что Вульф привел ее в свой дом больше для защиты. Временно. Она также понимала, что для школьного учителя не может быть ничего скандальнее, чем делить дом с местной черной овцой. Именно так горожане расценят ее поведение, если узнают, где она прячется. Риск был огромным, но она решила, что игра стоит свеч. Если она потеряет работу, то найдутся другие места и другие школы. Другого любимого не будет. За двадцать девять лет жизни она ни разу не почувствовала даже малейшего интереса или волнения к мужчине. Некоторые влюбляются раз и навсегда, и, похоже, она одна из них.

Только в машине по дороге в школу и обратно Мэри позволяла себе беспокоиться о будущем. В остальное время, рядом с Вульфом, она не желала тратить впустую ни секунды. С ним она чувствовала себя живой и полной силы.

Беспокойство о Вульфе и Джо не оставляло ее ни на минуту. Она знала, что Вульф упорно ищет напавшего на нее мужчину, и опасалась за безопасность любимого. Не позволяла себе даже думать о том, что он может пострадать. И Джо – не беспомощный малыш. Он слишком похож на Вульфа, что говорит о многом. Осторожный, расчетливый, как будто постоянно перевыбирает один из вариантов действий, пока не остановится на самом подходящем. Мэри не удалось заставить юношу раскрыться, и это ее расстраивало с самого начала знакомства.

Джо смотрел в оба. Он попросил Пэм быть осторожнее, чем обычно, и ни в коем случае не ходить одной. Однако всегда оставался шанс, что она проявит небрежность. Джо несколько раз показался на улицах в полном одиночестве, но ничего не происходило. Город затаился, хотя чувствовалась нервозность. Он пришел к тому же, что Вульф понял давным-давно: не имея серьезных зацепок, оставалось приготовиться, затаиться и ждать, когда парень сделает ошибку.

Джо предупредил отца, что собирается пойти с Пэм на танцы. Вульф окинул сына пронизывающим взглядом.

– Ты понимаешь во что ввязываешься?

– Вполне.

– Береги спину.

Краткий совет вызвал у Джо легкую усмешку. Вполне вероятно он делает большую ошибку. На танцах может случиться безобразная сцена, но он обещал пойти с Пэм и выполнит свое обещание. Придется быть вдвойне осторожным, но, проклятье, как хочется положить руки на ее тонкую талию и повести в медленном танце. Да, он скоро уедет, о серьезных отношениях и речи не идет, но девушка притягивала так, что не было сил сопротивляться. Он затруднялся объяснить свои чувства. И пусть они недолго продлятся, но именно теперь ему это необходимо.

***

Пэм нервничала, когда Джо за ней заехал. Пытаясь скрыть волнение, она говорила слишком быстро и слишком громко. Джо прижал палец к ее губам.

– Я все понимаю и тоже волнуюсь.

Она откинула голову, освобождая рот.

– Я не волнуюсь. Все будет в порядке, вот увидишь. Мы с ребятами договорились.

– Тогда почему ты так нервничаешь?

Она отвела взгляд и прочистила горло.

– Ну… Мы с тобой впервые идем вместе. Я вдруг почувствовала одновременно и волнение, и испуг, и возбуждение.

Он на несколько минут задумался, тишина заполнила салон машины. Наконец сказал:

– Могу понять возбуждение и волнение. Но почему испуг?

Настала очередь Пэм надолго задуматься. Она немного покраснела и ответила:

– Потому что ты не похож на всех нас.

Вокруг рта Джо образовалась мрачная складка.

– Знаю, ведь я – полукровка.

– Не поэтому, – резко ответила она. – Ты кажешься старше всех остальных. Вроде ребята в классе одного возраста, но внутри ты взрослее. Мы – обычные люди. Все останемся здесь и пойдем по пути, которым шли наши предки. Женимся и выйдем замуж за таких же людей и останемся в нашем или соседнем округе, заведем детишек и будем счастливы. Только не ты. Ты поступишь в академию и не вернешься. Будешь иногда навещать отца, но не останешься навсегда.

Джо удивился, как точно она связала концы с концами. Действительно, он чувствовал себя намного старше ребят того же возраста. И точно знал, что не вернется на ранчо. Он видел себя бороздящим небо на скорости два маха [9] и оставляющим во вселенной только инверсионный след.

Они молчали оставшуюся часть пути. Джо припарковал пикап среди похожих грузовичков, среди которых затесались нескольких седанов, и приготовился к возможным неприятностям.

Он был готов почти ко всему, но не к тому, что получилось на самом деле. Когда они с Пэм вошли в старое ветхое здание, в котором проводились танцевальные вечера, на мгновение все вокруг замерло, подозрительно затихло. Только со следующим ударом сердца шум поднялся до привычного уровня, присутствующие вернулись к собственным разговорам. Пэм взяла Джо под руку и слегка сжала.

[9]

Мах– Скорость звука

Через несколько минут заиграла живая музыка, и по покрытым опилками доскам пола задвигались пары. Пэм подвела его к середине зала и улыбнулась.

Он криво усмехнулся в ответ, признавая и восхищаясь ее храбростью, привлек девушку к себе и повел в медленном ритме танца.

Они не разговаривали. Джо так долго мечтал прикоснуться к Пэм, что ему было достаточно положить руки на ее талию и двигаться шаг в шаг. Он ощущал запах духов, чувствовал мягкость волос, упругость девичьей груди, движение ее ног. Как с давних времен делали многие пары, молодые люди отправились в собственный мир, временно забыв про настоящее.

Однако действительность дала о себе знать сердитым шепотом «грязный индеец». Джо напрягся и обернулся в поиске говорившего.

– Не надо, – попросила Пэм и попыталась снова увлечь его в танец.

Когда песня закончилась, один из парней встал на стул и закричал:

– Эй, Джо! Пэм! Идите сюда!

Они посмотрели на кричавшего, и Джо не мог сдержать усмешку. Ученики трех классов, в которых занятия вела Мэри, столпились вокруг одного стола, оставив два пустующих стула для него с Пэм. Ребята махали руками и звали их в компанию.

Одноклассники спасли вечер. Они окружили Джо и Пэм смехом и танцами. Джо протанцевал с каждой девочкой в их группе; поговорил с ребятами про лошадей, про работу на ранчо, про родео. Юноши не давали засидеться ни одной девушке. Они разговаривали с ребятами из других компаний, и скоро все присутствующие знали, что полукровка собирается поступать в Военно-воздушную академию. Владельцы ранчо всегда были трудолюбивыми, консервативными и яростно патриотичными людьми. Прежде чем о полукровке сказали хоть одно плохое слово, все были успокоены сдержанным поведением и хорошими манерами Джо.