Горчаков. Канцлер
Шрифт:
– Я уже читал отчет, так что хватит лекций! – Джонсон раздраженно махнул рукой. – Переходите сразу к делу, джентльмены.
– Прямых доказательств у нас нет – но вряд ли фон Браун просто так перебрался из своего уютного дома в Берлине в штат Нью-Мексико. – Кеннеди бросил взгляд на лежавший перед ним лист бумаги. – Если парни из миграционной службы не врут – с пятьдесят четвертого по пятьдесят шестой фон Браун жил в Альбукерке… Совсем рядом с Лос-Аламосом, не правда ли?
– И еще кое-что, господин президент. Последние пару недель уже известный вам дон Версетти активно занимался кое-какими перевозками. Электротехническое оборудование и все в таком духе. – Я постучал пальцем по одной из папок на столе. – Младшему фон Брауну зачем-то понадобилось, чтобы железки проехали
– Но какому идиоту понадобится втайне перевозить трансформаторы и прочее дерьмо? – проворчал Кеннеди. – И кстати, обладателем изрядного пакета акций этих самых «Бостонских силовых машин» оказался наш доктор… Вы верите в такие совпадения, господин президент? Я – нет.
– Фон Браун?.. – Джонсон потер подбородок. – То есть вы хотите сказать?..
– Подумайте сами, джентльмены, – развел я руками. – Плотина Гувера на реке Колорадо – одна из самых мощных электростанций в Соединенных Штатах, если не самая мощная. Несколько сотен мегаватт – вполне достаточно, чтобы разнести Белый дом. И когда генеральный прокурор устроил в Вашингтоне охоту на ведьм, одному фон Брауну срочно понадобилось вывезти из Невады целую кучу железок на склад фирмы, которая принадлежит второму.
– Я уже отправил парочку парней в Бостон – проверить контору. И заодно тех, кто занимался перевозками… – Кеннеди кровожадно ухмыльнулся. – Кажется, скоро кто-то загремит за решетку.
– Но нам это едва ли поможет, – вздохнул я. – Мы слишком долго возились со столичной шушерой. Скорее всего, игрушка рейха уже на пути в Европу – если только каким-нибудь чудом не застряла в порту или на каком-нибудь складе, до которого еще не добрались федералы… На вашем месте я бы не рассчитывал на такую удачу. – Я покачал головой и улыбнулся. – В каком-то смысле мы сами себе навредили: прищемили нашим «друзьям» хвост так, что они решили поскорее удрать.
– Во всем есть свои плюсы, – мрачно улыбнулся Кеннеди. – Крысы бегут с корабля. Но минус в том, что достать их за океаном будет сложнее.
– А сам фон Браун? – Джонсон подался вперед и облокотился на стол. – Вы знаете, где он… оба они?
– Младший не появлялся дома с конца октября, – отозвался я. – А его дядюшка сегодня ночью купил билет на круизный лайнер «Олимпик», который отплыл из Нью-Йорка в семь утра.
– Старикашка явно спешил. Видимо, узнал, что мы взяли Томмазо Версетти. – Кеннеди скомкал какую-то бумажку, будто хватая беднягу дона прямо за горло. – И сообразил, что рано или поздно придем и за ним.
– Вряд ли ему так уж хочется попасть в Ливерпуль. Скорее всего, фон Браун просто сел на первый попавшийся корабль, который идет в Европу, – уточнил я. – Несмотря на сложности в Антверпене, Британия не воюет с рейхом, так что риск пока еще невелик… Но мы, конечно же, можем передать данные в Лондон.
– И самим принести вашего ученого Георгу на блюдце? Ну уж нет. – Джонсон устало потер глаза. – Проклятье… И тут опоздали.
– Ну… пожалуй, не совсем. – Я вытащил из вороха листов телеграмму из Нью-Йорка. – По пути в Ливерпуль «Олимпик» останавливается еще в нескольких городах: в ирландском Квинстауне, в Шербуре на севере Франции, а перед этим – в Сан-Хуане на Карибах.
– И там можно попробовать его догнать… теоретически, – закончил Кеннеди. – «Олимпик» будет стоять на якоре почти сутки. Вполне достаточно, чтобы найти там одного человека.
– В Пуэрто-Рико, Бобби? – Джонсон поморщился так, будто у него вдруг заболели все зубы сразу. – Ты же сам знаешь, что там сейчас творится. Чертов Риос! Его герильясы не дадут нашим ребятам сделать и шагу.
– Этот сброд? – фыркнул Кеннеди. – Дайте мне дирижабль и роту морпехов – и к завтрашнему утру мы…
– А Георг? – сердито огрызнулся Джонсон. – На острове наверняка полно англичашек. И не удивлюсь, если они уже спелись с местными социалистами. Король терпеть не может всю эту шушеру, но нас они с шушерой не любят одинаково… Нет, Бобби. – Джонсон покачал головой. – Если мы отправим в Пуэрто-Рико солдат (и уж тем более
если хоть одного из них поймают на корабле под флагом Британии), это тут же объявят поводом к войне… Мы и так ходим по чертовски тонкому льду, джентльмены!– Знаю, – усмехнулся я. – Собственно, поэтому я придумал план получше. Иными словами, у меня есть предложение, от которого вы оба едва ли сможете отказаться.
– И какое же? – осторожно поинтересовался Кеннеди.
– Все очень просто. Вы не можете отправить в Сан-Хуан своих людей – значит, их там и не будет. Работы для федералов или даже морской пехоты хватит и дома. Вы с господином президентом займетесь мафиози, транспортной компанией, «Бостонскими силовыми машинами»… и плотиной Гувера в Неваде, конечно же. Постарайтесь отыскать хоть какие-то железки, если еще не поздно. – Я откинулся на спинку кресла. – А я поймаю вам этого злобного дока фон Брауна.
Глава 10
– Какая же скукотища. – Хельга зевнула, прикрыв рот рукой. – Помнишь, я говорила про выходные? Кажется, кто-то нас подслушал – и отсыпал их столько, что я скоро сойду с ума.
Действительно – круиз занимал меньше недели, но почему-то казался бесконечным. Гигантский «Олимпик» развивал изрядную для своих габаритов скорость в двадцать восемь узлов, для пути через океан это было не так уж немного. Воздух с каждым километром на север от широты Карибов становился заметно холоднее, и все же в целом Атлантика радовала погодой – спокойной и солнечной. Все дни после выхода из Сан-Хуана облака на небе почти не показывались. Пожалуй, я бы даже обрадовался небольшому шторму – он вряд ли смог бы навредить огромному кораблю, зато наверняка хоть немного расшевелил бы сонное общество богатеев из кают первого класса.
Но никакого шторма не намечалось, а танцы, музыка и даже кино надоели уже на второй день. Дни тянулись, неторопливо прокатываясь мимо волнами вдоль бортов «Олимпика», и блаженный отдых понемногу превращался из удовольствия чуть ли не в каторгу. Видимо, для нас с Хельгой пути назад уже не было, и простые радости жизни вроде роскошного стола, уютных гостиных и джаза давно потеряли всякую ценность. Не знаю, как ее, но меня никак не отпускало ощущение, что, пока мы – пусть и вынужденно – прохлаждаемся в круизе, или в Европе, или где-нибудь на Карибах случится что-то смертельно важное и неприятное.
А меня не будет рядом, чтобы все исправить.
Впрочем, у нас еще оставалась работа – проследить за фон Брауном, выкрасть его, когда «Олимпик» встанет на якорь в Шербуре, и поскорее убраться под крылышко к Оболенскому в российское посольство в Париже. И герр ученый явно не собирался облегчать мне задачу: выкупил целую каюту во втором классе и, можно сказать, не показывался на людях. Сам я толком не смог ничего разведать, но небольшая беседа со стюардами и десяток купюр сделали свое дело: я узнал о таинственном пассажире с палубы D если не все, то вполне достаточно.
Фон Браун отсиживался за запертой дверью – за весь путь от Нью-Йорка его видели снаружи раз или два. Все необходимое заказывал прямо в каюту и всегда давал щедрые чаевые, но приятными манерами не отличался: сразу же выпихивал приносивших еду стюардов, а от уборки отказывался, моментально выходя из себя. Был подозрителен, хмур и, похоже, толком не высыпался, хотя наверняка лежал на койке целыми днями.
Что-то определенно перепугало старикашку до чертиков.
Поэтому он и заперся у себя в каюте, а нам Хельгой оставалось только изображать счастливых молодоженов, отправившихся в Старый Свет прокутить изрядный кусок отцовского состояния. Джозеф Грант-младший с юной супругой поднялся на борт «Олимпика» в Пуэрто-Рико, успев буквально перед отплытием купить билет в двухместную каюту люкс. Я бы предпочел второй класс или даже третий, чтобы лишний раз не мелькать среди богатой публики, где кто-нибудь мог ненароком узнать в лицо сиятельного князя Горчакова или ее высочество принцессу Священной Римской империи. Риск был минимальным – в списке пассажиров из Нью-Йорка не нашлось ни одной знакомой фамилии, и все же осторожность едва ли стала бы лишней… вот только Хельга потребовала путешествия на широкую ногу.