Горчаков. Пенталогия

Его не осталось вообще.

— Когда? — одними губами прошептал я.

— Скоро, брат, скоро. Уж мы им такого жару зададим, что мало не покажется.

Серега хлопнул меня по плечу и радостно оскалился. То ли не заметил моего ошалевшего выражения лица — то ли принял его за чистый восторг.

— Долго терпели, но теперь так врежем, что да самого Парижу побегут прятаться, — усмехнулся он, задвигая ящик обратно под топчан. — Ты ведь с нами, Пашка?

— То есть?.. — осторожно уточнил я.

— У нас много друзей — так что винтовок теперь на всех хватит. Руки нужны — а уж у тебя рука крепкая. — Серега уселся на топчан. — Уж я-то на своей морде попробовал… Пойдешь с нами?

— Я-то пойду — мне терять нечего. — Я пожал плечами. — А у тебя мама, Иринка… Если убьют — кто их кормить будет?

— Наши не бросят. — Серега тряхнул головой. — Да и кто меня убьет? Питер теперь, считай наш, Павлуха.

— Ну уж, — вздохнул я. — А гвардия? А боевые маги?

— Гвардия не сегодня-завтра разбежится. — Серега с довольным видом развалился на топчане. — А маги… Эх, сказал бы я тебе — но нельзя пока.

— Что — нельзя?

На этот раз Серега молчал почти полминуты. Видимо, данное кому-то из старших обещание вступило в смертельную схватку с желанием поделиться радостной новостью… и проиграло.

— Ладно так и быть. — Серега снова уселся и продолжил заговорщицким шепотом: — Я уж не знаю, как там, наверху это провернут, но зуб даю — не врут. Ничего нам твои боевые маги сделать не смогут.

— Это почему? — поинтересовался я.

— А потому, брат, — Серега торжествующе улыбнулся. — Что еще день-два — и не будет в Питере никакой магии.

Глава 25

Я сначала даже не понял, что произошло. Не понял — хоть уже и испытывал подобное не один раз. Привычный мир схлопнулся до видавшего виды и насквозь прокуренного салона такси. Я будто перестал разом и видеть, и слышать… хотя зрение и слух остались при мне. Чем-то было похоже на надетый на голову мешок. Достаточно потертый и дырявый, чтобы казаться полупрозрачным, шуршащий по ушам. Пыльный и грязный, неприятный — его хотелось поскорее скинуть.

Но не вышло — и недовольство тут же сменилось страхом. Я завертел головой по сторонам, выискивая неведомую опасность, вцепился в “парабеллум” под курткой — и только потом заставил себя сесть ровно и если не успокоиться, то хотя бы перестать дергаться, как заяц, угодивший в капкан.

Ничего смертельного не случилось. Во всяком случае — пока.

Магия исчезла, но таксисту об этом знать уж точно не обязательно. Причем исчезла, похоже, везде. Если бы чертова “глушилка” пряталась прямо здесь, в машине, меня наверняка уже взяли бы в оборот. Не дожидаясь, пока я наделаю глупостей. Но мы уже успели проехать метров пятьдесят, потом сто — но ничего не изменилось. Я не мог почувствовать даже самого слабенького дыхания Дара. Ни энергии вокруг, ни привычных пульсаций чужой магии, ни даже эманация родового Источника — ничего.

Ноль. Пусто.

— Неладное что-то творится, никак. — Водитель чуть замедлил ход и едва не улегся грудью на руль, разглядывая что-то впереди. — Гляди, любезный.

Под фонарями по тротуару справа бежали люди. Парень с девушкой. Одетые просто, но при этом достаточно хорошо, чтобы оказаться нетитулованными дворянами. Какими-нибудь мелкими служащими. Прощупай я их собственным Даром — наверняка увидел бы одиннадцатый-двенадцатый магический класс… Но теперь мог только догадываться.

Шагавший за ними следом полный господин в шляпе и с портфелем несколько мгновений явно пытался вести себя солидно — но потом не выдержал и припустил следом за парочкой, перебирая короткими ножками.

В любой другой день я бы, пожалуй, непременно посчитал подобное забавным.

Навстречу такси по узкой улице, ревя мотором, промчался какой-то породистый то ли “немец”, то ли “американец”. Так резко, что едва не снес нам зеркало, которое через мгновение все равно со звоном брызнуло серебристой крошкой.

— Козел! — выругался водитель, запоздало вильнув вправо.

Спортивная “Волга” и не думала останавливаться — наоборот, еще прибавила ходу и исчезла за поворотом, пролетев на красный свет. Юный — а может, и не слишком юный — отпрыск знатного рода почуял неладное и теперь спешил поскорее укрыться за толстыми стенами дома или родового поместья. Уж не знаю, многие ли из столичной знати уже знали про страшную “глушилку”, но я поступил бы так на месте любого Одаренного.

Добраться до безопасного места. Спрятаться. А думать лучше потом.

Мое безопасное место осталось слишком далеко. Конечно, я вполне мог приказать водителю развернуться и за двойную плату домчать меня до Елизаветино. Мог добраться до дома на Мойке или обратно к поверенному. Мог вернуться к Настасье в мастерскую, в конце концов, но…

Я задал рукав куртки.

Еще день-два — говорил радостный Серега. Как бы не так! Часы показывали без четверти час ночи — а значит, не прошло и полсуток.

Вот-вот начнется — если уже не началось!

Где-то вдалеке — похоже, на соседней улице, загремело что-то до боли похоже на пальбу из “нагана”. Оружие трижды выстрелило и стихло — как-то резко, беспомощно. Будто не выполнило свою работу, а подвело хозяина… или просто не смогло спасти.

— Вот дела… — пробормотал водитель, трогаясь со светофора. — Что же там такое, любезный?

— Непорядок. — Я снова проверил пистолет под курткой. — Городовых бы позвать, если встретим…

Впрочем, толку от этого будет немного. Они уже и так наверняка получили нужные инструкции… если вообще получили. До Багратиона я дозвониться так и не смог — зато с дедом разговаривал еще из мастерской: вполне достаточно, чтобы информация дошла сначала до городских властей — а потом и до низших чинов.

Но вряд ли кто-то из них подумал, что счет уже идет чуть ли не на минуты.

Нет, удирать в Елизаветино или на Мойку, пожалуй, не стоит — а вот училище уже буквально за углом. Что бы ни случилось — даже без магии там достаточно и оружия, и тех, кто умеет им пользоваться.

Не говоря уже о том, что в такой день мое место среди юнкеров.

Вопреки ожиданиям, добрались мы только часа через пол — пришлось объезжать неведомо откуда взявшийся в такое время затор: похоже, кто-то просто-напросто бросил машину прямо посреди дороги и удрал неведомо куда. Да и в целом обстановка за окном такси с каждой минутой все больше и больше напоминала хаос. И даже в автомобильных гудках уже вовсю слышались панические нотки.

— Приехали, сударь. — Водитель отер рукавом пот со лба. — С вас…

Я не стал дослушивать — бросил на переднее сиденье смятую и даже успевшую чуть намокнуть в потном кулаке купюру — и выскочил наружу. До арки добрался чуть ли не бегом и только потом чуть замедлил шаг, оглядываясь по сторонам. Во внутреннем дворе не было никого — как и всегда в такой час — но чуть ли не все окна горели. И в начальственных кабинетах на третьем этаже, и в столовой, и даже в дортуарах. Немыслимое нарушение, на которое не обратили внимания.