Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)

Отсутствие точных сведений крайне раздражало как правительство, так и Бибикова, который 26 августа 1849 г. приказал гражданским губернаторам отправить каждому предводителю дворянства эстафету с требованием представить ответы и заполненные анкеты. Это распоряжение поставило губернаторов в затруднительное положение, поскольку они не знали, как заставить предводителей представить необходимые сведения, и решили послать для успокоения своего начальника докладные записки с личными размышлениями о состоянии дворянства своей губернии 847 .

847

Ibidem. Спр. 7492 – Докладные записки киевского гражданского губернатора И.И. Фундуклея от 7 октября 1849 г.; волынского гражданского губернатора И.И. Васильчикова от 6 ноября 1849 г.; подольского гражданского губернатора Г.С. Лашкарева от 25 января 1850 г.

Киевский гражданский губернатор И.И. Фундуклей объяснял, что нежелание польского дворянства служить на государственной службе имеет исторические причины. Богатые люди любили армию времен независимой Речи Посполитой, потому что от них не требовалось служить; армия лишь тешила их самолюбие, а в российской армии их отталкивали требуемые дисциплина и верность престолу. Если кое-кто и пошел случайно в российскую армию, то лишь для того, чтобы получить как можно быстрее чин и вернуться затем домой. Гражданская же служба еще во времена Речи Посполитой предназначалась для самых бедных, и ее следовало нести только в частных имениях. Это отношение продолжало сохраняться, многие шляхтичи предпочитали быть интендантами, экономами, управляющими, но не идти на государственную службу. Киевский гражданский губернатор отмечал, что «для уничтожения такого вредного направления дворянства Западного Края… необходимо установить меру, которая бы понуждала этих дворян к службе. По моему мнению, надо постановить, что если отец и сын не служили, то внук, не выступивший по достижению двадцатипятилетнего возраста в службу, как неблагонадежный своего звания, теряет право владеть беспосредственно крестьянами, и над имением его устанавливается опека, которая может быть устранена только исправлением его, а именно известным числом лет службы правительству и усердием в оной». Опека могла быть снята лишь после согласия наследников пойти на государственную службу, а если в течение двух поколений никто не будет желать служить, имение должно было быть конфисковано. Бедным, у которых нечего было забрать, следовало запретить поступать на частную службу без обязательной службы в административных органах.

Волынский гражданский губернатор И.И. Васильчиков, который в будущем сменил Бибикова, подчеркивал другое необходимое условие государственной службы – интеллектуальную подготовку. Он возмущался, что после устранения «фальшивых дворян» те, за кем признано право на дворянство, не проявили желания продолжать учебу, на которую только они имели право в империи. Он с грустью констатировал, что многие польские дворяне не умели даже читать и не знали своих прав.

В этом донесении подчеркивалось несовершенство образовательной системы в Волынской губернии: три гимназии и четыре уездные школы не могли обеспечить подготовку поляков по русскому образцу, а 29 приходских школ предназначены были скорее для крестьянских детей. По мнению губернатора, для исправления ситуации достаточно было сделать учебу платной и обязательной для дворян, установив дополнительный подушный налог и налог на землю, чтобы иметь средства на стипендии для бедных. Также не были бы лишними приходские школы и для значительной группы околичной шляхты из-под Овруча. В такой ситуации можно было бы предоставлять польскому дворянству должности в судах, создать корпус землемеров и требовать поступления на военную службу определенного количества дворян в звании унтер-офицеров с возможностью продвижения по службе.

Подольский гражданский губернатор лишь повторил аргументы двух своих коллег о противоречии между сознанием польского дворянства и государственной службой (среди российских дворян, подчеркивал он, даже калеки рвались служить). Его единственное предложение также носило принудительный характер: чтобы пристыдить всех, кому не исполнилось тридцати лет и кто нигде не служил, писать после их фамилии в документах позорное определение «недоросль», что в XVIII в. означало лицо малолетнее, еще непригодное к службе. Им следовало запретить любое участие в органах дворянского самоуправления, в свою очередь, бедным надлежало запретить арендовать земли до получения чиновничьего звания.

Как показывают последовательные действия властей, еще даже до получения необходимых статистических данных было достигнуто единодушие относительно принудительного включения подтвердившей дворянство шляхты в существовавшую российскую сферу влияния.

Когда в 1850 г. предводители дворянства наконец были вынуждены заполнить анкеты, то сведения, которых администрация Бибикова ожидала с августа 1848 г., оказались более чем достаточными, чтобы приступить к заключительной фазе дисциплинирования поляков, начатого еще в 1831 г.

Подробнейшая информация о молодых шляхтичах, которым в 1850 г. было от 16 до 30 лет, дает нам возможность представить социологический образ этой группы в форме пяти приводимых ниже таблиц 848 . В первой представлено правовое положение землевладельческой шляхты в возрасте 16 – 30 лет в 1850 г.

Сопоставление этих цифр сразу же наводит на мысль о том, что главным критерием подлинности дворянских прав являлось для властей владение землей, будь то небольшие участки овруцких шляхтичей или латифундии магнатов. Следует отметить, что не делалось особого различия между полученными подтверждениями родословной, не обращалось даже внимания на отсутствие таковых. Использовался принцип различия между истинными и фальшивыми шляхтичами, примененный в 1831 г., – наличие собственности в глазах властей ставилось выше родословной. Следует отметить, что Ревизионная комиссия в редких случаях признавала дворянство, в то же время было достаточно большое количество тех, кто не захотел представить свои бумаги в Герольдию, или тех, чьи дела еще не были ею рассмотрены.

848

Все таблицы были составлены на основании статистических отчетов, высланных гражданским губернаторам в 1850 г.

Теперь обратим внимание на различие в имущественном положении:

Вновь приходится констатировать, что, несмотря на притеснения околичной шляхты из-под Овруча, о которой говорилось ранее, факт отсутствия крепостных во владении не стал поводом для лишения дворянского достоинства. Сохранились, в частности, ценные сведения о соотношении между шляхтой, которая владела крепостными, и шляхтой, которая обрабатывала землю собственными силами. Первой было почти в восемь раз меньше в Подольской губернии и в 12 раз – в Волынской, т.е. в среднем можно говорить о том, что 90 % из получивших подтверждение дворянства шляхтичей не имели крепостных.

Полученные в 1850 г. данные дают возможность судить и о вероисповедании землевладельческой шляхты в возрасте от 16 до 30 лет.

Как видим, количество православных было значительным. Однако речь шла почти исключительно об околичной шляхте из-под Овруча и Житомира, среди которой было 2516 православных. В действительности все они были когда-то униатами, это дает представление об уровне распространения их украинизации. В Острожском уезде насчитывалось 26 татар-магометан.

Наиболее интересной представляется составленная нами таблица об уровне образования молодых шляхтичей в возрасте от 16 до 30 лет.

Даже если допустить, что такое значительное количество не получивших образования связано с включением в анкету околичной шляхты Волыни, следует признать, что в двух других губерниях даже среди шляхтичей, чье дворянство было подтверждено Герольдией, т.е. тех, чье происхождение не вызывает сомнения, немногие могли похвастаться хорошим образованием. Больше половины этого действительного ядра польского дворянства (1489 лиц, признанных Герольдией) никогда не учились в школе (782 по сравнению с 707, посещавшими школу, а 283 вообще были неграмотны)!

Открывшаяся необразованность тех дворян, которые должны были стать элитой империи, дала властям идеальный повод взяться за самое богатое польское дворянство. К этому подталкивали и данные о видах деятельности польского дворянства.

Как видно из таблицы, среди шляхты редко можно было встретить людей, занимавшихся профессиональной деятельностью в современном понимании, – врачей, купцов, ремесленников (возможно, за этим названием скрывалось и несколько фабрикантов). Наиболее многочисленными были группы шляхтичей, занимавшихся сельским хозяйством или управлявших имениями третьих лиц, а также лиц без определенных занятий. На государственной службе польских дворян было не так много.

Все эти удручающие данные не были вымышлены враждебно настроенными чиновниками. Их представили, хотя и вопреки своему желанию, предводители дворянства. Разве они не подтверждают описанное нами ранее удовлетворение польской шляхты царящим в «Аркадии» застоем или плачевную ситуацию в школьном образовании?

Стоит вновь обратиться к сообщениям проницательных свидетелей эпохи, чтобы убедиться, что эти данные отражают специфическое и в то же время безнадежное положение дел. Х. Жевуский прекрасно описал саморазложение лишенной перспектив шляхты: «В себе самом не чувствуя какого-либо позитивного начала, как же он (шляхтич. – Д.Б.) сможет уважать в другом человеке просвещенность, знания, заслуги на монаршей службе, набожность, товарищескую приязнь и другие интеллектуальные и моральные ценности, которые только и достойны и способны должным образом управлять общественным мнением. Подобное повсеместное отсутствие позитивных элементов, подобное отсутствие работы над сердцем и умом всегда придает существующему обществу какой-то грубый и неприятный оттенок и отталкивает от него людей чувствительных, с развитым умом. А общество, отбросив то единственное, что может его исправить, разлагается, предоставленное самому себе, бесконечно вращаясь в порочном кругу…» 849

849

Bejla J. (Rzewuski H.). Mieszaniny obyczajowe. S. 9.