Гордость и грех

– Как она? – спросил Слейтер, на лбу которого пролегли глубокие морщины.

– Потеряла много крови, но пуля, к счастью, прошла навылет. Давайте перенесем ее в комнату. Там я смогу промыть и перевязать рану.

– Я понесу ее, – сказал Саймон. Он подхватил Джорджию на руки с такой легкостью, словно девушка ничего не весила, и понес ее наверх.

– Мы принесем горячей воды и полотенца, – предложила Касси, взглянув на Роуз и Молли.

Когда девушки ушли, в салун вошел шериф Райдер. Остановившись в дверях, он тихо присвистнул.

– Сначала Карни, теперь вот это… Похоже, «Подвязка» встала кому-то поперек горла.

На лице Слейтера не отразилось ни одной эмоции. Даже презрения.

– Может быть. А может, пьяные ковбои просто решили немного пострелять.

– Кто-то что-то видел? – повысил голос шериф. В ответ присутствующие лишь покачали головами.

– Что ж, тогда все отправляйтесь домой, – сказал он. – Больше здесь делать нечего.

Наконец посреди разрухи остались только Слейтер, Ребекка, Данте и Фрэнк.

– Данте, Фрэнк, проверьте, не осталось ли где-нибудь тлеющей соломы, – приказал Слейтер. – Ребекка, отправляйся наверх.

Девушка покачала головой.

– Я начну убираться.

– Нет. Убираться будем завтра. Все слишком устали.

Однако Ребекка осталась стоять, не желая оставлять Слейтера одного.

– Углей нет, босс, – доложил Фрэнк.

– Хорошо. А теперь ступайте домой, – сказал Слейтер Фрэнку и Данте.

– Приду в полдень, чтобы помочь убрать следы этого зверства, – произнес Данте.

Слейтер благодарно улыбнулся в ответ.

– Спасибо.

– Я тоже приду, – добавил Фрэнк.

Слейтер кивнул. После этого он проводил друзей до двери и запер ее за ними.

– Теперь внутрь можно проникнуть через окна, – заметила Ребекка.

Слейтер посмотрел на зияющие пустотой оконные рамы.

– Эти окна были гордостью Эндрю. Он выписал их из Сент-Луиса. Они стоили немалых денег, но он хотел все устроить именно так, как себе представлял.

Ребекка ощутила жжение в горле. И виной тому был вовсе не едкий дым.

– Хочешь их заменить?

– Закажу завтра. – Слейтер повернулся к девушке. Он больше не выглядел ранимым, как минутой раньше. – Иди спать, Ребекка.

Девушка знала, что уснуть не сможет, вновь и вновь переживая то, что случилось. Лишь по счастливой случайности никто не был убит. Случись перестрелка немного раньше, пострадало бы гораздо больше людей. Ребекка отвернулась и вытерла полотенцем барную стойку, смахнув с нее осколки.

– Это они?

Слейтер ответил не сразу.

– Возможно.

Несмотря на то, что Ребекка ожидала подобного ответа, ее ладони тут же вспотели, а сердце забилось чаще.

– Они приходили к тебе?

– Нет. Вот почему эта перестрелка оказалась для меня полной неожиданностью. – Он яростно выругался и провел рукой по волосам. – Черт возьми, я должен был подготовиться.

Ребекка с трудом удержалась, чтобы не обнять Слейтера за плечи.

– Ты не смог бы их остановить.

Слейтер не стал возражать. Вместо этого он начал ставить стулья на столы.

– Джорджия ранена, «Подвязка» разгромлена. – Внезапно Слейтер с силой отшвырнул стул. – Черт возьми! Как я смогу поймать убийцу, если не в состоянии уберечь свой салун… своих людей?

Движимая чем-то большим, нежели простая забота, Ребекка подошла к Слейтеру и положила ладонь на его дрожащую руку.

– В этом нет твоей вины.

Слейтер смотрел на Ребекку сверху вниз, и она увидела в его голубых глазах гнев и вину.

– Та записка была предупреждением, а я не придал ей значения. Дурак!

– Но почему они сотворили такое, вместо того чтобы просто прийти и потребовать денег? Ведь это бессмысленно.

– Я ходил по городу и расспрашивал владельцев салунов, – признался Слейтер. – Надеялся, что они захотят иметь дело со мной, но вместо этого они разорили салун.

Ледяной страх сковал Ребекку.

– Именно поэтому погиб Эндрю. Он тоже всех расспрашивал.

– Знаю.

Ребекку охватила такая ярость, что ей ужасно захотелось ударить стоящего перед ней Слейтера. Как он мог так беспечно относиться к собственной жизни?

Вздохнув, Слейтер тяжело опустился на стул, медленно потер ладонями лицо.

– Видит Бог, я старался. И что в итоге?

Гнев уступил место замешательству, и Ребекка осторожно опустилась на стул рядом со Слейтером.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он поднял голову, и Ребекка едва не отшатнулась, увидев сквозящую в каждом его движении невыносимую боль.

– Я столько раз обманывал их надежды. Обещал, что защищу их, но они все равно умирали.

Его слова показались Ребекке вздором.

– Чьи надежды ты обманывал, Слейтер? – тихо спросила она.

И в ответ услышала полные горечи слова.

– Эндрю, Томми. Всех тех, кто был со мной в Андерсонвилле.

– Ты сидел в Андерсонвилле?

Слейтер кивнул, и в его глазах возникло какое-то пустое и безрадостное выражение.

– Я говорил им, что нужно держаться. Обещал, что армия Союза скоро всех нас освободит. Некоторые из них хотели сбежать, но я убедил их в том, что лучше подождать. – Губы его изогнулись в кривой усмешке. – Десять месяцев. Десять месяцев ада, прежде чем нас освободили. Только некоторые из нас выжили. Но мы больше походили на мертвых, чем на живых.

Ребекка отвела глаза, вспомнив заметки в газетах о том, что происходило в тюрьме Андерсонвилль. Она видела фотографии изможденных людей, с трудом державшихся на ногах. Ребекка прижала ко рту ладонь, представив Слейтера на месте одного из заключенных.

Она почувствовала, как Слейтер пошевелился. А потом его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая к себе.

– Прости. Я не должен был тебе этого рассказывать, – прошептал он.

Прогнав ужасные картины, нарисованные воображением, Ребекка постаралась взять себя в руки. Бремя вины, которое нес Слейтер, было и без того слишком тяжелым. Он не должен жалеть о том, что открылся ей. Ведь Ребекка была уверена, что он никогда никому ничего не рассказывал. Она подняла голову и посмотрела в его беспокойные голубые глаза.