Гордость спецназа

Гул самолетов стих.

И наступила мертвая тишина. Дымились обломки деревьев, кустов, трава, люди, вернее то, что от них осталось. Дым поднимался к вершине скалы, слабый ветер сносил его к водопаду, продолжавшему, как ни в чем не бывало, сбрасывать массы воды в небольшой пенящийся водоем.

Палатки, простреленные Доулетханом, практически не пострадали, только две крайние, что стояли возле спуска в «зеленку», вспыхнули и мгновенно сгорели. Та, в которой лежал труп в маске, уцелела. Она колыхалась разорванным брезентом.

Палач, следуя на джипе по дну ущелья, услышал гул приближающегося звена самолетов и тут же приказал Доулетхану, ведшему «Тойоту», свернуть на склон, в «зеленку», под защиту развесистой чинары.

Не дай Аллах, летчики заметят машину. Тогда от их ракет не уйти! Но самолеты прошли стороной. Чуть позже раздались мощные взрывы, от которых вздрогнула земля и со склонов покатились камни.

Палач был спокоен.

Сейчас, когда он сделал свое дело, Мурзе Баркаеву было наплевать и на погибающий спецназ, вызвавший огонь на себя, оставшись непобедимым, и на своих бывших подчиненных во главе с Ачмизом, разрываемых взрывами ракет и горящих живьем в эпицентре воздушного удара русских.

После серии первых взрывов наступила непродолжительная тишина, но гул самолетов не удалялся.

– Чего это штурмовики там зависли? – спросил он помощника.

Доулетхан ответил:

– Полетное задание отрабатывают!

– А понятнее можешь объяснить?

– Я не могу знать, какое задание имеют пилоты самолетов.

Прошла вторая серия взрывов, еще более мощных, раскатистых.

Мурза вопросительно взглянул на Доулетхана.

Тот объяснил:

– Бомбы! Летчики решили сровнять с землей «зеленку», а возможно, если видят, то и лагерь!

– Угу! – безразлично проговорил Мурза, прикуривая очередную сигарету.

И тут же вжался в сиденье.

Почти над ними, над тропой, по которой ранее следовал джип, на предельно низкой высоте прошло звено штурмовиков и мгновенно скрылось, оставляя за собой ослабевающий звук реактивных двигателей.

Выждав еще пятнадцать минут, Баркаев приказал помощнику:

– Пора, Доулет! Поехали!

Джип выбрался на неровную от камней дорогу и начал медленный спуск к долине, к сектору Д-4-12, куда еще до подхода сил спецназа горным маршрутом, поверху, ушел малочисленный отряд отборных бандитов Палача.

Отряд капитана Таранова вышел к лагерю бандитов у водопада спустя два часа после авиационного налета, вызванного на себя его подчиненным и другом, старшим лейтенантом Сергеем Захаровым, вечная ему память! Ему и всем ребятам его группы, до конца исполнившим свой воинский долг. Что-либо разобрать здесь было сложно, но Таранов начал искать останки Захарова, а его бойцы пытались определить и вытащить из-под руин фрагменты тел своих собратьев по оружию.

Капитан нашел место последнего пристанища Сергея. Рядом с обгоревшим до неузнаваемости трупом лежала ракетница и оплавленная золотая цепь с уцелевшим жетоном офицера.

Таранов сжал в кулаке еще горячий жетон, сел на камень, закурил, нервно делая затяжку за затяжкой.

К командиру через тлеющие завалы пробрался посыльный от командира разведчиков:

– Товарищ капитан, – обратился он к Таранову.

Тот только молча, безразлично перевел свой уставший взгляд на бойца.

Разведчик, поняв состояние командира, повторил:

– Товарищ капитан! Я рядовой Смирнов! Меня к вам Головин послал.

– Ну, что там у вас?

– Палача обнаружили, товарищ капитан!

– Что? – офицер сразу встрепенулся.

– В палатке он, в маске своей, с пробитым черепом лежит.

Рядовой поспешил наверх, к плато, туда, где у выхода к водопаду размещался еще один палаточный лагерь боевиков.

Капитан следовал за разведчиком.

Наконец они вышли на относительно ровную и почти не пострадавшую от налета каменную площадку.

– Все, товарищ капитан, пришли! Третья с краю палатка. Там Палач и старший сержант Головин с ребятами.

Таранов решительно вошел в бывшую обитель бывшего грозного и кровавого главаря бандитов. К нему навстречу двинулся Головин:

– Товарищ капитан...

Командир отряда перебил командира разведки:

– Отставить, сержант! Где эта мразь?

– Палач-то? А вон, за столом.

Капитан увидел скрытый опрокинутым столом и разбросанными стульями труп монстра, за которым столько охотился, чудовища в человеческом облике, пролившего невинной крови больше иного мясника на бойне.

Палач лежал в маске, одетый в забрызганный кровью натовский камуфлированный костюм, с двумя аккуратными дырками от пуль «бизона» во лбу!

Сержант проговорил:

– Вот он, товарищ капитан! Достали все же его ребята старшего лейтенанта Захарова.

Капитан ничего на это не сказал, осмотрелся. Увидел такие же, как в маске на лбу бандита, два пулевых отверстия в окне палатки, спросил:

– Определили, откуда в него стреляли?

– Так точно, командир! Из кустов, что на подъеме. Там и следы обнаружили, и искореженный, правда, «бизон».

– Номер на нем наш?

– К сожалению, что-либо определить по оружию невозможно.

– Почему?

– Пистолет-пулемет оплавился, номер разобрать нельзя, но наши ребята имели у себя «бизоны», и позиция неизвестного стрелка как раз находится на линии круговой обороны, которую заняли при нападении бойцы третьей группы, мы проверили. Оттуда велся огонь не только по палаткам, и не только из «бизона», недалеко найден автомат «АК-74», наш! Видимо, стрелок менял оружие и позиции.

Таранов, задумавшись, проговорил:

– Значит, удалось кому-то все же выцепить эту гниду и влепить ему пару пуль в череп?

– Получается, так! И форма на трупе Палача, у него одного, по словам очевидцев, была такая – старшего офицерского состава армий НАТО, кинжал его, кровь засохшая на форме, не иначе как с Устума. Да и маска...

Капитан посмотрел на труп, с которого, засняв на видеокамеру, сорвали маску, на окно, на старшего сержанта, обвел взглядом и остальных разведчиков, приказал:

– Вынести труп этого ублюдка на улицу!

Вышел из палатки.

Вызвал на связь командира бригады:

– Первый! Я – Таран! Как слышите?