Гордый, жестокий... желанный
Шрифт:
— А с тобой я добр не был, ты это хочешь сказать? — Ледяной блеск глаз Антонио показал, как сильна была вражда между ними.
Пенни содрогнулась.
— А почему, по-твоему, я ушел из дома? — вопросил Санто.
— Ты был маменькиным сынком и хотел быть с ней, — насмешливо сказал Антонио.
Санто покачал головой:
— Как ты не прав, отец. Но я не собираюсь сидеть тут и спорить. Я закончил. — И он отодвинул стул.
Лицо Пенни перекосила судорога, когда он вышел из комнаты.
— Прошу меня простить, мне нужно собрать вещи.
Антонио не попытался остановить ее,
Пакуя одежду, которую ей купил Санто, она подумала, что скоро не сможет носить ее, да и вряд ли захочет. Одежда всегда будет напоминать ей об этом катастрофическом отпуске.
В самолете все молчали, даже Хлоя словно поняла их настроение и боялась навлечь гнев на себя. Выйдя из здания аэропорта, Санто заявил, что сразу поедет на работу.
— Есть проблема, которую без меня не решат.
Проблема серьезнее, чем удостовериться, что твоя дочь добралась до дома в целости, или чем поговорить о твоем нерожденном ребенке?
Хлоя взяла Пенни за руку, когда они сели в машину, которую заказал для них Санто.
— Папа сердится на меня?
— Конечно нет, дорогая, — ответила Пенни, и ее сердце дрогнуло. — У папы проблемы на работе, с которыми ему надо справиться.
Девочка жалобно посмотрела на нее:
— Он поцелует меня на ночь?
— Я не знаю, — мягко сказала Пенни, — но я буду с тобой, не волнуйся.
— Я скучаю по маме.
Это был крик души. Дрожь пробежала по телу Пенни. Хлоя не говорила так с тех пор, как отец начал уделять ей достаточно внимания. Она научилась доверять и любить его и теперь чувствовала, что он снова подводит ее. И если Пенни уволится, чего она так отчаянно хотела, она тоже подведет девочку. Но как она могла остаться? Ей тоже хотелось быть любимой, а не вещью, которую Санто использовал, когда ему было угодно, не просто няней его дочери. Она непоправимо влюбилась в Санто и хотела провести всю жизнь с ним, пусть это и было только неисполнимой мечтой.
Они обе уже были в постелях, когда он вернулся. Пенни услышала его шаги и затаила дыхание, молясь, чтобы он не вошел и не потребовал закончить разговор. Разумеется, им нужно было поговорить, решить проблему, но она хотела дать ему время успокоиться, свыкнуться с ситуацией. Она, однако, волновалась зря, а утром он ушел еще до завтрака. Они пошли гулять, захватив хлеб, чтобы покормить уток на реке, а на обратном пути Пенни зашла в аптеку и купила тест на беременность. Ей самой подтверждение было не нужно, а вот Санто хотел его. Она точно не собиралась идти к одному из его пафосных гинекологов, она пойдет к своему врачу.
Единственной проблемой, связанной с увольнением, было то, что ей негде было жить. Ее комнату уже наверняка заняли. Наверно, она могла бы некоторое время пожить у сестры. После рождения второго ребенка у них было не так много места, но она была не из привередливых.
Тест дал положительный результат, и, хотя она не ждала другого, это все равно был шок, и она расплакалась, однако полностью
успокоилась к тому времени, когда Санто рано вернулся домой. Хлоя была счастлива видеть отца, и Пенни неожиданно порадовалась, когда он сам искупал и уложил дочь. Когда она уснула, Санто нашел Пенни.— Пора поговорить.
Голос был резок, губы кривились, а когда он посмотрел на Пенни, она задрожала. Трудно было поверить, что они вдвоем сделали этого ребенка, что их тела слились в одно и она чувствовала себя особенной.
— Мало что можно сказать. — Пенни попыталась не отрывать взгляда от его глаз, темных, угрожающих, ничем не напоминающих о той мягкой чувствительности, которая была в них совместными ночами. — Тест оказался положительным.
Он едва заметно кивнул:
— Что ж, раз так, нам надо договориться.
— О чем? — спросила Пенни, осознавая, что ее голос резко повысился, хотя она хотела остаться спокойной. — Если ты снова предложишь мне выйти за тебя, забудь.
— Почему? — резко спросил он.
— Потому что мы не любим друг друга, — так же резко ответила она. — Потому мы не будем счастливы вместе. Ты трудоголик, а я верю, что мужчина должен уделять время семье. Причины бесчисленны. Я не буду перекрывать тебе доступ, но я определенно буду растить ребенка сама, и я увольняюсь.
— А если я скажу, что ты врешь?
Пенни нахмурилась:
— О чем? Я беременна. Я ухожу с этой работы. Я выращу ребенка сама.
— Ты солгала, сказав, что не любишь меня.
Сердце подпрыгнуло в груди, горло сжалось. Он пытался загнать ее в угол, откуда не было выхода, и не ради себя, а ради детей. Он хотел, чтобы она продолжала присматривать за Хлоей, а потом и за плодом их страсти. Сам он не справится и не найдет более подходящего человека.
— Люблю тебя? — эхом откликнулась она, слыша страх в своем голосе. — Мне нравился секс с тобой, но я больше никогда не собираюсь влюбляться.
Она услышала его резкий вздох и увидела, как его губы сжались в тонкую линию и веки почти полностью закрыли глаза.
— Значит, это был секс, и только? Я знаю, что такое секс, и это совершенно не похоже на то, что было между нами.
— О чем ты говоришь? — Пенни вздернула подбородок и холодно посмотрела на него, надеясь, что он не поймет, как взволновали ее его слова.
В его устах это звучало так, словно все это значило для него куда больше, чем она думала. И если так…
— Я думаю, ты влюбилась в меня. Я думаю, ты напугана. Я думаю, ты считаешь меня таким же, как Макс, и ждешь, что я отброшу тебя, как тлеющий уголь, когда найду кого-то получше. Но разве это возможно, когда я нашел женщину, с которой хочу прожить всю жизнь?
Глаза Пенни распахнулись. Она потрясла головой, не в силах поверить своим ушам.
— Ты думаешь, я говорю неправду? Зачем мне врать о таких важных вещах? — Он шагнул к ней и встал достаточно близко, чтобы она ощутила тепло его тела и его дыхание на своем лице. — Я снова спрашиваю тебя, Пенни: ты выйдешь за меня?
— Ты действительно хочешь этого?
— Господи, что мне сделать, чтобы ты поверила?
— Но… Но ты же не любишь меня! Ты делаешь это ради ребенка! Я не могу выйти за тебя по этой причине.