Горе побежденным

— Посмотрим, что будет дальше, — негромко произнес Фелькерзам, и добавил. — В любом случае «Свирь» пойдет обратно, как только все стихнет. Возможно, «Мономах» и не затонет до утра — крейсер построен прочно и динамо еще не залило. Так что шансы есть…

Дмитрий Густавович осекся, с пронзительностью осознав, что ошибся, и никаких шансов на выживание судьба не оставила русскому крейсеру. Прогремел еще один взрыв, у борта крейсера, но с противоположной стороны от первого попадания, взметнулся в небо высоченный султан воды. Прожектора погасли, но пушки продолжали стрелять в невидимого противника — «Мономах» сражался до последнего, как и надлежит воину.

— Храбрецы — положили животы за други своя!

Замерев, негромко произнес адмирал, и, сняв фуражку, истово перекрестился. Его примеру последовали офицеры и матросы, стоявшие на мостике, одно крыло которого было искорежено взрывами — разрушения от шимозы были весьма характерными.

— Надеюсь, кого-то из команды, может быть, и удастся спасти. Если корабль продержится хотя бы десять минут, — тихо произнес Фитингоф. И добавил сквозь стиснутые зубы:

— Но после двух торпед…

Бруно Александрович не договорил — идущий в кильватере крейсер «Адмирал Нахимов» неожиданно начал стрелять. Громко ухнули шестидюймовые пушки, вместе с ними открыли огонь скорострельные орудия. Броненосный крейсер словно опоясался стенкой ярких вспышек, и непонятно было по какому врагу корабль стреляет.

У Дмитрия Густавовича мгновенно промелькнула мысль, что у комендоров «Нахимова» просто не выдержали нервы — с перепуга один выстрелил по непонятной тени, в которой ему почудился миноносец, и как часто бывает в нервной обстановке, в пальбу тут же включились и другие расчеты. И пошло, поехало…

Швах!!!

Мысль остановилась, будто в ледышку превратилась — у борта «Нахимова», чуть дальше средней 203 мм орудийной башни, вернее, барбета, вскипел огромный белопенный столб. На мгновение весь большой корабль немного осветился, но стоило огромному гейзеру упасть обратно в море, рассыпавшись мириадами брызг, как почти пропал из видимости и сам крейсер. И только орудийные вспышки показывали, что корабль стреляет по невидимому врагу, который нанес смертельную рану.

— Есть!

— Так ему и надо, гаду!

— Попали!

— А х… микадо его!

На «Наварине» многие матросы не выдержали, сдали нервы, послышались громкие крики и возгласы. И было, отчего впасть нижним чинам в натуральное неистовство, позабыв про дисциплину.

В кабельтовых пяти снаряд разорвался с яркой вспышкой, осветив небольшой кораблик с характерными трубами, как на миноносцах «Циклон». А потом японский миноносец взорвался с ужасающим грохотом — второй снаряд оказался явно восьмидюймовым, и он своим взрывом проломил котлы — яркая вспышка осветила небо. Как комендоры «Нахимова» попали в маленький кораблик, осталось только гадать, и то после боя, если удастся уцелеть. Так как в яркой вспышке стали видны два маленьких миноносца, что явно шли в атаку — один направлялся к «Нахимову», другой нацелился на «Наварин», тут не оставалось никаких сомнений, слишком целеустремленно пошел японский кораблик на русский броненосец.

— Открыть огонь!

Фитингоф отдал громкий приказ, и броненосец тут же опоясался огнем. Громко рявкнули установленные сверху на круглых башнях 75 мм пушки, затявкали расположенные над казематом 47 мм орудия. Шестидюймовые стволы пока в дело не вступили — но двигались, наводчики пытались поймать юркий вражеский миноносец в прицелы. Скрываться уже не имело смысла — самураи видели характерный силуэт четырех трубного корабля, единственного такого в здешних негостеприимных морях. Между тем зажглись прожектора, как на броненосце, так и на крейсере. Терять было нечего, зато, если вражеских миноносцев немного, а их вряд ли больше трех-четырех единиц, то можно попытаться отбиться. Одно плохо — после залпа шестидюймовой батареи корабль на четверть минуты прикроется пороховым дымом, и скроет тем самым неприятеля.

— Есть, так ему!

— Топи его, братцы!

Атакующий «Нахимов» миноносец словно споткнулся, пополз, на нем скрестились два ослепительно белых луча. И вот тут по вражескому кораблю с крейсера стали стрелять чуть ли не все пушки — узкий корпус буквально накрыли всплески, среди которых огненными цветками раскрылись два сильных разрыва чугунных фугасов.

— Где он, гад!

— Там вот! На нас идет!

На какую-то секунду Фелькерзам выпустил из поля зрения второй миноносец, и тут неожиданно увидел его прямо перед собой, напротив мостика. Зрение обострилось настолько, что разглядел идущий из труб густой дым, маленькие людские фигурки, и тут же глаза резанула яркая вспышка — из трубы в воду упало длинное черное бревно, понятное дело, что торпеда. А затем еще одна вспышка, и снова в воду полетела самодвижущая мина, а так здесь именовали эти смертоносные «рыбины».

— Не увернемся, их две!

— Пи…

С последним доводом потрясенного видением молодого сигнальщика, контр-адмирал мысленно согласился — пуск двух торпед не оставлял шансов на спасение. Дмитрий Густавович только покрепче вцепился ладонями в леера, весь напрягся, ожидая страшного взрыва, и, прикрыв глаза, пробормотал:

— Все, тут нам всем…

Иркутск, 1989 — Олха 2023 гг.

Атака эскадренного броненосца "Наварин" японскими миноносцами за несколько минут до полуночи 14 мая 1905 года (АИ)