Горец-дикарь

Это был первый раз, когда Лукас упомянул о том времени, когда он поправлялся от многочисленных ран. Кэтрин это немного удивило. Но больше всего ее удивило то, что в его голосе не было и намека на злобу или упрек. Ей отчаянно захотелось попросить Лукаса, чтобы он поподробнее рассказал о том, как ему удалось спастись и так хорошо излечиться. Но она боялась, что разговор на такую тему разрушит тот хрупкий мир, который установился между ними.

Лукас наблюдал за хороводом эмоций на лице Кэтрин, стараясь не улыбнуться. Она была очень сообразительная. Кэтрин уже чувствовала перемену в его отношении к ней, и это ставило ее в тупик. «Может, этого будет достаточно, чтобы она вновь поверила мне?» – спросил себя Лукас и нахмурился. Он знал, что обязан принести ей самые глубокие извинения, и уже хотел сделать это прямо сейчас, но слова застряли у него в горле. Что, если он и дальше будет показывать Кэтрин, как сильно изменилось его мнение насчет нее? Может быть, по его поступкам она сама поймет, что он больше не считает ее предательницей. Это был трусливый путь, но Лукас все-таки решил пройти по нему немного, хотя бы ради того, чтобы уберечь себя от унижения, открыто называя себя полным идиотом.

– Ты любишь играть в шахматы? – спросил Лукас.

– Да, но я настолько слаба, что у меня дрожат руки. Я не смогу передвигать фигуры, – сказала она.

– Ты можешь просто сказать мне, какой ход ты хочешь сделать, и я поставлю ее за тебя. – Он посмотрел на стоявшую в углу корзину, в которой аккуратной небольшой стопкой лежали книги. – Или я могу почитать тебе немного.

Кэтрин почувствовала прилив нежности к Лукасу, который так искренне о ней заботился. Она подавила улыбку и сказала:

– Думаю, тебе лучше почитать. Мне бы это больше пришлось по душе. У меня не хватит силы сосредоточиться на игре, а я ведь не хочу тебе проиграть.

Лукас изумленно посмотрел на нее, и они оба рассмеялись.

– Какую книгу? – спросил он, подошел к корзине и начал просматривать заглавия.

– Мне все равно. Любую, которая тебе понравится. У меня такое чувство, что я не смогу слушать долго и скоро засну.

Лукас выбрал книгу стихов и песен, решив, что короткие сочинения трубадуров и старые баллады подойдут лучше всего. Он сел в кресло рядом с кроватью Кэтрин и начал читать. На губах Кэтрин появилась слабая улыбка, и это подбодрило Лукаса. Он понял, что остановил свой выбор на правильной книге. На его вкус в ней было слишком много цветистых фраз, но Кэтрин такой стиль явно доставлял удовольствие, а сейчас это было самым главным.

Вскоре глаза Кэтрин сомкнулись. Лукас посмотрел на нее и еще немного почитал, но ее веки ни разу не вздрогнули, и он наконец отложил книгу в сторону. Лукас нагнулся вперед и легким движением провел пальцами по ее щеке, стараясь не вздыхать, словно глупый мальчишка, который впервые влюбился и не знает, как совладать с волнением. Кэтрин была прекрасна, это признавали все. Но она привлекала его не только своей красотой. Кэтрин обладала сильным, сострадательным, верным характером и быстрым, острым умом.

На самом деле она всегда казалась ему воплощен нем всех его представлений о том, какой должна быть женщина его мечты. Он с нежностью вспомнил, как Кэтрин откликнулась на его поцелуй с такой же страстью, которую испытывал он сам, и почувствовал нестерпимое желание вновь заняться любовью с этим соблазнительным созданием. Теперь, когда он знал правду, Лукас не понимал, как он вообще мог сомневаться в Кэтрин. Его радовало только одно – то, что он никогда и словом не обмолвился о своих подозрениях кому-то из членов своей семьи. Гордость мешала ему поведать о том, что его предала та самая женщина, которую он собирался взять в жены. Лукас не хотел, чтобы его родня узнала, каким дураком он был. Он также старательно скрывал ото всех горе и боль, которые испытывал из-за того, что считал Кэтрин предательницей. Хотя, наверное, родные кое-что и поняли, когда он лежал в беспамятстве и бредил. Но его все равно ни о чем не расспрашивали. В любом случае теперь ему не надо было объяснять им, почему он добивается внимания женщины, которая, как он утверждал, приказала избить его до полусмерти.

Лукас встал и потянулся. Он слишком долго крался по влажным туннелям, и теперь его мускулы болели. Нагнувшись к Кэтрин, Лукас коснулся губами ее лба. Она пробормотала что-то мягким голосом, и Лукас не выдержал и поцеловал ее в губы. Даже сейчас, во сне, она ответила на его поцелуй. Ее теплые губы гостеприимно приоткрылись, и когда его язык скользнул внутрь, Кэтрин тихо застонала от наслаждения. Лукас заставил себя оторваться от нее, пока еще мог владеть собой.

Лукас гладил ее по волосам, едва касаясь их, и думал о том, сможет ли найти нужные слова, чтобы она простила его. Что он мог сказать? Извини за то, что считал тебя убийцей, человеком, который способен отправить своего любимого в могилу только потому, что тот улыбнулся другой? Нет, это было бы просто смешно. Ему казалось, что никакое извинение, даже самое изящное и красивое, не поможет вернуть доверие Кэтрин назад. Но он должен найти способ вновь завоевать ее сердце.

Услышав тихий шелест юбок, Лукас обернулся и увидел Энни, стоявшую в дверном проходе. Он слабо улыбнулся ей и махнул рукой, чтобы она подошла к кровати. Хоть ему не хотелось уходить от Кэтрин, Лукас понимал, что будет лучше ненадолго отдать ее в заботливые и умелые руки Энни. Ведь Кэтрин может понадобиться нечто такое, о чем она постесняется попросить у него.

– Она только что заснула, – тихим голосом сказал Лукас, когда Энни встала рядом с ним.

– Нет никаких признаков того, что лихорадка возвращается? – спросила девушка.

– Нет, и я не думаю, что нам стоит опасаться этого, если Кэтрин побережется.

– Не могу поверить, что мы чуть не потеряли ее. Она всегда была такой сильной, полной жизни.

– Она такая и есть, но сидение в этих пещерах на протяжении целого года не пошло ей на пользу.

Да, Кэтрин много потрудилась, чтобы сделать их уютными, но все равно в них не так тепло, как наверху. И питается она хуже, чем раньше, когда она жила в замке. Энни кивнула:

– Да, и еще она совсем недавно оправилась от ран и горячки, которую перенесла после того, как эти мерзавцы кинули ее в озеро.

– Да, бедная Кэтрин. – Вспомнив шрамы на теле Кэтрин, Лукас удивился, что она вообще так хорошо перенесла ту болезнь. – Значит, нам нужно проследить за тем, чтобы она как можно больше отдыхала, но чтобы также не чувствовала скуку или раздражение.

– Я знаю об этом. Она может попытаться встать или сделать что-нибудь еще, отчего ей станет хуже. Я собираюсь постоянно чем-то ее занимать и не оставлять одну.

– Мы как раз только что это обсуждали, а потом я начал читать ей, и Кэтрин заснула. Нам нужна еще одна неделя. Я уверен, что за это время она окрепнет настолько, что сможет вставать и даже позволять себе немного уставать, занимаясь делами. Ну что ж, я оставлю тебя тут. – Лукас направился к двери. – И не переживай, если тебе тоже захочется немного отдохнуть. Кэтрин уже достаточно поправилась, чтобы позвать кого-нибудь, если ей потребуется помощь или если почувствует, что ее опять начинает лихорадить.

Лукас направился в пещеру, служившую им чем-то вроде общей залы. Ему нужно было переговорить с Уильямом о подслушанном разговоре. Конечно, он не будет вдаваться в детали, поскольку сомневается, что сможет спокойно снести злорадные насмешки Уильяма, которыми тот засыплет его, когда поймет, что ему стала известна вся правда о попытке его убить. Он расскажет Уильяму, чем эта злобная пара собирается заняться в ближайшем будущем. Несомненно, он также поведает Уильяму о тайном ходе в стене рядом с покоями Агнес. Об остальном же ему узнавать совсем не обязательно. Главное – это то, что теперь у них появился шанс узнать все планы Агнес и Ранальда и они должны умело воспользоваться этой возможностью.

Кэтрин медленно открыла глаза и посмотрела вокруг – Лукаса не было. Вместо него в кресле сидела Энни и шила рубашку для Томаса. Ее охватило ужасное разочарование, и это ей совсем не понравилось. Кэтрин дотронулась до своего рта. Она все еще ощущала теплоту губ Лукаса и пыталась понять, приснился ли ей поцелуи или это случилось на самом деле. В итоге Кэтрин решила не ломать голову над этой бесполезной загадкой и попыталась приподняться, чем сразу привлекла к себе внимание Энни.