Горечь твоей любви

— Мне тоже, — ответил, официант оставил нам меню и пошел за водой.

Мы стали просматривать меню, и когда вернулся официант, уже определились с заказом.

— Раньше, мы даже и не думали, что однажды будем наслаждаться ужином в таком месте, — произнесла Диана, улыбаясь, и сделала глоток воды.

— Что правда, то правда. Были дни, когда Доширак нам казался роскошью. Помнишь, когда бригаду нашу на неделю отправили в неоплачиваемый отпуск.

— Да-а-а, и незадолго до этого мы потратили почти все сбережения на всякую фигню.

— Зато после этого все наши траты стали рациональными.

— Говори за себя, Марин. Я до сих пор не могу пройти спокойно мимо вывески, где написано «акция». Реально, я как зомби, мне срочно нужен этот товар, а когда прихожу домой, то не могу понять, зачем мне десять пачек зеленого чая, я ведь даже его не пью, — печально сказала Ди, а я засмеялся. В этот момент принесли наш заказ.

— Приятного аппетита, — произнесла Диана.

— И тебе.

— Как продвигается ремонт в квартире?

— Нормально, я уже почти заканчиваю со спальней, сможешь скоро переехать.

— Я не буду переезжать, — сказала Диана и аккуратно наколола на вилку креветку, отправила в рот.

— Почему? Тебе не нравится ремонт?

— Дело не в этом. Я не хочу жить там. Недавно говорила со знакомым риэлтором на счет квартиры родителей, он сказал, что можно нормально продать ее.

— Тогда и эту продавай, раз не хочешь там жить или сдавай.

— Может, правда стоит ее сдавать, каким-нибудь бедным студентам…

— Я просто думал, — замолчал на полуслове, но все же решил продолжить, — думал, что ты будешь жить там. Глупо, наверное. Но почему-то грел себя такой надеждой.

— Нет, я не смогу, как бы все не изменилось в том месте… — сказала Ди, глядя на меня своими огромными глазами, — все равно каждый раз находясь в той спальне, я буду вспоминать момент, когда ты ушел от меня. Ни одни обои не переклеят это воспоминание.

— Понимаю, — для меня самого пытка находиться там, каждый раз вспоминать фатальную ошибку, которую я совершил.

— Думаю, пришло время отпустить и забыть, как советует Эльза.

— Какая Эльза? Твоя подруга? — спросил, а Диана засмеялась, так громко, что начала прикрывать рот ладошкой.

— Нет, — все еще улыбаясь, ответила, — Эльза — это персонаж мультфильма «Холодное сердце» и у нее песня называется «Отпусти и забудь»… В общем, не важно.

— А я? Меня ты тоже отпустишь и забудешь? — серьезно спросил и впился в лицо Ди цепким взглядом, чтобы ни одной эмоции не пропустить, чтобы все видеть. Диана перестала улыбаться и сделала глубокий вдох.

— Наверное, если бы могла, забыла бы. Но я не могу, Ярослав, — смотрит прямо в лицо. Такая красивая и смелая.

— Ты же и сам знаешь, что я люблю тебя. Безгранично, беспринципно. До одурения и от этого страшно. Страшно, что ты снова сделаешь мне больно и второй раз я больше не переживу, просто не смогу, — Диана говорила все это хриплым голосом, комкая салфетку в руках. А у меня у самого все внутри трястись начало. В горле такой ком вырос — не продохнуть.

— Знаешь, я могу сейчас строить из себя обиженную женщину, давить на чувство вины, сказать, чтобы ты проваливал… Но не вижу в этом абсолютно никакого смысла. Да, когда тебя первый раз увидела, после стольких лет, то обида была необъятной, как космос. Но разве я могу на тебя долго злиться? Нет, никогда не умела, — печально улыбается. — Я не знаю, что ты сделал со мной, Марин… Никто не может излечить, кроме тебя. Такое чувство, что я больна, причем, смертельно. Думаешь это нормально? Это правильно?

Ее слова вспороли грудину и в самое сердце. Она снова готова подарить мне свою любовь и ничего не требует взамен. Это все кажется таким нереальным, сумасшедшим, но идеальным. Потому что я готов взамен на ее любовь отдать все что угодно, все, что у меня есть. Потому что я люблю ее, точно так же… И я не знаю, станем ли мы когда-нибудь нормальными. Наверное, однажды это и случиться. А пока… Я провожу по руке девушки кончиками пальцев и накрываю ее ладонь своей.

— Разве любовь это плохо, Ди? Любовь это всегда исцеление, любых болезней. Я люблю тебя, а ты меня. Мы обрели друг друга, снова. Думаю, так правильно, так и должно быть. По-другому никак.

Чувствовал, как девушка напряглась, а затем расслабилась и переплела пальцы с моими. В жизни есть много разных путей, и видит Бог, я ошибался, не раз. Часто сворачивал не туда. Но я рад, что однажды выбрал тот, на котором встретил Диану и всегда найду дорогу обратно к ней…

Мы еще немного посидели в ресторане, а потом Диана сказала, что ей завтра на работу. Я не стал спорить. Хоть мне и хотелось провести с ней как можно больше времени, я не смел ее задерживать. У нас еще будет вся жизнь впереди… До ее дома мы доехали еще быстрее. Я вышел из машины и помог выбраться Ди. Девушка остановилась напротив меня. А мне так хотелось притянуть к себе, обнять, поцеловать. Но чувствовал, что должен дать Диане время. Хоть она и сказала, что любит — это не значит, что я должен давить на нее. Слишком многое произошло, и я хочу, чтобы она знала, что сейчас все в ее руках. Я открыл ей душу и сердце и пусть сама выбирает, что с ними делать.

— Спасибо за ужин, мне все понравилось, — говорит и улыбается.

— Спасибо за компанию, — отвечаю и не могу отвести взгляда от нее.

— Ну, я тогда пойду… — говорит и поворачивается к подъезду, делает несколько шагов, а я смотрю ей вслед. С каждым ее шагом от меня становится все труднее дышать.

Но тут Ди останавливается и, повернув голову, спрашивает.

— Хочешь подняться?

42

Ярослав

Поднялся наверх за Дианой. Мы не разговаривали, пока поднимались к ее квартире. Девушка стала открывать дверь, я видел, как тряслись ее руки. Наконец, Ди справилась с замком и зашла внутрь, я за ней.

Новак включила свет в коридоре и медленно отошла к стене, прислонилась к ней спиной. Смотрит на меня своими огромными глазами. Закрываю за собой дверь и так же медленно подхожу к ней. Сердце стучит, словно сумасшедшее.

— Ярослав, — шепчет, когда я останавливаюсь в нескольких сантиметрах от нее.

Во мне горит пожар. Я осторожно провожу пальцами по ее талии, отмечаю, как кожа девушки покрывается мурашками. Ди облизывает губы, а затем закусывает нижнюю. Это сводит меня с ума.

— Ты любишь меня? — тихо спрашиваю, мне хочется услышать это признание снова.

— Больше всего на свете, — отвечает с придыханием, а я провожу пальцами по ее шее, очерчиваю ключицы.

— Я тоже, леди Ди, всегда любил только тебя, — Диана прикрывает веки и улыбается.

— Еще скажи, — просит, не открывая глаз.

— Я люблю тебя, малышка Диана.

— Тогда прикоснись ко мне, Яр…

Медленно стягиваю лямки с платья Дианы, обнажаю идеальную грудь, ткань падает к ее ногам. Девушка остается лишь в черных кружевных трусиках. Наклоняюсь и целую ее ключицу. Нет ничего красивее ее тела, ничего вкуснее запаха и нежнее прикосновений. Поднимаюсь поцелуями вверх, целую шею, скулы. И, наконец, целую в губы. Ди приоткрывает рот и из нее вырывается полувсхлип-полустон. И самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал от нее, потому что он такой… настоящий.