Гориллы

Пол заглянул в папку и присвистнул от удивления: перед ним лежал список клиентов "Профешнл Секьюрити"; про­тив каждой фамилии были проставлены уплаченная клиен­том сумма, степень угрожающей ему опасности и количе­ство телохранителей.

— Вот это да! — воскликнул он. — С такой бумагой в ру­ках можно сколотить целое состояние.

— Возможно, кто-то другой тоже до этого додумался, — предположил Фил. Он достал еще банку пива и теперь уже опорожнил ее не спеша. Пола он не угощал, поскольку всег­да отличился скупостью и, видимо, полагал, что долг госте­приимства оплачен чаем.

— Выходит, не Бултон стоит за кулисами аферы? — Полу не по душе была эта мысль. — Неужели кто-то другой сумел проникнуть в здание и подобраться к документам так ловко, что Бултон этого не заметил? Исключено!

— Да, трудно представить.

Пол медленно перебирал страницы списка. Фил с гор­достью взирал на плоды своего труда. Каждый снимок был выполнен безупречно, даже те, которые он сделал в послед­ний момент, чуть ли не на бегу. Теперь дело Шорта решать, пригодятся ли они ему.

— Кто же станет следующей жертвой? — спросил Шорт, обращаясь не столько к приятелю, сколько к фотокопиям документов. Сейчас, находясь в доме Фила, он не решался обратиться к нему с новой просьбой о помощи. Ошибкой было являться сюда, серьезной ошибкой.

— Любой из них.

— Э-э, нет! До сих пор каждого из похищенных охраняли минимум двое или максимум четверо "горилл". Здесь же есть клиенты, которых оберегает всего один телохранитель, да и то не всегда, иные просили предоставить им эскорт лишь в отдельных случаях, а некоторых стережет целый отряд.

— Какая тут логика? — В Филе дал себя знать инженер.

— Никакой.

— А сколько таких, кто укладывается в твои схемы?

— Если учесть все требуемые условия, то... — Пол акку­ратно откладывал в сторону листок за листком, — то в дан­ный момент нет ни одного подходящего объекта. Если... если только ты не окажешь мне определенную услугу. Но дело это опасное.

Фил вопросительно вскинул брови. Швырнул банку из-под пива в корзину для мусора и не задумываясь снова распахнул дверцу холодильника. Наверняка он скажет потом жене, что сам он выпил только одну, а остальные подал гостю.

— Надо бы подорвать одну автомашину. Хочу припугнуть этого типа.

— Это очередная жертва, что ли?

— Да.

Фил покачал головой, и лицо его враз приобрело трез­вое, расчетливое выражение. Перед Шортом вновь сидел образцовый муж и отец семейства, которого грех было втягивать в темные и нечистые дела.

— Можно бы и пальнуть по нему разок-другой, — про­изнес наконец Фил, и Пол счел за благо промолчать.

26

Задача оказалась труднее, чем предполагали поначалу. Для профессионала — плевое дело подорвать машину, в особенности, если она никем не охраняется, ночью стоит в гараже возле дома, днем — в цокольном этаже деловой кон­торы, куда совсем не сложно проскользнуть мимо сонного сторожа. Но попробуйте взорвать машину так, чтобы при этом никому не причинить вреда! Ведь нужно подгадать, чтобы поблизости не было прохожих. Владелец машины должен находиться в этот момент достаточно близко, чтобы у него не возникло сомнений в подлинности покушения, и достаточно далеко, чтобы не пострадать физически. Однако самым неожиданным для Пола оказался энтузиазм, с каким его приятели ухватились за это задание. Они ни разу не спросили, не передумал ли он, их не интересовало, каких ко­нечных результатов он ждет от этой акции. Было решено, убедительности ради, взорвать машину перед зданием изда­тельского центра, используя дистанционное управление и незаметно держа окружающих на расстоянии. Для этой опе­рации потребовалось задействовать всю группу.

Ким никак не мог избавиться от чувства досады. Его так и подмывало позвонить Полу Шорту и высказать все, что он о нем думает. Но затем он отказался от этой мысли. Не стоит этот мерзавец того, чтобы уделять ему столько внимания и так терзаться его обидными словами насчет врагов, которые якобы существуют у него, Кима. После их разговора Шорт ушел расстроенный, утративший последнюю надежду... Женский голос по телефону — молодой, интеллигентный — звучал на редкость приятно. Правда, смысл слов был куда менее приятен: некая организация под названием "Солдаты справедливости" за антинародную направленность его изда­тельства приговорила Безила Кима к смерти. Ким не принял этой угрозы всерьез, он привык к оскорбительным письмам, к анонимным или даже снабженным подписью ругательным посланиям.

И все же Ким невольно огляделся по сторонам, прежде чем выйти из лифта на цокольном этаже. На автомобильной стоянке не было ни души, при тусклом свете ламп выстроив­шиеся в ряд обтекаемой формы машины казались диковин­ными монстрами. Ким вздрогнул. Он был обут в ботинки на кожаной подошве, и шаги его гулко отдавались на каменном полу. Отбрасываемая им тень осторожно бежала впереди, словно напуганная столь странной, непостижимой тишиной, царившей здесь, в сердце большого, шумного города. У Ки­ма вырвался вздох облегчения, когда он добрался наконец до своей машины и окончательно успокоился, сев за руль. Он ощутил запах дорогой кожи, идущий от сидений нове­хонького "Пежо-604"; дверца плотно захлопнулась, негром­ко щелкнув замком, приборная доска со всеми ее кнопками и рычажками послушно ждала распоряжений водителя. Ким включил радио и плавно тронул с места по узкой, окаймлен­ной желтыми полосами дорожке к воротам.

Ворота, как и полагалось, были заперты, вот только ох­ранник не появился, чтобы неспешной, шаркающей поход­кой прошлепать к воротам и распахнуть их перед шефом. Ким процедил сквозь зубы словцо, которое не доставило бы радости стражнику, и вылез из машины. Теперь самооблада­ние вернулось к нему: за воротами простиралась улица, не­подалеку проходила магистраль с оживленным движением, а охранник наверняка зазевался у телевизора, и "пежо" под­жидает его, негромко, приятно урча. Ким подошел к воро­там и поднял засов.

Взрыв прижал его к воротам, превратив в груду горящих обломков дивную, сверкающую машину, в которой он нахо­дился какие-то секунды назад, и Ким, глядя на горящий автомобиль, отчетливо представлял себя в нем. Когда сбежались люди с огнетушителями, когда появился охранник и распах­нул ворота, а снаружи собралась толпа зевак, сквозь кото­рую едва смогли пробиться пожарные, Ким, сидя на корточ­ках, выл по-собачьи. Его приговорили к смерти, и, не будь этих спасительных секунд, когда он отошел к воротам, при­говор был бы приведен в исполнение.

Шорт стоял в толпе зевак, и при виде скулящего от страха Кима его охватила жалость. Он заставил себя вспомнить, как этот человек использовал его и вышвырнул за ненадоб­ностью, заставил себя думать, какую выгоду извлечет из всей этой истории сам Ким, когда все будет позади, но по­добные мысли почему-то не успокаивали совесть. Будь его, Пола, воля, он отменил бы эту тщательно продуманную, блестяще организованную и с такой скрупулезностью прове­денную операцию. Но он знал, что это не в его силах. Мак уже выехал, чтобы приступить ко второму этапу акции.

27

Полицейские держались сочувственно и приветливо. Врач сделал Киму укол, и тот, через несколько минут придя в душевное равновесие и борясь с накатившей сонливостью, пытался отвечать на вопросы здоровяка инспектора. Поли­цейского ни в коей мере нельзя было назвать симпатичным человеком, при иных обстоятельствах Ким отнесся бы к не­му с должной неприязнью, но сейчас у него не было другого выхода, кроме как любить этого человека, доверять ему. А от этого все недостатки инспектора Хогарти оборачивались добродетелями. Его развязная заносчивость и безграничная самоуверенность внушали пострадавшему надежду, что пре­ступники будут найдены и что этот полицейский с внуши­тельным животом, огромными, как лопаты, ручищами и мас­сивным двойным подбородком расплющит негодяев в ле­пешку, точно слон вставшего на его пути охотника. Невежли­вые, можно сказать, грубые манеры Хогарти не оставляли сомнений, что бандитам при встрече с ним не поздоровится.