Горизонт событий

— Уверена, в них у вас недостатка не будет!

— Да, я богат и дьявольски привлекателен.

— Ха!

— Итак, что в плане моральной компенсации?

— О боже! — Гольдберг закатила глаза. — Да, мне нужно было продать этих кошек! Извините. Ничего личного, просто одной моей хорошей знакомой потребовалась помощь!

— А деньги Даака? Тоже для какого-нибудь… обездоленного?

— Представьте себе, да! И это правда! Но вы-то! Вы-то ничего не потеряли! Историю с кошками освещала пресса! Вы теперь герой! Девушки любят тех, кто любит котиков. У вас будет целая толпа голубоглазых и…

— … светленьких.

— Да хоть фиолетовых в крапинку!

— Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы ведь из богатой семьи. Весьма и весьма богатой. Я знаю, потому что иначе моя семья не предложила бы мне вас в качестве потенциальной жены.

— Ха! Сами только что признались в том, что меркантильны, — Елена фыркнула, как разъяренная кошка. Светленькая такая и голубоглазая кошечка.

— Не я, а моя семья. Участие в шоу тоже не моя идея, чтоб вы знали.

— Так вот, чтобы знали вы — богаты мои родители, а не я!

— И вы решили доказать свою самостоятельность, став куртизанкой?

— Я не куртизанка!

— Ах да, забыл, вы Робин Гуд. Отнимаете деньги у богатых и отдаете… еще раз напомните, кому отдаете?

— Мы приехали, — прошипела Гольдберг.

Лифт и вправду уже стоял на первом этаже с открытыми дверями. Елена смотрела на меня вызывающе. Я поставил одну руку поперек входа, а второй достал из внутреннего кармана визитку. Обычную, бумажную, к которым, за неимением импланта, питаю некоторую слабость.

— Вот номер моего комфона в зоне Центрального Кластера. На вызов вряд ли отвечу, но сообщение приму. У меня есть деньги, знакомства, связи. Обращайтесь. Если что-нибудь будет нужно.

Елена помедлила, но визитку взяла. С удивлением рассмотрев кусочек серого картона со слоганом «Сайклон Серендипити: Умный. Сильный. Полезный. Нечеловек. Сверхчеловек» и моим именем. Фыркнула, оценив двусмысленность надписи. Вышла, поднырнув под руку, которую я не спешил убрать.

Недалеко от лифта в лобби отеля к Гольдберг подошли два абсолютно одинаковых боевых киборга. Встали по бокам, встревоженно оглядываясь. Лица прикрыты масками, но движения… Да что за день сегодня?! Почему исключительно все, даже киборги в спецформе, кажутся мне знакомыми? И откуда у Елены такие дорогие «игрушки»? Линейка тау-тридцать-четыре, каждый условно-живой не меньше сорока тысяч цоло.

Подбежал Джей, задыхаясь, произнес:

— Уф! Она пошли к другому входу, люди, которых позвал Даак. Он звонил в аффэ-клуб «Нежная Орхидея», интересовался мисс Маалькофф. Там ему сказали, что аффэ его отшила. В общем, у него сегодня плохой день.

— Надеюсь, только у него, — пробормотал я, глядя в спину удаляющейся девушке.

Глава 16

Елена

— Струсил? — услышала я, остановившись у входа в гостиную.

— Та ну, чего вдруг? — немного неуверенно проговорил Эрик… или Дерек? — Просто круто… как-то… слишком круто. А если он вычислит Елену?

— Даак? Или Глеб?

— Даак, конечно! Глеб — наш человек! Он все поймет!

Ох, а вот я в этом не уверена. И что за невезение? Почему я везде натыкаюсь на этого несносного типа? Близнецам и вправду нужно с ним поговорить. Демидов — опасный момент в моем плане, а они ему практически родственники.

— Прикроешь ее своим телом, — хмыкнул второй близнец. — Это ж ты у нас влюбленный вибрант. Это ж у тебя интуиция и все такое. И вообще, это все из-за тебя. Ты ей внушил, что она все может. Была тихая, спокойная мамина дочка, а стала…

— А стала… просто сногсшибательной красоткой, — это точно был Эрик.

Как же мечтательно он это произнес!

Кажется, я перестаралась с гримом. Сама не ожидала, что Даак так проникнется ложным образом Мильды Маалькофф. Планировалось стрясти с него пару тысяч за беседу и считать его чип, а он весь вечер так раздевал меня взглядом, что я буквально чувствовала, как трещит молния на платье.

Но Эрик продолжил:

— Только ей без всего этого аффского прикида намного лучше. Без него она такая… нежная.

Нет, я с ума сойду с этими двумя! Для полного счастья мне именно влюбленности восемнадцатилетнего парня не хватало! Хотя, черт, приятно.

— Зря я ей все про каалаханцев рассказала, — тихо произнесла Фиби. — И про аффэ. У нас такими вещами не играют. Это священные традиции.

— Ага, конечно! — Дерек опять хмыкнул. — Священная традиция издеваться над партнершей в постели.

— А вот это — не традиция! — сердито парировала Фиби. — Аффэ — это… это утонченность, изысканная беседа… утешение в минуту душевного разлада. А для секса есть жены!

— И для издевательств?

— Нет! То есть… бывает… иногда. Быть женой каалаханца — это великое смирение, покорность это.

— А тебе покорности и смирения не хватило, я так понимаю, — продолжал подтрунивать Дерек. — Ты хоть жениха своего вживую видела?

— У нас это не принято.

— А в Гуглакси заглянуть? Ах, да, на Каалахе — запрет на распространение личных изображений. Но где-нибудь он должен был всплыть?

— Я даже имени его не знаю, знаю только, что он из тридцатки Первых Семей.

— Ого!

Тридцатка Первых Семей. Самые именитые каалаханцы, непризнанная аристократия, ведущая род от первых поселенцев.

— Мне о нем мачеха рассказывала, — неохотно призналась Фиби. — Восторгалась: ах, ах! Молодой, красивый, ни одной жены пока. Типа я первой могу стать.

— Чего сбежала тогда от такого? Да, шучу я, шучу. Ай! Фиби! Кошку убери! Чего она?

— Пузичка, ату его!

— Сколько жен у Даака? — оживился Эрик.

— В данный момент ни одной, — сказала я, входя. — С последней своей четверкой он развелся два месяца назад.

— Чё так? — поинтересовался Дерек, продолжая отмахиваться от разъяренных Фиби и Пузички, решившей, что её хозяйку обижают.

— Детишек ему не родили.

— У пацана явные проблемы, а виноваты девчонки?

— Так всегда бывает, — подтвердила я, садясь и игнорируя полный обожания взгляд Эрика. — Дерек, — я обратилась ко второму брату. — Мне нужно, чтобы ты связался с Юри.

— Почему я? — озадаченно спросил Дерек. — Свяжись с ней сама.

— Ситуация другая. Мальчики, поручитесь за меня, пожалуйста, перед «Лилией», я собираюсь на них работать.