Горизонты ада

– Потом.

Потекли неловкие секунды.

– Тебе сильно повезло, – проговорил Билл.

– Нет, – вздохнул я. – Меня и не собирались трогать. Снайпер расстрелял Фурстов, всех до одного. Слегка задел меня… – я провел ладонью по раненому плечу, – когда посчитал, что мне удастся спасти мальчонку. Проще было убить меня, но он оставил меня в живых.

– Имеешь представление почему?

Я покачал головой.

– Это имеет какое-нибудь отношение к Николе Хорняк? – Билл заметил мой настороженный взгляд и пожал плечами. – Я же коп. Часть моей работы – говорить с людьми и держать нос по ветру. Я не мог не слышать о задании, которое поручил тебе Кардинал.

– И давно ты об этом знаешь?

– Неделю. Я все надеялся, что ты придешь с этим ко мне. Когда не дождался, понял, что ты мной намеренно пренебрегаешь и что мне не следует совать нос в твои дела.

– Это вовсе не пренебрежение, Билл. Мне просто не хотелось забивать тебе этим голову. Если я найду убийцу, перед судом он не предстанет. Я решил, что тебе не стоит мараться в таком дерьме.

Билл сухо улыбнулся:

– Ну, теперь я уже замарался. Так что говори, есть связь между смертью Ник и расстрелом Фурстов?

– Думаю, есть, – осторожно признался я, не желая открывать Биллу все карты. – Я пошел к Бретону, чтобы задать вопросы, касающиеся Ник. Я уверен, убийства связаны.

– Киллер не хотел, чтобы Бретон Фурст с тобой разговаривал?

– Полагаю, что не хотел.

Билл нахмурился:

– Но зачем понадобилось убивать его жену и детей? Киллер полагал, что он с ними об этом говорил?

– Наверное. Мужья часто многое рассказывают женам. А дети подслушивают.

– Разве не проще было пристрелить тебя? – предположил Билл.

Я медленно кивнул.

– Хоть имеешь представление, кто это мог быть? – спросил он.

– Если бы имел, меня бы здесь не было. Я бы уже прибивал яйца этой сволочи к облакам.

– Я слышал, ты разыскивал Паукара Вами. Думаешь, он мог быть…

– Нет, – перебил я Билла. – Вами ни при чем.

– Полагаешь?

– Он сказал, что не убивал Ник. Я ему верю.

– Он сказал? – Билл даже подскочил в кресле. – Ты встречался с Паукаром Вами?

– Он меня навестил, – ответил я и рассказал о ночной встрече с ангелом смерти.

– Милостивый Боже, – выдохнул Билл. – Если бы оказался на твоем месте, я бы взбежал на холм и скатился бы с другой стороны прямиком в океан. О чем ты думал? Я знаю, ты легких путей не ищешь – но Паукар Вами?!.

– Не доставай меня, – взмолился я.

– Хорошо, но, сам понимаешь, этот мерзавец может быть причастен. Только такое чудовище, как Паукар Вами, могло застрелить троих детей. Мы должны…

– Билл, пожалуйста. – Я опустил голову, чтобы скрыть слезы.

– Ал? – Подойдя, он присел около меня на корточки. – Ты в порядке?

– Я его держал. – Из моих глаз текли слезы. – Я видел, как пуля разворотила его личико, и он сразу умер.

Я совсем потерял контроль над собой. Билл немного подождал, потом обнял меня и проговорил:

– Все в норме. Все позади, Ал. Ты в порядке. Успокойся.

Я довольно долго не мог взять себя в руки. Рыдал, проклинал киллера, потом себя за то, что не двигался быстрее. Я попытался все подробно объяснить Биллу, чтобы он понял: я не виноват, я могу доказать – себе, не только ему, – что сделал все, что мог. Но Билл только похлопывал меня по спине и шептал: «Тихо, тихо, успокойся», – как будто я норовистая лошадь, которую нужно утихомирить.

Совладать с собой мне удалось поздно ночью. Я утер слезы и сказал Биллу, что теперь выпил бы кофе. Он сделал бутерброды и открыл коробку печенья. Двадцать минут мы ели, не упоминая ни про Ник, ни про Фурстов.

Позднее Билл повел меня вниз, в подвал. Гигантское помещение было заставленно ящиками и коробками, наполненными фейерверками разного рода, порохом и взрывателями, которыми он менялся с подрывниками. Имея много приятелей в полиции, Билл мог раздобыть практически все что угодно.

Билл был специалистом по пиротехнике. Десятилетия подряд он устраивал фейерверки и в качестве инспектора по безопасности помогал другим пиротехникам. Кроме этого, а также книг и рыбалки (иногда), его ничего не интересовало.

Он готовился к большому шоу, ежегодному представлению для сирот. Ожидалось, что приедут звезды кино, будут присутствовать мэр и все, кто хоть что-то значит в городе, и ему хотелось показать класс. У него глаза горели от предвкушения.

Мы провели несколько часов, разглядывая коробки с яркими рисунками. Билл объяснял, какие фейерверки использует, как они будут выглядеть, как он придумал их сочетать. Его лицо сияло, когда он говорил, каких животных и какие картины создаст в воздухе. Все дело в хронометраже, сказал Билл. Если время рассчитано правильно, можно совершать чудеса с горстью пороха, набором юного химика и куском фольги. Если же ошибешься, никакие деньги и техника не помогут.

Я думаю, что Билл зря тратил время, служа в полиции. Ему бы создавать магические пиротехнические шоу в каком-нибудь экзотическом месте вроде Китая или Японии, где его умение смогут оценить по достоинству и где он будет всеми обожаем.

– Ты на шоу придешь? – спросил он.

– Может быть, – ответил я, зная, что не приду. После сегодняшнего столкновения с кошмаром я буду слишком занят, чтобы интересоваться фейерверками. Я решил, еще когда сидел посреди улицы с мертвым малышом на коленях, что обязательно достану киллера. Чего бы это мне ни стоило, я заставлю эту сволочь заплатить за содеянное.

– Давай приходи, Ал, – с улыбкой сказал Билл. – Будет замечательно. Я достал самолеты двух моделей, собираюсь запустить их через густой поток ракет. Кругом будут взрывы, немного слева, немного справа, чуть выше, чуть ниже, но самолеты даже не покачнутся.

– Как насчет турбулентности?

– С этим справились. Я же тебе не раз говорил, что при работе с взрывчатыми веществами можно учесть практически все. Подожди, сам увидишь. Будет похоже на те старые картины о войне, где самолеты летят сквозь огневой вал. – Он похлопал по крышке коробки. – Это будет мое лучшее шоу.

Когда мы снова поднялись наверх, часы показывали половину третьего. Я устал, но для Билла это было обычное время: он страдал бессонницей и редко ложился раньше трех или четырех. Он предложил сварить еще кофе. Отказавшись, я сказал, что пойду домой.

Билл моргнул:

– Я думал, ты останешься здесь на ночь.

– Я тоже так думал. Но теперь… – Я слабо улыбнулся. – Думаю, теперь мне будет лучше одному. Я уже давно так не плакал. Чувствую себя неловко.

– Не стоит. После того что тебе пришлось испытать, это нормальная реакция. Оставайся, Ал. Гостевая спальня готова.