Горькие травы Чернобыля

О каком сне могла идти речь? Мы с Климчуком то и дело выскакивали покурить на балкон. Нервно смотрели на часы. Как медленно идет время! И только Стасик замер в кресле и неотрывно смотрел на стрелки часов над дверью.

– Жаль, отсюда не видно АЭС,- нервно воскликнул Володя, - впрочем, не уверен, хочу я её видеть или нет. Теперь всё зависит от того, как сработает Клочков.

И вот час двадцать четыре ночи...Половина второго...Без двадцати...Ровно два...

Дверь в номер с треском открылась. Я подпрыгнул. Стась дернулся в кресле. Климчук со скрипом развернулся на каблуках. На пороге стоял уставший и взмыленный Виктор Николаевич Клочков.

– Ох, мужики, не припомню такой жаркой ночи в конце апреля, - глядя веселыми глазами, сказал он.

Подполковник кинул фуражку на стол. Увидел пустое кресло и с размаху плюхнулся в него. Стась взвыл и заорал - подполковничья туша основательно придавила его.

Клочков медленно встал и удивленно посмотрел на кресло:

– Шо-то я не понял, как будто это кто-то...сидит уже здесь?!

– Так оно и есть!- со смехом сообщил я.

Климчуку было не смешно. Он вопросительно смотрел Клочкову прямо в глаза.

– Фокусники хреновы,- с расстановкой произнес подполковник, - гости из будущего, вашу любашу!

Он всё ещё ошарашено смотрел на кресло. Потом вытащил табуретку из-под стола, осторожно провёл по ней рукой и уселся. Стась, тихо чертыхаясь, потирал ноги и живот.

– Убедил кого надо,- ни к кому не обращаясь, сообщил Клочков.
– Ездили с Брюхановым на станцию. Там такой эксперимент затеяли, прямо скажу - опасный. Добром это точно кончиться не могло. Вовремя остановили. Сейчас мои люди опрашивают персонал. Завтра поеду в Чернобыль, потом в Киев. Потом, чувствую, и в Москву придется.

Мы молчали. Подполковник потянулся в карман за "Столичными" :

– Мужики, неужели, правда? Такую беду предотвратили?

Я полез в кейс. Достал бутылку "Абсолюта".

Клочков перехватил бутылку, разглядывал этикету, щелкал в удивлении языком.

– Накапай и мне чуток, попробую этой забугорной отравы из 21-го века.

Климчук в момент перетащил с журнального столика графин со стаканами. Разлил водку.

Мы чокнулись. В глазах Володи застыли скупые мужские слезы. В моих, вероятно, тоже.

Стасик тихо поднялся с кресла и направился к двери, намереваясь пройти её насквозь.

Это ему не удалось, почему-то... Мы засиделись до утра...

На рассвете мы вышли из гостиницы. Свежий утренний воздух спящей Припяти был обворожительно чист. Нисколько не опьяневший Клочков раздавал указания:

– Значит так, мужики, - вы мне тут на хрен не нужны! Ещё неизвестно, как начальство отреагирует на таких визитёров. Можете застрять здесь надолго. А уж этот, как его, планшетник этот хренов, останется у меня. Ша! Мотайте, куда вам там положено и больше не разгуливайте здесь в странной форме, с фальшивыми деньгами!

Климчук давно переоделся. В спортивной форме с толстым пузом и слегка мутноватым, подвыпившим взглядом он выглядел совсем не так браво. Стасик почему-то застрял в вестибюле, глядя непонятно куда.

Подполковник не удержался. Дал еще несколько ЦУ, крепко пожал нам руки и хлопнул дверцей черной "Волги". Машина быстро отъехала.

– А ты ещё что тут делаешь?- завизжал пожилой женский голос из вестибюля гостиницы.
– А ну иди отсюда! А то родителям позвоню!

Стаська вылетел на крыльцо. Потащил меня к витрине кафе "Полесье"... Да, да, я так и думал. Высокий юноша со светлой чёлкой чётко отражался в зеркальном стекле.

– Иди-ка ты домой, Станислав,- сказал я, - к папе и маме. Да и младших отвести не забудь.

Стаська оторопело смотрел на нас. Потом, с каким-то оглушительным индейским победным кличем с разбегу боднул меня в плечо. Я не удержался и повалился на Климчука. Володя отреагировать не успел, выронил рюкзак, и мы, как кегли, повалились на асфальт.

А Стась уже нёсся по пустой Центральной площади, высоко подпрыгивая, молотя по воздуху руками и что-то непрерывно крича. Скоро он скрылся из виду.

Тяжело поднявшись на ноги, мы долго смотрели ему вслед.

– Хоть бы "спасибо" сказал,- сердито пробормотал Климчук, потирая ушибленные места.

– Он и сказал, как мог,- улыбнулся я,- а, вообще, Володя, таких слов в мальчишеском словаре нет, просто ты об этом успел позабыть.

Климчук с невнятным ворчанием отряхивал пыль со спортивного костюма. Я занялся тем же, и пару минут мы помогали друг другу привести себя в относительно божеский вид.

Из вестибюля гостиницы вышла пожилая уборщица с веником.

– Набульбенились тут с утра!- противным, визгливым голосом заорала она на всю площадь.
– А еще, говорят, приличные люди! Очки понадевали, интеллигенты!

– Ведьма!
– рявкнул Климчук громовым, полковничьим рыком.

– Алкоголик!- завизжала бабка.
– Пьянь подзаборная! Щас, как дам веником!

Уборщица явно жаждала устроить вселенский скандал.

– Только скандала нам не хватало!- тихо напомнил я Володе.

Климчук подхватил рюкзак, и мы не сговариваясь, быстро скрылись за углом кафе.

– Какая ажиотажная старуха!- раздраженно сказал полковник.

– Не иначе, хозяйка той ажиотажной болонки!
– подхватил я.

Климчук хрюкнул, поставил на скамейку рюкзак. Похлопал себя по карманам, извлёк мятую пачку "Столичных" - у подполковника, не иначе, свистнул - и мы закурили.

– Нам в другую сторону,- сказал я, - пора бы возвращаться в парк. Да и вообще возвращаться...

– Надеюсь, там уже нет засады?- деревянно спросил Климчук.

Я пожал плечами...

Подошвы демисезонных ботинок больно ударились об асфальт. Я знал, что увижу. Догадывался. И всё-таки в удивлении замер, приземлившись на корточки.

Большой красивый вечерний город был ярко освещен оранжевыми натриевыми лампами.

Знакомое желтое колесо обозрения сверкало и переливалось всеми красками светодиодных гирлянд. По разросшемуся аккуратному парку прогуливались молодые мамы с колясками и стайками носилась детвора. И мамы, и дети постоянно отвлекались от своих дел, поминутно заглядываясь на экраны смартфонов и водя пальцами по экранам.

Огромный красный транспарант "Мир! Труд! Май!" не оставлял сомнений в месте пребывания... Я ойкнул. Над газетным киоском и над билетной будкой колеса обозрения висели флаги - красный с серпом и молотом и такой же красный, но с синей полоской внизу...