Горький обман

— Мне нужно кое-что тебе показать. — Сглотнув, я поворачиваюсь и предлагаю ей пройтись со мной. К счастью, она соглашается.

Мы идем молча, и это самое ужасное, но я надеюсь… надеюсь, она видит, что я стараюсь. Мы доходим до конца причала, и моя яхта становится длинной и высокой.

Я поднимаюсь на борт, поворачиваюсь и протягиваю ей руку. Она хватает ее и делает широкий шаг на яхту. Держа ее за руку, я сжимаю ее и тяну за собой, пока мы не оказываемся на свободном месте.

Она задыхается.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она окидывает яхту взглядом. Цветы обвивают перила, букеты лежат на сиденьях, на полу и покрывают всю переднюю часть яхты.

— Ремо, что это?

— Для тебя.

Ее глаза переходят на меня и сужаются. Пытается ли она найти в моих словах ложь? Она не найдет.

— Ты пытаешься вернуть меня с помощью цветов? Да еще на яхте? — Она

поднимает бровь, скрещивая руки.

— Это вопрос с подвохом? Я не уверен, как мне на него ответить.

Я подхожу к ней ближе, чувствуя, как ее взгляд колеблется, а уверенность рушится, как только я оказываюсь рядом с ней.

— Ну, это не работает. Наняв яхту и поставив здесь цветы, я могла бы пойти на розовое поле и испытать то же самое.

Она пожимает плечами, оглядываясь по сторонам, но глаза ее расширяются.

— Что…, — пролепетала она и бросилась к перилам, не сводя глаз с причала, который становился все меньше по мере того, как мы отплывали.

— Ремо. Почему мы уезжаем? Ты же знаешь, что пора возвращаться домой. Я устала и… — Она крутится на месте, а потом издает писк. Я стою рядом с ней, не сводя с нее глаз.

— Во-первых, это моя яхта, она не арендована. Во-вторых, все эти розы были куплены мной и будут доставлены в наш дом, как только мы вернемся. С полем так не получится.

Она хмыкает и делает шаг в сторону, но я останавливаю ее легким движением руки.

— Почти три недели ты не улыбалась мне, Аврора. Дай мне что-нибудь, пожалуйста.

Ее глаза становятся огненными, наполняясь вызовом, яростью и болью.

— Может, тебе стоит задуматься о том, что именно стало причиной этого? Подумай, что ты сделал, Ремо. Я не собираюсь так легко прощать тебя, когда ты, черт возьми, даже не попытался ничего сделать. То, что мне в офис доставили цветы, не исправляет того, что ты сделал. Меня не волнуют вещи и деньги, Ремо. У меня достаточно денег, чтобы купить себе все, что я захочу.

Она вырывает свою руку из моей хватки.

— Постарайся. В твоем объяснении нет правды.

Она отворачивается и переключает свое внимание на фото и видеосъемку всей поездки на яхте.

Я сижу и наблюдаю за ней, мысленно воплощая в жизнь следующую часть своего плана.

К черту все это.

Я поднимаюсь и выхватываю телефон из ее рук. Ее брови нахмуриваются, рот открывается, но я прижимаю палец к ее губам. Оранжевые и розовые оттенки неба отбрасывают розовый отблеск на ее лицо, делая ее похожей на принцессу, которой она и является, оправдывая свое имя.

— Прекрати. Посмотри на меня, Аврора. Я не прошу тебя легко простить меня, но хотя бы… не игнорируй меня так.

Ветер подхватывает прядь волос и бросает ее ей на лицо.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить?

— Нет. — Она скрещивает руки.

— Ты можешь ненавидеть меня и все равно говорить со мной. Я вижу, как ты все еще смотришь на меня. Просто смотри на меня, даже если не хочешь говорить. Ненавидь меня сколько хочешь, но я все исправлю, — пробормотал я, прижимаясь к ее лицу. Мой взгляд падает на ее пухлые розовые губы.

— Ремо, нет.

— Я не вижу в этом проблемы. Я не буду ни о чем тебя просить, — пытаюсь я снова.

Ее руки хватаются за лацканы моего пиджака, и она приподнимается на цыпочки.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты нарушил мое доверие, и эта маленькая прогулка на яхте ничем не поможет твоему делу.

Затем она отпускает меня и отворачивается, садясь на самое дальнее от меня сиденье.

Глава 5

Аврора заходит в спальню и обнаруживает множество коробок с надписями Dior, Yves Saint Laurent, Louboutin и многими другими. Она наклоняется, чтобы открыть их, и обнаруживает в каждой коробке туфли на каблуках. Разных цветов. На ремешках, с высокими каблуками, потому что она не носит короткие туфли.

Осмотрев их, она качает головой и поворачивается ко мне, как будто знала, что я буду стоять здесь, прислонившись к двери.

— Почему так много туфель на длинных ремешках?

Я прохожу в спальню и останавливаюсь за ее спиной, глядя на черные туфли на каблуках, которые она держит в руках. У них длинные ремешки, которые идут до самой икры.

— Потому что я бесстыдник, и мне нравится, когда ты надеваешь с ними короткие юбки.

Мои губы скользят по ее обнаженному плечу, но я не касаюсь ее кожи.

— Меня чертовски заводит, когда я вижу тебя такой.

Я отпускаю пальцы. Она не захочет, чтобы я так к ней прикасался. Не сейчас, по крайней мере.

— Ремо, — вырывается у нее, но я быстро отступаю назад.

— Куда я их дену?

Я пожимаю плечами и ухожу.

Теперь, неделю спустя, я жду ее в месте, которое купил для нее. Я знаю, что она сказала мне, что не хочет иметь ничего общего с деньгами, но каблуки и это место уже были в разработке до того, как она сказала мне, так что я мог бы показать ей. Попытка не повредит.

— Что на этот раз, Ремо? — Она вздыхает, но ее глаза сверкают любопытством, когда она смотрит на огромное стеклянное здание, похожее на оранжерею, только без растений, с двумя колоннами перед деревянной входной дверью кремового цвета.

Взяв ее за руку, я провожу нас внутрь и даю ей возможность все рассмотреть. Это массивное стеклянное здание с лианами, взбирающимися по стенам, но подиум в центре и белые сиденья вокруг него дают понять, что это место для показа мод.

Потолок высокий и округлый, с каждой стороны стоят по две колонны. Мраморные конструкции окружают помещение, а поток солнечного света, проникающий сквозь стеклянный потолок, создает отражающиеся радуги.

И одна из них случайно падает на лицо Авроры.

Улыбка трогает мои губы.

Моя жизнь.

Моя императрица.

Моя собственная богиня.

— Нет…, — она осекается, поднося руки ко рту и с недоверием глядя на строение.

— Только не говори, что ты купил здание, которое я хотела для своего следующего шоу.

Я киваю.

Она поворачивается ко мне, и слезы в ее глазах вызывают во мне панику. Она опускает руки, и я замечаю, что ее губы дрожат. Неужели я опять все испортил? Неужели она думает, что я хочу просто швырнуть в нее деньгами и ждать, что она меня простит?