Горький привкус власти

Сухопарого волшебника сопровождали ещё четверо чародеев: плотный мужчина, каждое движение гибкой и сильной фигуры которого выдавало в нём воина, дивной красоты эльфийка, не уступающая внешностью любой эскине, широкоплечий и коренастый гном (не в броне, а в тёмном плаще мага этой расы) и зеленокожий колдун-орк, сплошь увешанный всевозможными амулетами из костей и камня.

В повседневной жизни Мира Пуповины все эти расы, как правило, непримиримо враждовали между собой, и то, что сейчас они пришли вместе, лишний раз подчёркивало серьёзность причины, собравшей их и заставившей – пусть даже на время – забыть застарелые взаимные обиды и претензии.

Гости не стали тратить время на излишне долгие церемонии – ещё одно подтверждение значимости того, что их беспокоило, – а без проволочек перешли к делу.

– Вы все сильные колдуны, пришельцы из неведомого, – голос сухощавого мага из рода людей звучал уверенно, у него не было ни тени сомнения в том, что он говорил («Значит, силён, – подумал Эндар, – почувствовал чужую магию»). – Мы видим, что в ваших сердцах нет места злу, и поэтому просим вашей помощи.

И маг-абориген коротко и ясно изложил, что заставило всех Носителей Разума Мира Пуповины – и эххов в любом обличье, и людей – просить о помощи.

С некоторого времени – относительно недавно, на памяти одного поколения, – в этом Мире начало происходить что-то странное, сопоставимое по своим последствиям с моровым поветрием. И поражала эта «болезнь» – если такое определение применимо – только наиболее продвинутых представителей обитавших в Пуповине народов: учёных и магов людской расы, волшебников-эльфов, гномьих чародеев и колдунов из орочьего рода.

Происходило всё примерно по одной схеме – каждый раз. «Заболевший» без видимых причин впадал вдруг в некую отрешённость, переставал интересоваться даже тем, что ещё совсем недавно составляло смысл его жизни, искал уединения и подолгу пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Расспросы встревоженных сородичей обычно ничего не проясняли, и очень скоро захворавший просто исчезал – бесследно. И лишь незадолго до появления Эндара и Бродяг-по-Мирам в Пуповине местным волшебникам общими немалыми усилиями удалось кое-что узнать.

Оказалось, что вспышки неведомого заболевания как-то связаны с периодическими появлениями в Мире Пуповины неких странников-пилигримов, появлявшихся неизвестно откуда и уходивших неведомо куда. Пилигримы встречались и с людьми, и с эххами, и речи странников были причудливы и загадочны. Смысл того, что они говорили, остался тёмен, но одно удалось установить достоверно – все исчезнувшие обитатели Пуповины (маги проверили несколько сотен последних случаев) так или иначе встречались с таинственными пилигримами, адептами какой-то непонятной и никому не известной веры.

Суть этой веры осталась за рамками понимания – что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее, – тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Эххам и людям пришлось делать выводы, опираясь лишь на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.

Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард – у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след давно разыскиваемого зверя. Уж очень многое из того, о чём вели свои туманные речи таинственные пилигримы, совпадало – при соответствующем приближении – с основами воззрений Серебряных Всеведущих.

Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена – помимо всего прочего, юная ведьма сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости самому заниматься всеми мелочами.

– Что скажете, соратники?

– А тут и говорить нечего! – Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. – Всё ясно – это они. Серебряные Познающие, а точнее – Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я чую это.

Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.

– Думаю, что вы правы, эски, – подытожил Эндар. – Ну и как нам действовать дальше?

И снова заговорил Свард. У этого Атамана были явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, – а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их Дороги Миров временно…

– Действовать? Да так, как я уже предлагал – надо взять «языка»! – Свард сжал растопыренные пальцы в кулак. – Только теперь нет необходимости ловить любого из этих святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше…

– Разумно, – одобрил Алый. – Значит, засада. Но где и когда – тут надо немного подумать…

Но подумать, даже немного, Эндару не дали – на следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая им эльфийка, запыхавшаяся от быстрого перемещения.

– Эккерт заболел, – без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. – Нужна ваша помощь, пришельцы!

«Так, значит, Эккерт – тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. „Где“ и „когда“ по-прежнему не очень ясно, зато точно известно „кто“…».

Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.

– Свард! – Атаман уже стоял рядом со своим Таном, готовый ко всему. – Поднимай свою ватагу. Больше – не надо, меньше – не стоит.

– Я понял тебя, Тан, – и Свард быстрым шагом направился к своим.

– Я с тобой! – тут же вскинулась вездесущая Мерсена.

– Девочка, – мягко, но непреклонно сказал Маг. – Слушайся меня, пожалуйста, – хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.

Ведьма надулась, но спорить не стала – Молодая Колдунья умела быть разумной, – а Эндар повернулся к эльфийке:

– Ты проводишь нас до жилища Эккерта?

– Конечно, пришельцы, – мы сможем даже долететь туда.

– Тогда не будем терять времени, волшебница лесов, – и Тан Викингов Вселенной подал знак уже собравшейся ватаге Сварда. – Выступаем.

…Ночь выдалась безлунной и беззвёздной – всё небо затягивали густые облака. Отчего-то Эндар был уверен в том, что «пилигрим» появится именно этой ночью, и поэтому торопился. И предчувствия не обманули алого эска – они едва не опоздали.

Против ожидания, обиталищем Эккерту служил не укреплённый замок и не дворец. Маг жил в простом бревенчатом доме на опушке леса, на значительном удалении от людских поселений. Нет, Эккерт вовсе не исповедовал аскетизм, просто он любил уединение и близость к природе.