Горький сентябрь

– Идут…

Сержант протёр глаза и увидел, как под тем берегом стали возникать тени, приобретавшие всё более ясные очертания. Что это там плывёт, разглядеть толком не удавалось, и ефрейтор всё тем же шёпотом предположил:

– Вроде как баркасы какие-то…

Но сержант, сразу вспомнив, что им говорил командир на последнем инструктаже, уверенно сказал:

– Наверняка моторки немецкие… Только, видать, поперва на вёслах идут. – И принялся считать вслух: – Одна, две, три…

– Ясное дело, теперь нас разведать решили, – согласился ефрейтор и уже в полный голос сказал: – Давай, сигналь…

Сержант взял лежавшую рядом ракетницу и выстрелил. Шипя и оставляя за собой дымную полосу, ракета поднялась высоко вверх, чтобы там, уже на излёте, рассыпаться ярко-красным искромётным клубком. Сигнал общей тревоги наверняка поднял на ноги роту, оборонявшую островок, но и немцы, видимо, поняли, что скрытно подойти не удастся.

С той стороны послышался всё усиливающийся шум двигателей, движущиеся тени стали приобретать более ясные очертания, и находившиеся в секрете сержант с ефрейтором совершенно чётко увидели, как большие надувные резиновые лодки с десантом понеслись через Днепр прямо к острову. Теперь их подвесные моторы уже ревели во всю мощь, и от носа каждой лодки, оставлявшей за кормой белопенную полосу, в обе стороны расходились волновые «усы».

– Сержант, это не разведка, это штурм! – испуганно крикнул ефрейтор, на что тот, для начала обложив немцев отборным матом, приказал:

– Стреляй, дурак! – и приложившись к своей СВТ, нажал спуск.

Этот первый выстрел, прозвучавший с острова, словно послужил сигналом для немцев, и с правого берега, поддерживая штурмовой десант, слитно загрохотала их артиллерия. Однако и на острове тоже враз ожили молчавшие до этого огневые точки, покрывая речную гладь преграждавшими путь полосами брызг от густо ложившихся на воду пулемётных очередей.

Казалось, они вот-вот порвут в клочья уязвимые борта штурмовых лодок, и точно, сначала одна заметно осела в воду, а затем другая с заглохшим мотором начала сплывать по течению. Однако лодок было множество, и потеря даже десятка из них ничего не решала. Вдобавок немцы зажгли установленные прямо на берегу мощные прожектора, лучи которых должны были слепить защитников.

Один такой луч ударил прямо в лощинку, где затаился секрет, и ефрейтор, прикрывая глаза ладонью, выматерился:

– Вот гады, теперь ни хрена не видно, куда стрелять!

– Похоже, нам драпать пора, – зло сказал тоже щурившийся от нестерпимого света сержант и добавил: – Я считал, там лодок с полсотни и в каждой, почитай, десяток и боле. Секёшь?

– Так то ж батальон… – пробормотал ефрейтор и первым пополз из лощины к ближайшим кустам.

– Ништяк, наши сейчас подмогу вышлют, – подбодрил напарника сержант и пополз следом.

Укрываясь за кустарником, бойцы выбрались к бугорку, с которого был виден левый берег, где занимал оборону их полк, и поняли, что дело плохо. Там, по обе стороны протоки, отделявшей остров, чуть ли не сплошь вырастали кусты дымных разрывов. Это немцы, чтобы обеспечить успех штурмовым группам, открыли плотный заградительный огонь.

Пока сержант решал, как поступить, примерно от места, где только что укрывался секрет, донеслись легко угадываемые по темпу стрельбы очереди немецких пулемётов. Сержант прислушался и обеспокоенно сказал:

– Наши вроде как замолчали…

И точно, за частыми разрывами и пальбой стрельбы «максимов» больше не было слышно и только откуда-то издали, похоже с другого конца острова, ещё огрызался знакомыми очередями один пулемёт. Понимая, что всё складывается паршиво, сержант решал, то ли пробираться к позициям роты, куда уже наверняка вышли немцы, то ли ещё что предпринять, но всё время бывший с ним рядом ефрейтор, видимо, догадавшись, о чём думает напарник, сбивчиво заговорил:

– Ну чего ты тянешь? Ежели туда сунемся, перебьют как курей, – а потом, затравленно озираясь, сделал вывод: – Тикать надо, тикать…

– Куда тикать? – огрызнулся сержант и показал на протоку, где то и дело вскипали поднятые снарядами водяные столбы.

Пока пребывавшие в полной растерянности бойцы оглядывались по сторонам, за их спинами послышался треск ломавшихся веток, и, обернувшись, они увидели, как через кусты, держа свой карабин наизготовку, продирается немецкий солдат. От неожиданности бойцы на какой-то момент замерли, а увидевший их немец громко, явно призывая своих, выкрикнул:

– Руссише зольдатен! – И прицелился.

Бежать или идти всегда легче с винтовкой на весу, и сейчас вышло так, что для выстрела и сержанту и ефрейтору надо было вскинуть СВТ, а появившемуся из кустов врагу – всего лишь нажать спуск. Сообразив это, немец повёл стволом карабина и с издевательской ухмылкой приказал:

– Верфе ди ваффен век!.. Хенде хох! [3]

Всё было понятно без перевода, и ефрейтор, не спуская глаз с пугающего зрачка направленного на него дула, первым положил винтовку на землю.

3

Бросай оружие! Руки вверх!

– Гут [4] , – кивнул головой немец, выжидательно глянув на всё ещё продолжавшего стоять сержанта.

И тут внезапно произошло неожиданное. Сержант незаметно положил палец на спусковой крючок и, даже не вскидывая винтовку к плечу, а всего лишь немного приподняв ствол, выстрелил. На лице немца мелькнуло удивление, тут же сменившееся гримасой боли. Солдат выронил карабин, нелепо взмахнул руками и тяжело навалился спиной на ближайший куст.

Секунду сержант смотрел на упавшего немца, а потом резко повернулся и бросился бежать. Ефрейтор же ещё какое-то время ошарашенно торчал на месте, а затем, наконец-то сообразив, что рядом могут быть другие немцы, подхватил винтовку и помчался вслед за уже далеко отбежавшим сержантом. С трудом догнав его, запыхавшийся ефрейтор спросил:

4

Хорошо.

– Ты куда?..

– К своим, вплавь уйду, – на ходу бросил сержант.

– Так гляди, как бьют… – растерянно протянул ефрейтор, указывая на покрытую всплесками взрывов протоку. – И опять же я плаваю плохо…

– А мне плевать, – сержант остановился перевести дух и презрительно глянул на товарища. – И чего тебе? Опять винтарь бросишь и руки кверху.

– Да-к это, у меня магазин пустой… – забормотал ефрейтор.

– Не бреши! – сержант матюкнулся. – Сдрейфил, сука…

– Ну, прости, сробел, – ефрейтор опустил голову. – И опять же подыми я винтовку, немец бы враз пальнул…

– Так я ж стрелял, – в голосе сержанта послышалась примирительная нотка, и сразу уловивший её ефрейтор горячо заверил:

– Я им, гадам, ей-богу, не сдамся. Тоже стрелять буду. – И ефрейтор принялся торопливо менять и вправду пустой магазин своей СВТ.

– Ну, тогда идём, – сказал сержант и, сторожко обходя большой куст, пояснил: – Там на охвостье [5] я колоду видел. Стащим в воду и сплывём по течению. Оно само к нашему берегу вынесет.

– Так это ж другое дело, – обрадовался ефрейтор и, крепче перехватив СВТ, пошёл за сержантом…

5

Окончание острова.