Горький шоколад, сладкий чай

На затворках разума что-то несвязно пропищал здравый смысл по поводу того, что это всё как-то слишком стремительно, сумбурно и немного страшно.

— Расслабься, — нежно прошептал, учуяв моё напряжение, и больно сжал затвердевшие соски.

Стремительно нараставшее возбуждение, начало постепенно спадать.

— Стёп, подожди, — жалобно захныкала, пытаясь отстранить от себя разгоряченного парня.

— Не могу, — завил безапелляционно, раздвигая коленом мои дрожащие ноги.

В промежность упёрлось его твёрдое желание, что-то внутри встрепенулось, но тут же угасло под слишком настойчивыми грубыми касаниями.

Стёпа нетерпеливо расстегнул мои шорты и запустил в них ладонь, касаясь самого сокровенного. Внутри всё сжалось. От страха, от неожиданности, от того, что никто никогда ещё там не был. Попыталась сдвинуть бёдра вместе, безуспешно толкая в каменную грудь настойчивого кавалера, но тот, кажется, воспринял это, как игру, ещё сильнее раззадорившись и начиная стягивать с меня одежду.

— Мм! Прекрати! — отчаянно замычала, уворачиваясь от требовательных жёстких поцелуев. — Я буду кричать!

— Да заткнись ты! — неожиданно грубо прохрипел, проскальзывая под лифчик и сжимая пятернёй грудь. Из глаз брызнули слёзы.

— Помогите! — чудом удалось увернуться и разразиться истеричным воплем, который быстро был погашен суховатой ладонью, грубо закрывшей мне рот.

— Ты чё разоралась?! Всё же пучком, не истери, ты ж сама меня хочешь, — похотливо лизнул мою ключицу, запуская руку в трусики.

К горлу подступил комок, вызывающий приступ тошноты. Мамочки. Дура, Яна, какая же ты дура. На что ты надеялась, идиотка, до сих пор веришь в сказки! Из уголков глаз засочились горячие слёзы. Все мои телодвижения и брыкания, казалось, не возымели должного результата и, вроде как, только сильнее заводили этого безумца. И вот уже чайки кричат не романтично, а назойливо, нервируя своим воплем и вызывая желание заткнуть уши, ветер кажется не таким тёплым, а холодным и колючим, и море совсем не спокойное и привлекательное, как казалось пару минут назад. Теперь оно такое же, как обычно. В нём хочется утопиться.

— О! А кто это у нас тут развлекается? — рядом послышались голоса, вызывающие настоящий приступ паники. Они что, позвали кого-то ещё? Это конец. Если и выберусь отсюда живой, то сама с собой покончу. — И даже нас не пригласил, не порядок…

Внезапно тяжесть чужого тела меня покинула. Сделала глубокий вздох, но тут же захлебнулась собственными слезами. Чья-то ладонь, расплывающаяся в заплывшиих глазах, помогла мне подняться, беззастенчиво натягивая на дрожащее тело стянутые шорты.

— Ты как, норм? — хриплый расслабляющий голос заставил проморгаться и взглянуть на спасителя.

Высокий черноволосый парень косился куда-то вбок, где второй коренастый незнакомец запинывал моего несостоявшегося парня, и откровенно веселился.

— Неееет, — истерично разнылась, словно маленькая девочка, утыкаясь молодому человеку в грудь.

— А что так? Или у вас всё шло по плану, и не надо было вмешиваться? А, ну соррян… Братан, пошли, хорош его мутузить, мы тут свиданку сорвали…

— Нет! — громко взвизгнула, цепляясь за его ярко-голубую майку.

— Тебе сегодня сказочно повезло, — парень нахально усмехнулся, небрежно и успокаивающе погладив меня по спине.

— Да?! В чём же, блин?! — вся обида и разочарование от ситуации почему-то выплеснулись именно сейчас и на него.

— В том, что я смертельно захотел отлить, но оказался слишком воспитанным, чтобы сделать это прямо у костра при всех, — лениво зевнул брюнет, смеющимися янтарными глазами наблюдая за вознёй неподалёку.

— Оля! — мысль о подруге внезапно врезалась в моё покалеченное сознание. Где она, что с ней?

— Оля? — удивлённо вскинул брови парень, глядя на меня, как на полоумную. — Вообще не угадала, Раф…

3. Восемнадцать мне уже

Мой восемнадцатый день рождения начался далеко не так, как хотелось бы. Хотя и рассчитывать особо было не на что, но всё — таки призрачная надежда ещё тлела…

Где-то в двенадцать ноль две в дверь моей комнаты кто-то тихо заскрёбся. Ну как, кто-то, вариантов было не много. Если честно, я всё ещё горячо мечтала о том, чтобы это был бабайка, или, ещё лучше, волчок, который понадкусывает мои упитанные бока и утащит в лес.

— Янусик, с днём рождения, — в проёме появилось заплывшее лицо моей мамы, которое свидетельствовало о том, что уровень алкоголя в её крови не понижался, как минимум, недели три.

— Ох, спасибо, — отвела глаза в сторону, не в силах созерцать эту красоту, и сделала вид, что чем-то смертельно увлечена в ноутбуке.

— Взрослая какая стала, — с умилением запричитала родительница, пуская скупую крокодилью слезу.

Да, взрослая… Так и замуж выйду, детей рожу, состарюсь, а ты всё пропустишь, как, впрочем, и мой поход в детский сад, первый класс, выпускной, в конце концов…

— Дааа, — пространно протянула, плотнее кутаясь в свои детские обиды. — Теперь алкашку с чистой совестью смогу покупать, сигареты, уголовная ответственность, опять же… Одни плюсы!

— Кстати, — мамуля потупила взгляд, закусив губу, и рассеянным движением поправила гнездо на голове, которое уже долгое время не видело расчёски. — Не сходишь до круглосуточного?

— Зачем? — с наигранным непониманием округлила глаза.

— Плохо так, трясёт, мне бы опохмелиться, — вселенская скорбь, сожаление и раскаяние отпечатались на её одуловатом лице. Но я то прекрасно знаю, что это не более, чем средедство манипуляции. У нас такие спектакли каждый сезон, вне зависимости от времени года.

— Нет, — холодно отчеканила, стреляя в мать убийственным взглядом! — Хватит уже, это закончится когда-нибудь?! Посмотри на себя в зеркало, во что ты превратилась?! Если хочешь пить — иди сама! Или Олега своего пошли!

— Олег спит после работы, — встала на защиту отчима, глядя на меня, как на избалованную, вредную девчонку.

Да, конечно, только между работой и сном пропущен один маленький пункт в виде бутылки водки.

— Тебе что, сложно матери помочь?! Я за тобой всё детство убирала, задницу мыла, памперсы меняла, а ты! Неблагодарная! — ох, если бы, если бы!

— Да чёрт с тобой! — выхватила из её рук, заранее приготовленную, пятисотрублёвую купюру и, выскочила в подъезд прямо в домашних шортах и майке, чуть не забыв паспорт.

Преодолев ступеньки, прямо с ноги открыла дверь, желая снести её с петель, и резко затормозила, наткнувшись на тёмные силуэты на крыльце.

— Блин, ты какого хрена тут делаешь? — раздался недовольный голос, и чиркнувшая зажигалка осветила загорелое лицо моего, с недавних пор, одного из лучших друзей — Эрика.

— А ты? — задала самый очевидный вопрос и тут же зажмурилась от яркого света.