Горький шоколад

— Я вот тоже забуду совесть где-нибудь — будешь знать…

— Пожалей мои преклонные седины, какие твои силы — и какие мои. Так и ноги протяну.

— Бойся-бойся, Максимилиан Ван Дорт…

Секс у них был страстный и быстрый. Буквально ворвавшись в свой номер в отеле, они набросились друг на другу, срывая одежду и бросая ее тут же, под ногами. До кровати не добрались, расположились прямо на полу, на мягком ковре. Макс опрокинул Эль на спину, вошел жадно и порывисто. Она обхватила его ногами, прижала к себе. Его движения были быстрыми и глубокими, жадными. Он брал ее со звериным напором, выплескивая все то возбуждение, что скопилось за время поездки в такси. А Эль смотрела на него все тем же взглядом, переполненным желанием. Взглядом, в котором бушевало безумие, в котором ширилось уже не возбуждение — ожидание кульминации.

Он так и не увидел ее глаз в самый последний момент. Эль откинулась на спину и зажмурилась. А потом закричала. Макс нагнал ее тут же, охваченный невероятным удовольствием. Все получилось столь быстро и ярко, что вряд ли заняло более двух-трех минут. Зато приятные обволакивающие волны еще долго будоражили тело.

Было уютно, спокойно и хорошо. Почти по-домашнему. И говорить не хотелось ни о чем, потому что даже просто молчание под мерный гул телевизора было таким особенным, что нарушать его не хотелось.

— Одуванчик?

Габриэль на миг перестала перебирать пальцами его волосы, вопросительно дожидаясь продолжения фразы.

— Ты счастлива?

Дурацкий вопрос, но Максу хотелось знать. Хотелось услышать ответ, как будто от этого зависела судьба всего мира.

— Счастлива, — бесхитростно призналась она. — Никогда еще не была так счастлива.

Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но прикусила губу.

Ее признание неожиданно вынырнуло из памяти, как айсберг перед «Титаником», беспощадно протаранило жизненные устои Макса. Раньше все было просто: он хотел секс — он получал секс. На один раз или на пару недель — не имело значения. Проводя ночь в постели с очередной длинноногой красоткой, он заранее знал, сколько продлятся и чем закончатся эти отношения. Он никогда не отступал от намеченной линии: были ли это просто редкие встречи для взаимного удовольствия или попытка изображать парочку. И никогда не делал исключений ни для кого. После Тины он, пожалуй, слишком увлекся разгулом холостяцкой жизни, свободой самому решать, когда сменить женщину.

Появление Эль в гостиной его дома все перевернуло с ног на голову. Она была концентратом всего того, что он всегда избегал в женщинах: юная, романтичная, неопытная и доверчивая. В обычной жизни он бы обошел такое чудо десятой дорогой. Не исключено, что не окажись Габриэль невольной «пленницей» в его доме, так бы и случилось. Но она внезапно оказалась еще и умной, целеустремленной, с тонким и хрупким, но оформившимся внутренним стержнем. А ее сердце, кажется, было размером с целую Вселенную.

Что будет, если она поступит — и уедет? Имеет ли он право держать ее?

Хотя, какого черта, никаких «если»: она будет там учиться. Пара звонков и один чек сделают свое дело. И знать ей об этом совсем не обязательно. Но… Мысль о том, что он будет возвращаться в пустой дом, упрямой занозой прокладывала путь сквозь все его защитные барьеры. Бессмысленно думать об этом сейчас, когда все хорошо и они наслаждаются друг другом, заново открывая новые грани этих странных отношений. И все же.

В ту ночь они просто спали. Эль вымоталась и уснула, стоило Максу прижать ее к плечу. А он еще долго прислушивался к ее спокойному размеренному дыханию в шорохе дождя за окном.

Следующий день выдался насыщенным. Несмотря на искушение провести все время в постели, Макс и Эль все же выбрались в город с твердым намерением вернуться обратно только под вечер, едва переставляя ноги.

Свою культурную программу начали с посещения Лондонского глаза — огромного колеса обозрения, расположившегося на самом берегу Темзы. К такому выбору подтолкнула погода — небо с самого утра было чистое и высокое, без единого облачка. Если бы не лужи под ногами, то и не скажешь, что почти всю ночь накануне шел дождь.

Когда прозрачная кабинка оторвалась от земли, Эль прижалась к Максу.

— Ты же не боишься высоты? — спросил он.

— Нет, — пискнула та. — Ну, разве что, самую малость.

Самая малость продлилась не дольше нескольких минут, пока кабинка поднималась над крышами ближайших домов. А потом Лондон раскинулся вокруг во всем своем великолепии. И это было действительно красиво. Эль и думать забыла о страхе. Она переходило то к одной стороне кабинки, то к другой, с восторгом указывала на то, что привлекало ее внимание. Под ними раскрывались и проплывали Биг-Бен, Вестминстерский дворец и многочисленные парки. Экскурсовод, нанятый Максом, сообщил, что сегодня погода благоволит гостям Лондона, а потому они могут наблюдать и один из красивейших замков мира — Виндзор, где частенько бывает Елизавета Вторая. Замок они действительно увидели, но оценить его красоту не смогли — слишком далеко тот находился. К тому времени, когда кабинка снова приблизилась к земле, и Макс и Эль уже точно знали, куда отправятся дальше. Разумеется, их ожидали королевские гвардейцы с непроницаемыми лицами. А потом был неожиданно вкравшийся в график музей Шерлока Холмса. Место, не особенно впечатлившее Макса, но очень понравившееся Эль.

— А ты представь, что он и правда жил тут, — наставляла она. — Не будь букой. На многих картинах художники тоже рисовали вымышленные события или персонажей. Но от этого они не становятся менее ценными.

Немного меньше скепсиса — и все стало действительно проще. Уж чего было не отнять у этого места, так это атмосферу.

Они никуда не торопились, отлично понимая, что за два оставшихся дня не охватят всех достопримечательностей. А потому позволяли себе отдохнуть в небольших кафе, наслаждаясь их простотой и уютом.

Непростым испытанием для Эль стало посещение чайной «Fortnum & Mason». Макс намеренно заранее узнал об этом рае для сладкоежек. Отсюда они выбрались с целой охапкой покупок. Особенно интересно было наблюдать внутреннюю борьбу Эль самой с собой. Она одновременно скупила бы все, что видела, и в то же время выбежала бы прочь в ту же минуту, как вошла в чайную.

— Это чистое искушение, — проговорила она, стоя возле очередной витрины со сладостями. — Хочешь, чтобы я за сегодня же растолстела и не влезла в джинсы?

— Говорят в шоколаде полно гормона счастья. Мне показалось, что еще немного счастья тебе никак не повредит.

— Немного? — Эль обвела взглядом витрину. — Тут счастья хватит на небольшой городок. И вообще… — она посмотрела на Макса. — Зачем мне еще какое-то счастье… другое?

— Потому что я так хочу. И так и быть, помогу тебе расправиться с частью сладостей. А потом замучаю в постели… — добавил уже тише. — Так что силы тебе точно понадобятся.

— Кто еще кого замучает, — Эль с улыбкой пожала плечами. — С такого количества шоколада я не устану до самого утра.

— Кто-то большая соня — и засыпает почти сразу.

— Это я тебя просто жалела.

— Вы столь великодушны, мисс.

А во второй половине дня, ближе к вечеру, вернулись во вчерашнюю ветеринарную клинику. Подобранный кот выглядел куда веселее, чем вчера. Чистый и сытый, он встретил Эль радостным, как показалось Максу, мяуканьем. Сразу ткнулся носом в протянутые ладони, даже на задние лапы встал, напрашиваясь на ласку.

Эль буквально светилась счастьем, тиская не менее счастливого кота.