Горная атака
Шрифт:
– Дальше, дальше! Потом Карамулло выругался и сказал… черт, что же он сказал? Но что-то касающееся Рамазана. Подождите. Тогда мне было не до переговоров Фархади с Карамулло. Мы с Ширзадом из пулемета обстреливали склады.
– Вспоминай, полковник, вспоминай. Может, Карамулло ругался потому, что его предал Рамазан?
Довлатов уставился на Хикмата:
– А ведь вы правы, саиб. Вспомнил. Карамулло кричал в рацию, что Салакзай не вывел свою группу из кишлака. Точно!
Хикмат погладил бородку:
– Ну вот, это другое дело. Сейчас, полковник, тебя отведут к водоему, отмойся. Затем дадут
– Конечно, господин. Ведь это же мой долг!
– Ты правильно рассуждаешь, полковник, чувствуется хорошее военное образование.
Хикмат подозвал одного из телохранителей:
– Обеспечьте полковнику возможность помыться, новую форму, питание и медицинскую помощь. После чего разместите на отдых в десантном отсеке одной из БМП.
– Слушаюсь, саиб, – поклонился телохранитель. И предложил Довлатову следовать за ним.
Оставшись один, Хикмат тихо проговорил:
– Вот ты, значит, как, Рамазан Салакзай? Решил обмануть меня? В надежде возвыситься? Дорого обойдется тебе ложь. Очень дорого.
Он вызвал по рации командира полка, приказал установить за Рамазаном постоянное скрытное наблюдение. Когда наступила темнота, вернулся советник и доложил:
– Саиб! Наши люди поговорили с женщинами. Большинство подтвердило то, что Салакзай ушел из кишлака вместе с Карамулло. Но нашлась одна, которая сказала, что Рамазан не покидал кишлака, пока не стих бой, а люди Салакзая под угрозой смерти предупредили население о том, чтобы те говорили, будто его группа действовала совместно с Карамулло, то есть покинула кишлак, как только раздались первые выстрелы в лагере. Но это еще не все! Та же женщина сообщила, что Рамазан посылал своих людей искать кого-то. С собаками. Кстати, двух человек из группы Салакзая наши бойцы задержали у самой границы, у подножия перевала. Патруль интересовался, что они делают у склона. Те ответили, выполняют приказ Рамазана по прикрытию селения. Их отпустили.
Подумав, Хикмат посмотрел на советника:
– Ты вот что, Аким, давай-ка обратно в кишлак. Обоснуйся в доме, непосредственно соседствующем с домом Рамазана. Не нравятся мне его поступки. То, что он лжет насчет боя, – подтвердившийся факт. О нем я узнал от полковника Довлатова, который у Фархади занимался вербовкой пленных и который чудом выжил после бомбежки, о чем Салакзай не знает! Но, похоже, кроме предательства Карамулло, Салакзай пытается скрыть от нас еще что-то. А вот что он пытается скрыть, должен узнать ты!
– Я все понял, саиб! Немедленно возвращаюсь в Чиштан!
– Будь предельно осторожен и внимателен. Держи связь с отделениями, блокирующими кишлак. При необходимости их бойцы немедленно придут тебе на помощь! И запомни, Салакзай насколько лжив, настолько и опасен. Он имеет боевой опыт и хитер как лис!
– Я учту это, саиб!
– Удачи тебе, мой верный Аким!
Прошел доклад командира полка:
– Саиб! Я – Гаран!
– Слушаю тебя, полковник!
– Второй взвод закончил осмотр трупов.
– Каковы результаты?
– Холодным оружием убиты 16
человек, причем все они до этого были ранены из стрелкового оружия.– Шестнадцать раненых?
– Да, саиб.
– Русские пленные могли это сделать?
– Нет!
Хикмат удивился:
– Почему ты так категоричен в своем заявлении?
– Раненых добивали два, от силы три человека. Это видно по почерку убийц. У шестерых одинаковым образом и одним тупым ножом перерезаны горла, у пятерых колотые раны в одно и то же место, тоже в горло справа, значит, бил левша. Остальные убиты ударом в сердце.
– Выводы?
– Скорей всего их добивали свои. Те, кто остался жив после боя. Непонятно только зачем?
– Это тебе непонятно, мне все ясно! Размещай второй взвод вокруг лагерей.
– Слушаюсь, саиб!
Хикмат сплюнул на каменистую почву:
– Ну Рамазан, ну шакал, ты пожалеешь, что родился на этот свет.
Главарь бандформирований пошел к БМП, где для него в десантном отсеке было приготовлено место отдыха.
Стемнело.
Салакзай вернулся домой с предчувствием надвигающейся беды. Он не мог понять, поверил ли ему Хикмат или нет. Должен был поверить. А там? Хикмат не Карамулло и не Фархади. Командующий хитер и коварен. Он опытный боец. Ходили слухи, что Хикмат мог раскусить любого человека, лишь взглянув тому в глаза. Похоже, легенды не далеки от истины. Взгляд у генерала тяжелый, пронизывающий, заставляющий трепетать. Но, с другой стороны, если Хикмат не поверил ему, Салакзаю, почему не арестовал? Или не убил на месте? Рамазан присел на топчан во дворе усадьбы. Вспомнил о сбежавших пленных. Поднялся, подозвал Карима:
– Так ты говоришь, мимо сарая, где содержались рабы, несколько раз проходила наложница Фатима?
Охранник Салакзая кивнул:
– Да, господин!
– Ты это сам видел?
– Да!
– А наложница не заходила внутрь сарая?
– Вот этого не видел. Но я ненадолго отлучался по нужде. А когда вернулся, то Дина, твоя жена, находилась у сарая. Она указала на открытую дверь и сказала: передайте мужу, рабы сбежали.
– Дина, – задумчиво проговорил Рамазан. И приказал: – Позови ее!
Вскоре старшая жена предстала перед супругом.
Салакзай спросил:
– Как ты заметила, что рабы сбежали?
– Я из окна видела, что дверь в сарай приоткрыта, пошла в мужскую половину дома, думала, ты там. Заглянула в сарай. А там крышка люка сдвинута, рядом валяется веревка, а в стене – дыра на улицу. Заглянула в подвал – никого. Вышла. Появился Карим. Сказала, чтобы передал тебе о бегстве рабов!
– Ты видела, как кто-нибудь заходил в сарай или выходил из него?
– Нет! Карим видел, что мимо шастала Фатима. А до этого она относила русским пищу.
– Русским не только она носила пищу. Ладно, я в сарай! Ты доставь туда Фатиму!
Жена злобно проговорила:
– Обещай мне, Рамазан, что, если Фатима окажется виновной в побеге рабов, ты тут же убьешь ее!
– Я убью любого, кто окажется замешанным в бегстве русских. А ты что, приревновала эту девочку?
– Из-за нее ты давно не приходишь ко мне!
– Запомни, женщина, мне решать, с кем спать. Здесь я хозяин. И чтобы подобных речей я от тебя в будущем не слышал. Поняла?