Горная атака

Слейтер ответил:

– Да! Я не закончил. В общем, парни, наши работодатели затеяли игру против русских. Хикмат желает отомстить им за уничтожение Фархади и его лагеря. В этой игре он намерен использовать пленных. Но моджахедам не по силам заставить беглецов играть по их правилам. Поэтому Хикмат и придумал этот побег. Имитацию побега, возложив на нас ведущую роль. Солдатам, что сидят в пещерах, наверху в лагере Хикмата ничего не грозит. Мы должны не только найти их и поднять на поверхность, но и провести ближе к рассвету в Хайдарское ущелье, где отпустить на все четыре стороны.

Умберг невесело усмехнулся:

– Хикмат хочет выставить пленных в качестве живца, на которого клюнут русские спецназовцы. И уничтожить как тех, так и других. С нашей помощью. Не кажется тебе, Энди, что роль нам отвели подленькую, не достойную морских пехотинцев США?

Слейтер ответил:

– А ты считаешь русских спецов ослами? Да они наверняка уже начали контригру. Они прилично надрали задницы дикарям Фархади, надерут и Хикмату. Или думаешь, высадили безо всякого прикрытия встречающую группу и ждут, когда их порвут моджахеды? Лично я считаю, что все в конце концов закончится печально для Хикмата. Но хватит об этом. Мы должны найти пленных даже ради того, чтобы сохранить им жизнь. Здесь, в подземелье, им более суток не продержаться. Нет пищи. Ну а когда найдем их, я еще кое-что поведаю вам, дабы вы не чувствовали себя подонками. Но не ранее! Итак! Выходим к ближайшей пещере. Но не скопом по лабиринту, что ведет к ней отсюда. По галерее пойду я, ты же, Паслер, – сержант взглянул на рядового, – уходишь по ходу на восток, до колодца, по которому спускаешься в такую же галерею уровнем ниже. Далее следуешь по ней на запад до следующего колодца, ведущего вверх. Блокируешь его. Если кто из русских, если они, конечно, окажутся в ближайшей пещере, попытается бежать через твой колодец, то ты нейтрализуешь его или их в щадящем режиме. Вопросы?

Паслер, поставив пистолет на предохранитель, ответил:

– Какие могут быть вопросы? Задача ясна, блокировать пленным один из потенциальных путей отхода.

– Правильно! Работай! Как выйдешь на позицию, сообщи мне!

Рядовой скрылся за восточным поворотом галереи.

Слейтер указал Умбергу на щель в северной стене.

– Это, Майк, проход в соседнюю галерею. Выдвигайся туда и блокируй ее, не приближаясь к пещере. Эта галерея начинается от подземного водоема, чувствуешь запах серы пробивается?

– Чувствую. А ты, как я понимаю, пойдешь напрямую?

– Да!

– Русские, если находятся в ближайшей пещере, заметят тебя и уйдут не вниз к Паслеру и не ко мне на восток, а на запад. Туда же ведет ход. Что будем делать в этом случае?

Слейтер кивнул:

– Я просчитывал такой вариант. При всем желании перекрыть русским все пути отхода силами нашей группы мы не можем. Если беглецы в ближайшей пещере, мы должны взять их там! Ну а если в дальней… будем думать!

Умберг удивился:

– Откуда тебе известна структура подземелья?

– Не твое дело! И не задавай больше глупые вопросы!

– Слушай, Энди, а ты не на русских ли работаешь?

– Я же сказал, не задавай глупые вопросы. Что, не ясно?

– Ясно! Только странно все это!

– Иди, Майк, работай!

– Ладно! Посмотрим, что из всего этого выйдет!

– Посмотришь! Вот это я могу тебе гарантировать!

Капрал направился к трещине и словно растворился в стене.

Сержант, приведя свой «кольт» к бою, осторожно, бесшумно двинулся по галерее, ведущей к ближней пещере.

Его расчет в отношении вероятного местонахождения пленных оправдался.

Лейтенант Савельев действительно, верно оценив ситуацию, вывел свою измученную, изголодавшуюся группу именно в дальнюю, восточную пещеру, обоснованно решив, что если духи пойдут на зачистку подземелья, то начнут ее с запада, перекрывая беглецам пути отхода к границе с Афганистаном и окружая, по сути, западную пещеру. Дислокация на восточной окраине развалин в этом случае дает пленным возможность уйти на нижние уровни. Забиться в самые удаленные уголки, где духи их не найдут. Или, если повезет, что тоже исключать нельзя, выйти в галерею, уходящую далеко от крепости. Такие ходы должны быть здесь. На Востоке, как, впрочем, и везде, в Средневековье крепости строились таким образом, чтобы их гарнизоны и мирные жители могли уйти из них в случае длительной осады. Для этого и прокладывались тайные подземные ходы. И они где-то внизу. В этом лейтенант убедился на следующий день после связи с пилотом вертушки, спустившись из западной пещеры на второй уровень. Убедился по тому, что дышать труднее внизу не стало. А по пламени зажженной зажигалки, вытянувшей огненный язычок в сторону колодца, понял: воздух в подземелье поступает не с поверхности крепости, а из глубины ее подземных коммуникаций. Что, в свою очередь, указывало на то, что нижние уровни имеют сообщение с поверхностью, но в стороне от крепости. Только этим объяснялось то, что воздух поступает в подземелье снизу. Точнее, он поступает, конечно, сверху, но не через колодцы крепости, а по ходу или галерее, которая связывает дно подземных сооружений с поверхностью. С местом, расположенным там, где его не должен был обнаружить древний противник. Значит, это место где-то в горах, возможно, в какой-нибудь пещере. Найти ход можно, но для этого надо уйти на дно подземелья. Что бойцы и сделают, если на них начнется охота душманов. Раньше этого спускаться не имеет смысла. Пилот передал информацию о пленных в крепости, значит, их обязательно постараются вытащить отсюда. И скоро, потому как в штабе понимают, что беглецы долго не протянут хотя бы потому, что им просто нечего жрать. А чтобы их вытащили, надо находиться как можно ближе к поверхности, дабы при необходимости быстро подняться наверх, а не заставлять спецназ обшаривать тоннели. Таким образом, правильно оценив обстановку, Савельев вывел солдат в восточную пещеру, из которой по двум галереям можно уйти на восток, а по колодцу спуститься вниз, как только духи решат провести зачистку верхнего уровня развалин.

И сейчас, в 12.30, вдоль южной сухой стены сидели, облокотившись о камни, Савельев, Рябов и Величко. Казакевич находился в западной галерее, на посту раннего обнаружения противника.

Лейтенант вертел в руках рацию. Аккумуляторы почти сели, но короткие переговоры с теми же пилотами вертолета провести еще было можно. На данный момент. Через сутки замолчит и станция, ведь ее Савельеву приходилось периодически включать, чтобы хоть недолго послушать эфир. Эта трофейная станция являлась единственной тонкой нитью, еще как-то соединяющей его со своими. Но свои молчали. А аккумуляторы садились.

Рябов проговорил:

– Да выкинь ты эту станцию, лейтенант! Она только раздражает. Никто за нами не придет! Кому мы на хер в высоких штабах нужны? Нас поди уж на потери списали, а родным свинцовые «бушлаты» отправили, набитые тряпьем всяким, да гильзу от снаряда для тяжести положили.

Савельев повысил голос:

– Ты мне эти упаднические настроения брось, сержант! Нас вытащат отсюда, и в самое ближайшее время.

Рябов встал и, схватившись за живот, поморщился от боли:

– Черт! Режет, сил нет. Хоть трава бы какая тут росла. Или змеи ползали. В учебке под Ашхабадом в таких вот развалинах змей этих да скорпионов с фалангами, я уже не говорю о шакалах, море было. Особенно после того, как солнце садилось. Тогда вся эта гадость из нор и вылезала. Тут же ни одной живой ползучей твари нет! А я сейчас кобру или гюрзу вместе со шкурой сожрал бы.

Величко протянул:

– Лучше черепаху! Мы как-то суп из нее варили.

Лейтенант попросил:

– Помолчите и постарайтесь уснуть.

Рябов взвился:

– Уснуть? А сам-то ты сможешь заснуть?

Савельев ничего не ответил.

Сержант присел на корточки:

– Вот ты говоришь, лейтенант, вытащат нас, да?

– Да! Обязательно вытащат!

– А скажи мне, на хера мы нужны за перевалом? Но даже не в этом дело. Может, и нужны, и хотели бы вытащить, но вопрос, как сделать это? Опять штурмовать лагерь? Сейчас, когда духи сюда и солдат каких-то своих пригнали, и БМП подогнали. Короче, когда духи готовы обороняться? Как нас вытаскивать? Штурмом можно, базара нет. А сколько десантников лягут на плоскогорье, прежде чем нас кинут за границу? Десятки? Сотни? И такие потери из-за каких-то четверых чмырей, что к духам в плен попали? Неизвестно еще, как попали, и непонятно, почему не прорвались к своим, когда те в прошлый раз лагерь бомбили. На какой хер нашим здесь людей класть, чтобы вытаскивать каких-то пленных? Попали ребятки, так кайфуйте в плену по полной программе. Какого рожна за вами роты высылать и отбивать у духов, да еще в Пакистане? Не-е, лейтенант, не придут наши. Так что надо решать, либо спускаться вниз, делать склеп да ложиться подыхать от голода, либо в колодец и вновь сдаваться духам!

Савельев посмотрел на Рябова, перевел взгляд на Величко:

– Вот что я скажу! Держимся еще сутки, до полудня завтрашнего дня, 25 июня, а потом каждый может решать свою судьбу сам. Можете сдаваться, останавливать не буду.

Величко спросил:

– А вы, товарищ лейтенант?

Савельев печально улыбнулся:

– А я, рядовой, как предложил Рябов, пойду вниз подыхать. Лично меня больше никто в плен не возьмет!

– Но вы же ни в чем не виноваты?!

– Виноват, раз дался живым врагу! А что не смог выдернуть кольцо предохранительной чеки гранаты, которую всегда держал у сердца, так это никого не волнует.

Рябов поднялся:

– Значит, еще сутки?

Лейтенант кивнул:

– Да! Мы могли бы спуститься вниз и поискать подземный ход, выходящий где-то в стороне от крепости. Такой ход должен быть! Но у нас уже не хватит сил выбраться на поверхность. Так что вам завтра предстоит принимать одно из двух решений, смерть или плен, что в принципе одно и то же! А сейчас, ребята, помолчите. Голова кружится.

Разговор пленных слышал Слейтер, незаметно подобравшийся к последнему изгибу галереи, за которым и находилась пещера. Услышав русскую речь, он облегченно вздохнул. Его расчет оказался верным. Советский офицер так же, как и он, просчитал ситуацию и принял единственно верное решение. Сержант застыл за стеной, вслушиваясь в разговор офицера и солдат. Когда тот закончился, Слейтер отошел в глубь галереи, вызвал Умберга и Паслера: