Город без полиции

– Значит, у нее гостиничный бизнес, русский муж... Как его зовут, ты случайно не знаешь? – спросила она срывающимся голосом. – Может быть, Михаил?

– Я с ним не общался. – Нино бросил окурок на асфальт, и тот, подхваченный порывом ветра, покатился, рассыпая оранжевые искры. – И не горю таким желанием! Чао!

И быстро пошел прочь, втянув голову в узкие плечи, словно пытаясь защититься от ветра, чьи атаки становились все более резкими и холодными. Таня смотрела ему вслед, пока тот не исчез за воротами, и даже не обернулась, когда ее окликнула Эви:

– Мы когда-нибудь уедем отсюда?

– Езжайте, – с запинкой ответила девушка. – Я должна дождаться Матильду. Она ведь все еще там?

– Будет этому конец? – застонала Эви и ударила по рулю так неловко, что задела клаксон. Когда резкий сигнал умолк, женщина умоляюще взглянула на Андрея: – Мне жаль, очень жаль, но своих показаний Матильда не изменит! Она из тех, кто говорит один раз... Нужно искать другой способ помочь!

– Мне нужно задать ей только один вопрос. – Таня говорила негромко, как будто сама с собой, ни к кому конкретно не обращаясь. – Как зовут мужа Афины? На этот вопрос она должна ответить. Ей придется, – добавила девушка, прислушиваясь к своей изменившейся интонации. В ее голосе зазвучали решительные, почти жесткие нотки. Андрей взглянул на нее внимательнее.

– И что тогда? – в сердцах воскликнула Эви.

– Тогда... – Таня медленно, словно притягиваемая невидимым магнитом, двинулась к дверям участка. – Если она назовет имя, о котором я думаю, я пойму, как все начиналось.

Эпилог

«Михаил! Все, все вышло из-за него, это была его идея выписать из России друга, чтобы получить помощника, и заодно дать тому заработать... Вы уже, конечно, готовы пожалеть этого доброго человека, невинную жертву? А если бы вы спросили Афину, она бы кое-что о нем рассказала. Но она с вами разговаривать не будет. Даже не надейтесь! Сделает вид, что никогда вас не видела и истории вашей не знает! И не все ли вам равно, от кого все узнать? Да, вы правы, все началось с Михаила. Он был куда моложе ее, вскружил ей голову своими ухаживаниями, тогда у Афины как раз никого не было... Словом, она сделала эту ошибку – вышла замуж. Я даже была на их свадьбе, мы ведь с нею давно знакомы – пересекались по бизнесу, где-то поддерживали друг друга, где-то конкурировали и, в общем, дружили... У нее тоже был небольшой отель, в пригороде Афин, такого же класса, как мой, мы часто перепасовывали друг другу туристов. Тогда она еще не разбогатела.

Какое-то время после свадьбы было похоже, что ей повезло. Афина сияла, когда я ее встречала мельком в столице, как-то за чашкой кофе проговорилась о том, что муж очень хочет ребенка, и она сама не против... Но тут умер ее отец, вскрыли завещание, она в минуту стала наследницей большого состояния. Все отели отца перешли к ней, но ее жизнь после этого стала невыносимой! Ни о каком ребенке Михаил больше не вспоминал. Он говорил только о том, чтобы жена оформила полученное состояние в равных долях – на нее и на него. Афина отказалась, разумеется. Начались скандалы – как-то по телефону она призналась мне, что муж даже бил ее, когда она снова говорила «нет». Это все происходило четыре года назад, а я, как вчера, помню ее звонок из Афин и как она просила принять в «Солнце Мармари» русского друга Михаила. На эту уступку она все же пошла – он убедил ее, что им нужен помощник, доверенное лицо, теперь, когда у них такой крупный бизнес. Служащим ее покойного отца он почему-то не доверял, решил нанять и обучить новых.

С чего он взял, что неопытный, не знакомый с греческим языком, не имеющий понятия о гостиничном бизнесе человек окажется лучше, чем старый служащий? Я думаю, он просто задумал везде поставить своих людей, чтобы они помогали ему грабить жену, а своих-то в Греции у него еще не было. И вот приехал ваш парень... Я чуть не сказала – «из-за которого все случилось», хотя все случилось из-за Михаила. Погиб-то он, но настоящей жертвой был именно Павел. И все мы, все, кого коснулся этот кошмар...

Он понравился мне – воспитанный, симпатичный, а уж глаза были такого цвета, какого я в жизни своей не видала. Павел действительно приехал разузнать о продаже участка возле одного из курортов, это было поручение Афины. Я была так занята своими делами, что ничего не сказала о нем Димитрию. Еще один клиент, вот и все – так он и думал о нем все эти годы. А я молчала, никто не заставил бы меня заговорить. Только вот вы, теперь, когда обо всем догадались. Ведь вы все равно узнали бы правду, так что в моих интересах все рассказать самой.

О том, что у Павла была при себе крупная сумма для аванса, я не знала, клянусь вам, иначе предложила бы положить их в сейф! Какие замки у нас в номерах, вы видели... Как раз в то время клиенты впервые стали жаловаться на мелкие пропажи. Я увольняла прислугу, набирала новый штат – все повторялось. Что крадут мои сыновья, я и думать не могла! Им было тогда шестнадцать и девятнадцать лет, а я все еще смотрела на них как на маленьких детей. Они уже связались с компанией, где попробовали наркотики, их просто поймали, как слепых щенков, и приучили к этому... Такие, как они – золотое дно, ведь родители будут платить и платить, до последнего, пока солнце светит. С того дня, как я все узнала, я завидовала людям, которые попадают в автокатастрофы и разбиваются насмерть. Это быстрая легкая смерть, никакая агония не длится четыре года, как это случилось со мной...

Они украли деньги у Павла. Когда он уходил из отеля утром, то еще не знал об этом. Под мышкой у него была небольшая кожаная сумочка, он прижимал ее локтем к себе так крепко, что сразу было видно – там лежит что-то ценное. Только ничего там уже не лежало, кроме «куклы» – мои дети заменили деньги резаной бумагой.

Это я узнала уже от Афины. Она приехала вечером, когда все уже поужинали, я была в столовой, обсуждала с кухонной прислугой завтрашнее меню... Афина влетела, как молния, не поздоровалась, утащила меня на балкон и там сообщила такое, отчего у меня волосы встали дыбом. Она призналась, что два часа назад убила мужа, застрелила из его же собственного пистолета – один выстрел в грудь, второй, для верности – в голову. Она говорила невероятные вещи, я даже подумала, что она с ума сошла. Помню, что спросила – зачем она рассказывает это мне? Почему именно мне? Афина ответила, что я единственный человек, которому она может в этом признаться, потому что я буду молчать. Павла обокрали у меня в отеле, и Афина сразу же предположила, что это сделали мои собственные дети. Я узнала правду в тот же вечер. Впервые увидела их под сильным кайфом и нашла у них деньги. Много денег... Кроме того, они были еще и пьяны, потому что украли у Павла две бутылки водки и выпили одну почти полностью.

Все произошло глупо, просто и очень быстро. Павел приехал на деловую встречу, обнаружил «куклу» и в панике позвонил Михаилу. Через несколько часов тот приехал вместе с женой из столицы. Разбирательство произошло на пустынной дороге, в горах, продавец участка к тому времени давно уехал. Павел был в панике, едва не плакал, клялся, что глаз с денег не сводил. Михаил пришел в ярость. Он обвинил друга в том, что тот ломает комедию, а сам обокрал их. Выхватил оружие, которое всегда возил при себе, и направил на Пашу, требуя отдать деньги. Вместо того чтобы испугаться, тот разозлился и сделал попытку выбить пистолет из рук у Михаила. Они обменялись ударами, и Афина даже не успела заметить, как пистолет оказался у Павла. Раздался выстрел, Михаил упал.

Павел сразу уронил оружие. Он бросился на колени перед другом, расстегнул ему рубашку на груди, пытался зажать рану носовым платком... Стрелять он не хотел, это вышло случайно, пистолет был просто снят с предохранителя. Михаил оставался в сознании, ругался по-русски, потом обратился к жене, требуя немедленно вызвать полицию. Вместо этого та подняла с земли пистолет, отерла его от пыли о свои джинсы и выстрелила мужу в голову. В тот миг, говорила Афина, в ее собственной голове не было ни единой мысли. Она сделала это потому, что ощущала жгучую ненависть к человеку, обманувшему ее любовь и сделавшему из ее жизни кошмар. Вид его крови на миг свел ее с ума, она потеряла над собой контроль и выстрелила в мужа, не думая о последствиях.

Павел совсем оцепенел и смотрел на нее как загипнотизированный. Афина тоже не могла оторвать от него глаз. Так они и смотрели друг на друга, в пыли на дороге лежало мертвое тело, на обочине стояли две машины. В одной (ее одолжил приятелю Михаил) приехал сюда Павел, другая – новенький белый «Фольксваген» – принадлежала Афине. Она ездила на ней только сама, никого не пускала за руль. На белом переднем крыле были видны капли крови и какой-то слизи – труп упал рядом с колесом. Афине долго потом снились эти пятна, она часто спускалась к машине ночью, чтобы протереть крыло, хотя знала, что там давно ничего нет. Но в тот миг она думала не об этих следах, а о вещах более существенных, в частности о том, как убрать тело. По дороге в любой момент мог кто-нибудь проехать, нужно было что-то делать или же положиться на волю судьбы.

Афина не такой человек, чтобы мириться с обстоятельствами. Она наконец взяла себя в руки, и ей показалось, что она придумала гениальный план – как избавиться от ответственности за убийство. Причем Павел ей нравился, и она хотела спасти его тоже.

Спрятать тело – этого мало. Должен был исчезнуть весь человек, от его имени до памяти о нем... Он должен был просто раствориться, пропасть в воздухе, как будто его вовсе никогда не было на Эвии и в Греции. Михаил для этого никак не подходил. У него было здесь имущество, вид на жительство, имелась жена-гречанка, которая волей-неволей должна была забеспокоиться, если бы он пропал, и заявить в полицию. Его бы обязательно пришлось искать, а если бы Афина проявила равнодушие, то попала бы под подозрение. Но если бы исчез Павел, кто заметил бы это? Хозяйка гостиницы, где он остановился? Афина была уверена, что сумеет меня запугать, ведь фокус с деньгами проделали у меня под крышей. Верно говорят, со стороны виднее – она давно подозревала, что мои дети употребляют наркотики, и случаи воровства в отеле, на которые я ей жаловалась, связывала именно с этим. Конечно, Павла стали бы искать родственники, но издалека, из России, им было бы куда труднее это сделать. И потом, они могли предположить, что он просто не дает о себе знать. Таких случаев сотни, тысячи. Афина поняла, что может выпутаться из беды, но для этого ей нужна была помощь Павла.