Город Богов

— Я уже пыталась… — Лула выразила сомнение, — … мне любопытно, как ты собираешься поменяться с ним местами. Я имею ввиду стать из жертвы охотником.

— Для этого просто нужно начать охоту. Кто окажется менее ловким и удачливым, тот и станет в итоге жертвой.

— Красиво стелешь, но конкретно с чего ты начнешь? — мои слова на фоне ее собственного провала кажутся Луле слишком самонадеянными.

— Конкретно начну с тебя, — отпиваю из стаканчика, — У меня к тебе немало вопросов.

— Ну ладно, — согласилась Лула, — Признаю, ты имеешь шанс посмотреть на события новым незамыленным взглядом. Увидеть что-то, что я сама упустила. Валяй. Задавай свои вопросы.

— Во-первых, что ты знаешь о ритуале?

— Я же рассказывала.

— Твой рассказ мало, что проясняет. Ты сказала, что ритуал такой крутой, что усилит всех технобогов.

— Да, парфюмер сам это говорил.

— В таком случае он должен действовать не в одиночку. За ним должна стоять если не вся фракция, то как минимум отдельные влиятельные технобоги.

— Я думаю, так и есть. Насколько я поняла, ритуал сложный, энергозатратный. В одиночку такое трудно провернуть.

— Во-от. Тогда объясни мне, почему в дело до сих пор не вступила кавалерия? Почему твоими поисками занимаются только два обмороженных воспера? Учитывая их умственные способности, шансы что-то найти стремятся к нулю.

— Думала, об этом думала.

— Так, и что надумала?

— Скорее всего парфюмер боится сообщить, что я пропала, поэтому пока пытается решить проблему своими силами.

— Ну допустим. Значит серьёзно за нас еще даже не брались.

— Выходит так.

— Хорошо. Второй вопрос. Чего добивается предатель из зверобогов? Какая его выгода в усилении противоположной фракции?

— Тривиальный подкуп, — тут же предложила Лула как вариант, — Либо действует под давлением, если на него есть серьезный компромат. Многие зверобоги живут в городе богов десятки тысяч лет. За это время можно накопить много скелетов в шкафах.

— Согласен. Тогда третий вопрос. Почему именно ты?

— Не знаю, Марк. Не знаю… стала богиней всего полгода назад. До этого была обычной целительницей.

— Обычные целительницы не достигают божественности.

— Ну хорошо. Необычной. Что это меняет? Я никак не могу быть дочерью, превращенной из куклы. У меня были отец с матерью вполне себе живые люди.

— Но ты можешь быть дальним потомком той богини. Такое ведь возможно.

— Возможно. Что это меняет?

— Пока не знаю. Но в этом есть некоторая странность. Была целительницей, а стала шпионкой.

— Целитель возвращает целостность, — пояснила Лула, — Человек заболевает, когда в нем что-то искривляется, когда он отходит от естественного состояния. Как целитель я искала эти искривления, а затем… как бы это сказать, возвращала в исходное состояние.

— Говоря техническим языком, откатывала больного человека к базовым настройкам, — делаю предположение.

— Можно сказать и так. Но сперва нужно было выследить в человеке это искривление. Здесь я тоже ищу искривления, только не в теле человека, а в теле общества. Поэтому я шпионка, хотя можно назвать и следопытом.

— Любопытно. Да, следопыт на мой взгляд даже точнее.

— Ну, моего мнения не спрашивали. Как и твоего, я думаю.

— Все верно. Я раньше был картографом.

— Рада познакомиться, картограф Марк, — Лула протянула свой стаканчик.

— И я рад знакомству, следопыт Лула, — я дурашливо чокнулся с ней своей сомой, — Целители и картографы здесь не нужны. Выпьем за освоение новых профессий.

— Выпьем, — поддержала Лула.

— И вернемся к нашим баранам.

— Давай вернемся.

— В таком случае четвертый вопрос. Как ты связана с той розовой туфелькой?

— Понятия не имею. Это ж твоя туфелька. Кстати, где она?

— Пропала также внезапно, как и появилась.

После этих слов что-то брякнуло за шкафом. Я заглянул туда и поднял с пола туфлю.

— А теперь снова нашлась.

— Только не говори, что хочешь еще раз ее на меня надеть.

— Это артефакт, — поясняю терпеливо, — Когда наденешь, получишь знание, что это за артефакт. Для чего он предназначен. Вот как моя перчатка. Когда она надета, я могу даже прочитать ее описание.

— Марк, поверь, я не из трусливых и уж тем более не из капризных. Но эта туфля меня пугает.

— Лула, я ведь помню, как ты была одета у парфюмера. На тебе были такие же туфли.

— Не такие же, а похожие.

— Пусть будут похожие.

— Ладно, давай, — она решилась со вздохом.

Лула взяла изящную туфельку, будто та живая, страшная и ядовитая. Скинула собственную обувь и попыталась надеть.

— Она не надевается.

— Странно.

— А по-моему вовсе не странно. Если эта туфля действительно принадлежала кукле, то ее должен обувать кто-то другой.

— Хорошо, давай я.

Забрал у Лулы туфлю, опустился на колено и совершенно свободно надел ее. Весь наряд богини снова преобразился. Опять появилась короткая юбочка, девчачья распашоночка и вернулся не гармонирующий с остальным нарядом кожаный ошейник.

— Сними, Марк! Сними это с меня! — теперь я сам вижу, что она не рисуется. Вижу по зрачкам, она едва удерживает себя от впадения в безумие. Содержание хаоса резко скакнуло и продолжает очень быстро повышаться.

Я сдернул туфлю с ее ноги так быстро как только мог, но ее продолжает колотить в ознобе. Лула даже не замечает, что снова сидит голой.

Ну хотя бы хаос расти перестал. Я набросил на нее одеяло, дал выпить остатки сомы. Через несколько минут она успокоилась.

— Не видела я никаких описаний Марк, — сказала она жалобно, — И знаний никаких. Я только испытывала безотчетный ужас. Одно могу сказать — это страшная вещь.

— Прости, Лула. Больше тебе не придется ее надевать. Я думал, что в первый раз твоя реакция была вызвана узнаванием событий в квартире парфюмера. Теперь вижу, сама туфля на тебя воздействует.

Я спрятал проклятую туфельку подальше на полку и уложил Лулу на кушетку. Она быстро уснула, а я просидел в кресле еще около трех часов, занимаясь калибровкой приборов, пока не закончил и не уснул сидя.