Город богов

— Поэтому я и насторожился.

— Ты можешь ее прочесть?

— Нет, — с улыбкой ответил Раоден. — Но у меня есть вот что. — Он потянулся и достал второй том без обложки, заляпанный элантрийской слизью. — Словарь эйонов.

Галладон подозрительно рассматривал первую книгу.

— Сюл, я не узнаю даже десятой доли эйонов на одной странице. Ты представляешь, сколько потребуется на перевод?

Принц пожал плечами.

— Все лучше, чем часами перелистывать книги в поисках разгадки. Если мне придется прочесть еще хоть слово о пейзажах Фьердена, меня стошнит.

Галладон согласно крякнул. Найденные ими книги явно принадлежали ученому, увлекающемуся географией, ей посвящалась по меньшей мере половина томов.

— Ты уверен, что нашел именно то, что нужно?

— Меня учили разбирать тексты, написанные эйонами. — Раоден указал на символ в начале страницы: — Он означает Эйон Дор.

Галладон кивнул.

— Ладно, сюл. Не завидую предстоящей тебе работенке. Жизнь была бы гораздо проще, если бы твой народ раньше изобрел алфавит. Коло?

— Эйоны и есть своего рода алфавит, — ответил принц. — Только очень путанный. Перевод займет не так уж много времени — я быстро вспомню, чему меня учили.

— Сюл, ты порой так жизнерадостен, что у меня голова кругом идет. Наверное, лучше отнести остальные книги обратно? — В голосе дьюла звучало опасение. Он очень дорожил книгами: Раодену понадобилось не меньше часа, чтобы уговорить его пустить кожу с обложек на ботинки, и он видел, как беспокоит друга, что книги оказались беззащитными перед грязью Элантриса.

— Конечно, — согласился принц.

Он не нашел других упоминаний об Эйон Дор, и, хотя в дневниках и прочих личных записях могли обнаружиться подсказки, Раоден подозревал, что ни одна из оставшихся книг не сравнится с той, что лежала перед ним. Если он сумеет ее перевести.

Галладон кивнул и начал собирать книги; с крыши послышался скребущий звук, и дьюл с опаской поднял голову. Он не расставался с убеждением, что рано или поздно ненадежная конструкция рухнет на его блестящую лысую голову.

— Не волнуйся, — заверил его Раоден. — Маа и Рийл знают, что делают.

Галладон насупился.

— Ничего они не знают. Насколько мне помнится, они понятия не имели, с какого конца взяться за работу, когда ты их уламывал.

— Я имел в виду, что они опытные мастера. — Принц удовлетворенно разглядывал потолок.

За шесть дней команда закончила большую часть крыши. Мареш замешал похожий на клей состав из щепок, глины и вездесущей жидкой слизи. Когда смесь намазали на куски ткани и закрепили их потолочными балками, получился если не красивый, то вполне достойный потолок.

Раоден улыбнулся. Боль и голод не отступали, но дела шли настолько хорошо, что он ухитрился забыть о ссадинах и ушибах. В окно виднелся новый член их группы, Лорен. Вооружась защитными кожаными перчатками, он работал на бывшем церковном дворе, передвигая по приказу принца валуны и расчищая мягкую почву.

— Чем он занимается? — поинтересовался Галладон, проследив за его взглядом.

— Увидешь, — таинственно улыбнулся Раоден.

Дьюл фыркнул, набрал целую охапку книг и покинул часовню. В одном склонный к пессимизму темнокожий элантриец оказался прав — не стоило рассчитывать, что новички в городе всегда будут появляться так же часто, как вначале. Между Рийлом с компанией и вчерашним прибытием Лорена прошло пять дней, в течение которых городские ворота даже не колыхнулись. Им повезло, что они встретили Мареша и остальных за такой короткий промежуток.

— Господин Д-дух? — раздался запинающийся голос.

Раоден поднял голову. В дверях часовни ожидал приглашения незнакомец: тощий, согнутый и всем своим видом излучающий покорность. Трудно было судить о его возрасте, после шаода все выглядели гораздо старше. Тем не менее принц подозревал, что в данном случае первое впечатление его не обманет. Если бы на голове незнакомца еще росли волосы, они бы оказались седыми, а кожу и без вмешательства шаода покрывали морщины.

— Да? — откликнулся Раоден. — Чем могу помочь?

— Милорд… — начал старик.

— Не бойся, — ободрил принц.

— Ваша светлость, я услышал новости и пришел узнать, нельзя ли к вам присоединиться.

Раоден улыбнулся и, поднявшись, подошел к старику.

— Конечно. Какие новости ты услышал?

— Ну… — замялся престарелый Элантриcц. — На улицах говорят, что ваши люди не голодают. Что вы владеете секретом, как избавиться от боли. Я прожил в Элантрисе уже год, милорд, и изнемогаю от страданий. Вот и решил, что либо попытаю счастья с вами, либо пора искать канаву и присоединяться к хоедам.

Раоден кивнул и хлопнул старика по плечу. Он все еще ощущал нытье в сбитом пальце. Хотя принц начал привыкать к боли, забыть про нее не получалось. Спазмы в пустом желудке также давали о себе знать.

— Я рад твоему приходу. Как тебя зовут?

— Кахар, милорд.

— Ладно, Кахар, расскажи мне, чем ты занимался до шаода?

Глаза старика заволокло туманом, и он погрузился в воспоминания о лучших временах.

— Я был уборщиком, господин. Кажется, я мыл улицы.

— Чудесно! Я как раз ждал кого-то с твоими навыками. Мареш, ты тут?

— Да, господин, — отозвался из глубины часовни похожий на веретено ювелир. Через мгновение он просунул голову в дверь.

— Тебе случайно не удалось набрать воды от вчерашнего дождя?

— Разумеется, господин, — возмущенно ответил мастер.

— Хорошо. Покажи Кахару, где она.

— С удовольствием. — Мареш взмахом пригласил старика следовать за собой.

— Что мне делать с дождевой водой, милорд? — спросил Кахар.

— Хватит нам жить в грязи. Элантрис вполне можно очистить от слизи — я видел одно такое место. Не торопись и постарайся не утомляться, но твоя задача — до блеска отмыть часовню внутри и снаружи.

— Тогда вы поделитесь со мной секретом? — с надеждой спросил старик.

— Обязательно.

Кахар кивнул и покинул вслед за ювелиром комнату. Улыбка сползла с лица Раодена. Он обнаружил, что роль вожака в Элантрисе усложнялась необходимостью проявлять оптимизм, за что его постоянно дразнил Галладон. Даже новички находились на грани потери всякой надежды. Они считали себя проклятыми и боялись, что их душам суждено погибнуть, медленно разложиться вместе с городом. Раодену приходилось идти против годами устоявшихся понятий вкупе с болью и голодом.