Город Черных Фантомов
Шрифт:
Слишком много событий за эти два дня. Тень в доме – раз, огромный ворон – два, злобный старик из сна – три. Но самое главное, Кира снизошла до него и заговорила с ним первой. Хотя тон ее был не слишком дружелюбным (да и когда в принципе она бывала дружелюбной, если рассудить?), это можно считать некоторым успехом.
Несмотря на боль, Макс слабо улыбнулся. Выражение ее лица он запомнит надолго. Правда, теперь-то она точно больше к нему не приблизится. Наверное, его слова сильно задели ее. Что уж говорить – поразили не только Киру, да и его самого. Он даже не ожидал, на что способен.
И
Сведения оказались противоречивыми. Кто-то советовал промывать водой с мылом, пользоваться антисептиками (что он и так уже сделал). Еще рекомендовали мази от воспалений и антибиотики на всякий случай.
Мазь он нашел, а вот антибиотиков не оказалось.
«Как-нибудь обойдется», – решил он, и щедро умастил противно пахнущей желтоватой мазью все порезы, перемотав руку чистым бинтом.
Спустя некоторое время ему даже показалось, что жжение уменьшилось. Это обрадовало мальчика.
Ему не хотелось связывать нападение агрессивной птицы с черным стариком из сна, хотя тот и угрожал всяческими бедами.
«Просто так работает наше подсознание, – убеждал себя мальчик. – Сны бывают глупыми, странными и нелепыми, но это всего лишь сложная мозговая деятельность. Разум лишь избавляется от того, что видел человек».
И все же, несмотря на это, целых три дня он избегал ходить или ездить мимо Унылого Дома. Каждый раз он находил для себя причину, почему выбирает другую дорогу. Достаточно убедительную, чтобы не выглядеть трусом в собственных глазах.
В конце концов, чего он испугался? Разыгравшегося воображения? Фантастического сна? Или ворона, чьи собратья, как ему известно, порой нападают на людей.
Чем больше проходило времени, тем больше казалось, что он отступает перед мнимой опасностью. Бежит от того, что не представляет угрозы. Он сам выдумал себе ее, а теперь и сам переживает из-за этого.
Думая так он заметил, что ранки стали заживать гораздо быстрее. Краснота заметно уменьшилась, как и само воспаление. Рука уже не была такой горячей, как раньше.
Конечно, сперва мальчик решил, что это происходит лишь благодаря той противно пахнущей, но столь чудодейственной мази. Но затем и другая мысль поселилась у него в голове. Она звенела, как маленький тревожащий звоночек.
А что, если царапины заживают еще и потому, что его страх отступает?
Он мысленно возвращался к подобной мысли раз за разом, пока помогал дедушке в саду, или пытался отвлечься за чтением книги, или сидел на одной из скамеек в глубине парка. Еще он немного переживал, что Кира пожалуется родителям из-за их маленькой ссоры, и тогда у него или дедушки будут неприятности, но, видимо, она промолчала по какой-то причине.
Завидев его издалека, девочка замедляла шаг и старалась избежать встречи. Из чего Макс делал выводы: либо она чувствует себя виноватой, что вряд ли, либо так оскорблена его последними словами, что не желает и приближаться к нему.
Зато каково было его изумление, когда он сидел в дальнем углу парка на траве, уткнувшись в книгу,
а младшая сестренка Киры аккуратно тронула его за плечо со словами: «Смотри, какой хорошенький».Обернувшись, он столкнулся с самым свирепым взглядом, какой только видывал: ярко-желтые глаза полыхнули злостью, а из открытой пасти показались острые длинные зубы.
Макс отшатнулся: Тася держала кота внушительных размеров, который был явно тяжел для слабых детских рук. Кот скалил зубы и шипел, прижав уши. Животное совсем не казалось обрадованным встрече с мальчиком.
Он на всякий случай немного отодвинулся, чтобы не нервировать странного кота. Тася робко улыбнулась:
– Хочешь погладить?
Кот вздыбил шерсть и из его горла вырвалось утробное рычание. Макс, протянувший только руку, благоразумно ее отдернул.
– Может, в другой раз?
Девочка вздохнула.
– Не сердись на Зефирку. Он к тебе еще не привык, – пояснила она, еле удерживая тяжелого кота, сверлившего взглядом мальчика.
Зефирка? Как бы не так! Эта злобная тварюга больше походила на лесного хищника, который внезапно очутился в непривычной для него среде.
– Откуда он у тебя? Родители подарили? – поинтересовался Макс, чтобы поддержать разговор.
Он весьма удивился, что Тася с ним заговорила. Пожалуй, это поразило его еще больше, чем когда к нему подошла ее сестра пару дней назад.
Девочка покачала головой.
– Нет, они не знают. На прошлой неделе, когда родители уехали в гости, я нашла его около беседки. Бедняжка хромал. Он был очень напуган и голоден.
Макс с сомнением посмотрел на кота. Тот сейчас не выглядел ни потерянным, ни больным, ни голодным. Скорее насупленным и готовым атаковать.
– Я поселила его в коробке в садовом домике, где твой дедушка хранит инструменты, – невозмутимо продолжала Тася. – Представляешь, котик на удивление послушный, все время сидит там и не пытается убежать. К тому же, у него еще болит лапка.
Новость о том, что этот рычащий комок шерсти наблюдает за дедушкой, пока тот ни о чем не подозревает, не очень радовала. Мало ли, что взбредет в голову этому злодею? Еще кинется на пожилого человека.
Мальчик внимательно посмотрел на животное. Надо сказать, он еще не встречал таких. Если бы не кошачья морда, он бы подумал, что зверь похож на енота обилием меха. Впрочем, и сама морда была не совсем обычной: острый кожаный нос, крошечные округлые ушки, теряющиеся в зарослях шерсти, темные пятна на лбу, длинные жесткие усы. А что насчет этих крупных лап, из которых вот-вот появятся длинные острые когти?
– Послушай, – кашлянул Макс, наблюдая за котом, пока тот, в свою очередь, не сводил с него пристального взгляда, – возможно стоит рассказать родителям о твоем питомце, а то он выглядит не слишком дружелюбным…
– Нет, нет! – Тася обхватила кота покрепче и прижала к себе. – Им нельзя знать. Пообещай, что никому не скажешь о Зефирке!
Пришлось дать такое обещание, потому что выражение морды зверюги не сулило ничего доброго, да и не хотелось расстраивать малышку Тасю.
С другой стороны, ну что плохого в домашнем животном? Судя по всему, он и девочка поладили.