Город Дождя

Самоуправляемый мини-электро бус класса "заплати и лети", в котором ехали вран и Пещерник, тем временем уже лихо выписывал по центру новочеркасского района Ростова. Шнобель не захотел ехать на нем аж до самого Собора - нужно было убедиться, что сзади не было хвоста.

Он вышел неподалеку от кафе "Сфинкс" и пошел вдоль по улице. Краем глаза заметил, что следующий за ним бус тоже притормозил и медленно-медленно поехал по обочине дороги.

"Хвост", - замер Шнобель.

– Тар-ракановские?
– прокомментировал события вран.
– Нет, скор-рее, серые... Ты ж личико засветил. Когда был внутри. В гор-роде, местами, их камер-ры слежения есть. Где-то мы пр-рошли мимо, видать... У них с собой часто собаки... У серых. Может, и след взяли.

Шнобель, не ускоряя шага, зашел в кафе. Заказал стакан холодного сока с кусочком лимона, быстро выпил и пошел в пуб. Стараясь идти важно и неспешно.

В пубе он отодвинул шоры и открыл маленькое окошко, выходящее во двор-колодец, вылез и осмотрелся. Здание было невысоким. На одной из стен были металлические скобы пожарной лестницы, ведущей на крышу. Шнобель мысленно перекрестился и проворно полез вверх. Здания в этом районе города были низкие. На крыше он огляделся, легко перепрыгнул на соседний дом и заглянул вниз, в следующий двор-колодец.

– Скорее всего, они уже не сторожат снаружи. Уже вломились в кафе, - прокомментировал вран.

– Не каркай!

– У тебя есть какое-нибудь ор-ружие? У них, скорее всего, при себе бластер-ры.

Шнобель приподнял руки, демонстрируя лишь наличие глубоких - во весь размер туловища - боковых карманов своей жилетки, набитых до отказа... Так, что жилетка имела форму жилета для спасения на водах. Такую же жилетку любил носить и Кролас.

– Крючья, фонарик, тонкая высокопрочная веревка, "ромашка - 4", нож, блокиратор, йод, респиратор "микрон", клей для ран, зажигалка, фляга с водкой и набор отверток, - прокомментировал он.
– Ну, может, еще что, по мелочи...

– Сообр-ражай! У нас - минут десять. Они вычислят след. Мои способности по пр-рикрытию ты знаешь - я уже отдохнул и могу сотворить менталоотр-ражатель. Еще - сделать наведёнку. Представить тебя для окр-ружающих, к примеру, призраком.

– Легко сказать: соображай...

– Вер-ревка длинная?

– Не очень... До земли не дотянет.

Шнобель обработал все свои следы на крыше "ромашкой", и, подрассчитав так, чтобы оказаться напротив какого-нибудь окна, стал спускаться по верёвке, закрепленной вокруг трубы. Зависнув напротив окна четвертого этажа, постучал по стеклу. Реакции не последовало. Тогда Шнобель раскачался - и вломился в помещение ногами вперед, разбив окно и сломав шоры. Затем сдернул и смотал веревку, миновал комнату и вышел наружу, захлопнув за собой дверь квартиры. Дальше был длинный общий коридор, по которому Шнобель прошел до углового блока.

"Коммуналка", - догадался он. В угловом блоке оказался санузел и кухня. Какая-то тетка в желтом халате и бигудях совсем по-старинке, вручную, жарила блины. Увидев входящего на кухню Шнобеля, она вначале открыла рот в намерении чем-нибудь возмутиться - наверное, было её время пользования плитой. И вдруг обмякла. Её рот раскрылся от удивления, а глаза выпучились. Затем она подобострастно вытянулась. Ёе губы попытались изобразить нечто наподобие улыбки.

– Спокойно, Маша! Я - Дубровский, - пробормотал Шнобель, сделав рукой знак "солнечного приветствия" - жеста Отцов Города, стоящих на верхних ступенях Пирамиды во время парадов. Окно коммунальной кухни, к которой прошествовал Шнобель, было без шор, а одна его половина была открыта. Шнобель спокойно, не суетясь, закрепил крюк, выбросил за окно веревку и стал опускаться.

Оказавшись на земле, он огляделся и посмотрел наверх. С крыши никто не наблюдал. Только абсолютно ошарашенная чем-то тётка теперь выглядывала из окна одинокой совой.

– Сбросьте, пожалуйста, крюк! Он мне еще пригодится - я делаю обход, - с широкой улыбкой и с новым приветственным взмахом руки попросил Шнобель. Не прокомментировав, что это за обход такой. Тетка закивала и заугукала, и, продолжая широко улыбаться, отцепила крюк и сбросила его вниз.

– Счастья вам в личной жизни!
– отчеканил Шнобель тётке, сматывая веревку. И - послал ей небрежный воздушный поцелуй. Затем, прямо с наспех смотанной веревкой в руке, устремился вперёд.

– Кем ты меня ей представил?
– спросил он у врана чуть погодя.

– Штык Феогнидом Соломоновичем!
– весело каркнул вран.
– Он улетел, но обещал вернуться... Сойдет за пр-редвыборную прогр-рамму.

Шнобель петлял, запутываясь сам в переулках и улочках. То спускался в "низовку", то вновь поднимался поближе к центру, к огромным коробкам многоэтажек новочеркасского района.

Приближаясь к Собору, Шнобель вдруг на фоне начинающего сереть неба увидел второе солнце, подернутое дымкой... А также, странные очертания звезд, не свойственных для этого времени суток, и слишком густо натыканных. И надпись бегущей строкой: бегущей прямо по небу... Тёмными буквами, на незнакомом наречии...

Идущий впереди прохожий, прогуливавший бульдога, остановился, тоже глядя в небо. Его пёс с испугу сел на задницу, и, несмотря на последовавшие потуги мужчины, который дергал его за ошейник и желал вернуть его в стоячее положение, никак не поддавался уговорам.

– Ну, Рекс! Пошли домой, ну, скорей!
– уговаривал хозяин собаку.

Пёс, глядя на второе, мутное, солнце, вдруг громко, безнадёжно завыл.

– Тараканов, гад, р-развлекается! Хочет, видимо, устр-роить небольшой Армагеддон. Чтобы голосование прошло в спешке, и не до того людям было. И быстренько вновь все переизбрали Феогнида. После этого, он, возможно, решит ввести в городе комендантский час, - прокомментировал вран, когда Пещерник двинул дальше.

– Но Армагеддон и конец света, насколько я знаю, уже были!
– возмутился Шнобель.

– История иногда повторяется. Вспомни Екклесиаста!
– ответил вран.
– И конец света так же пер-рманентен, как и всё остальное! "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем... Нет памяти о пр-режнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, котор-рые будут после!"

– Наверное, Екклесиаст был старым, мудрым вороном. Уж не одним ли из твоих братьев? Хорошо звучит пророчество из твоего клюва, - засмеялся Шнобель.

– Кто знает, кем он был, - нахохлился Тенгу.
– И кого слушал.

– Н-да, предсказания, конечно, впечатляют. Стимулируют, так сказать, народ. Привносят в жизнь драйва, чтобы хоть немного взмутить затхлость... Интересно, как Тараканов устраивает подобную иллюминацию? Это - голографическое изображение?

– Нет, хотя - по сути, без разницы, ведь очень похоже. А технически - шир-роко р-распыляются облака тумана, и на них пр-роецируется заданное изобр-ражение. Искусственный мир-раж.

– И - что, это видно по всему городу?

– Нет. Думаю, что только в новочер-ркасском районе. И, быть может, еще в Батайском сотворят что-то подобное.. В самых бандитских р-районах Ростова. Лично я сам - именно так бы и сделал.

– Ты меня пугаешь, вранчик. Ты - что, бывал правителем? Или - хотел бы быть?

Вран хрипло закашлялся - это он так смеялся. Потом сказал:

– Нет. Но я не первый век живу на свете. Изучил подобных правителей. За всю земную истор-рию у них одинаковые методы: устр-рашения, принуждения... Желание покор-рности народа.