Город Фейрон

— А что ты предлагаешь? — выпалила русоволосая девчонка, толкая нас вперед, чтобы мы быстрее спускались по лестнице. — Пустить вас в бой на неминуемую смерть?

— Рано или поздно мы все умрем, — спокойно ответила хранительница тайн.

— Вы нам нужны живыми, — уверенно ответила Эли. — Хранители — единственные кто может предотвратить войну.

— Каким образом? — поинтересовалась я. — Разве нам это подвластно?

— Поверь, вам подвластно все. Ваша задача — правильно попросить.

— Элизабет, — позвала Ребекка, — а ты не думаешь, что все существующие хранители мечтают только об одном — вернуться домой живыми.

— Если бы они этого действительно хотели, то вернулись бы назад.

— Тогда почему они этого не делают? — в недоумении спросила я.

— Потому что один из хранителей мрака попросил сделать детей Лилит бессмертными, — выпалила злобно хранительница тайн, — из-за чего никто больше не может вернуться назад не став вампиром.

— Но мой папа…

— Виктор Розов не знал, что станет одним из них, — печально закончила Беки.

— Его не успели предупредить, — вмешалась Элизабет.

— Мой отец — вампир? — выкрикнула я в недоумении. — Я вам не верю.

В голове тут же прокручивались существенные доказательства моей правоты. Папа спокойно гулял на солнце, ел всю приготовленную мамой еду и не имел холодную, доводящую до ужаса бледность кожи, а тем более остановившееся сердце.

— Я вам не верю, — повторяла я как заклинание снова и снова.

— Хранитель памяти может помочь тебе раскрыть то, что скрыто в твоем сознании, — заговорил Норман, который все это время, молча, проверял путь, прежде чем мы ступали дальше.

— Уильям сможет мне помочь?

— Да, — кивнул телохранитель. — Впрочем, вампирам тоже это под силу. Всем известно, что они способны на многое: убеждать, обманывать, заставить поверить в то, что на самом деле никогда не происходило и, конечно же, забыть то, что запрошено знать простым смертным.

— Ты хочешь сказать, что папа контролировал мое сознание? — переспросила я, на что получила сочувственный кивок.

— Не может быть, — шептала я еле слышно. — Он бы так со мной не поступил.

— У него не было выбора, — произнесла Ребекка. — Он хотел как лучше.

— А получилось совсем наоборот! — выпалила я злобно и обессилено. — Почему мне все время лгут? Может, вы сразу скажете мне все, чего я не знаю? Я более чем уверена, что за столько лет накопился целый сундук секретов.

— Энн, сейчас не время… — начала хранительница тайн.

— А когда оно настанет? — не останавливалась я, все же понимая, что не права. — Когда я на веки вечные буду заперта в этом сумасшедшем мире с огромной кучей изголодавшихся вампиров и дикой стаей оборотней верующих в какую-то белиберду?

— Энни прекрати! — выкрикнула Беки, широко раскрыв глаза.

И только сейчас я поняла, что сболтнула лишнее. Заглянув в глаза Нормана и Эли, я увидела вполне ожидаемую обиду.

— Простите, — тут же начала я. — Я не хотела…

— Все нормально, — сухо ответила Элизабет.

— Куда ж нам диким оборотням до хранителей, — выпалил Норман, — которые вечно пожелают какую-то ерунду, после чего нам как всегда это расхлебывать. И после всего этого мы должны еще вас защищать. И где благодарность? Вы хоть можете представить, сколько пролито крови ради вашей жизни?

Я хотела было вновь извиниться за сказанные слова, как Элизабет заявила с испугом:

— Они внутри.

***

Уже больше часа мы сидели в подземелье вместе с остальными приведенными хранителями. Мэри, Беки, Уильям, Дэниэл, Бенедикт и я сидели в самой что ни на есть холодной комнате на полу в окружении оборотней и всего одним известным каждому телохранителем. Другой сражался в бою, который немало часов шел внутри замка.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила Элизабет у прибывшего бойца.

— Все те же, — ответил он грустно, — и в них мало чего хорошего.

— Докладывай.

— Вампиров становится все больше, — продолжил темноволосый юноша. — Солнце их не убивает. Серебряных клинков осталось мало, большую их часть перевезли к замку Вольдемара пару дней назад. Но есть надежда на то, что помощь от оборотней Вольдемара успеет нам помочь.

— Какова вероятность победы? — спросил Норман, подходя ближе.

— Она очень мала, — с печалью в голосе ответил тот. — Нас становится все меньше. Многие оборотни мертвы, в том числе и Гордон.

Я в ужасе закрыла рот рукой, борясь с накопившимися слезами. Хоть я и знала Гордона совсем немного, но печаль меня накрыло с головой. Не знаю от чего, но я чувствовала себя виноватой в его смерти.

Посмотрев на неподалеку сидевшую Беки, нельзя было не заметить ее слезы и руку пытающуюся приглушить всхлипывающие звуки. Я подошла к ней ближе обняла и еле слышно проговорила:

— Ты все знала?

— Я это почувствовала, — сквозь слезы еле разборчиво ответила она, крепко сжимая мою руку, будто путаясь удержаться и не упасть с обрыва. — Это так больно. Будто частичка тебя мертва. Невыносимо.

Это было последнее, что она могла сказать. Все оставшееся время я пыталась ее успокоить, но она рыдала и в конченом счете я заплакала вместе с ней. Время от времени бросая сочувственный взгляд на Нормана, который, облокотившись об стену, опустил голову, плотно закрывая глаза.