Город из стекла

После пары затяжек стало полегче, хотя бледное до прозрачности лицо с впалыми щеками до сих пор стояло перед глазами.

Вика… Викуля… вроде начало что-то проясняться. Вики-Микки, вот так он ее называл. И помогал натягивать гольфы с Микки-Маусом, когда они собирались в садик. Память возвращалась урывками, как медленно проступают забытые фрески под слоем вековой штукатурки.

– Ты с ней уже разговаривал, с сестрой? Я имею в виду… – она замолчала, подбирая слова. – Ты же можешь зайти в ее сон, ведь так?

Удивительно, почему она еще его расспрашивает. Они же, собственно, почти чужие друг другу.

– Зашел и…

– Все так плохо?

– Хуже не бывает.

– Давай пойдем к ней завтра вместе, хочешь? – за окном вкрадчиво зашептал, зашелестел по листве дождь. Хотелось бы вечно вот так сидеть, обняв ее, чувствуя ее теплую ладонь в своей, и слушать, слушать…

И ни о чем не думать.

– Ты прямо девушка дождя, – попытался пошутить он. – Что ни встреча, каждый раз дождь…

– Ага, дитя погоды, – рассмеялась Настя, целуя его в плечо. Он в ответ запустил ладонь в ее волосы – мягкие, отливающие медовым золотом.

– Поспи, Денис, – прошептала девушка. – Поспи. Все образуется, вот увидишь.

***

Девушкам на свидании позволительно опаздывать. Прихлебывая третью по счету банку пива, Игорь наблюдал за спешащими под дождем фигурами прохожих. Те прикрывались портфелями, пакетами, самые удачливые и запасливые прятались под разноцветными зонтами, хотя то даже не дождь был – так, моросило слегка. Сам Игорь только воротник поднял, чтобы шею не щекотало.

Стрелка часов честно отработала круг и зашла на следующий.

За это время он успел несколько раз пройтись до водораздела и обратно, битых полчаса болтался на смотровой площадке и до боли в ногах крутил педали на скользких от дождя тренажерах.

А вон, наконец, и братишка топает. Злой, как ёж.

– Ты бы меня еще в ураган позвал, – за спиной у Пашки был походный рюкзак, не считая двух раздутых шопперов, в которых что-то позвякивало и перекатывалось. – Телефоном пользоваться разучился?

– Да ты, я смотрю, хорошо подготовился, – протянул Игорь, перебирая спешно завернутые в газету банки, книги и прочий хлам. – Даже трубку мою не забыл?

– Ее в первую очередь, – пробурчал парень. – Что за срочность? То шатаешься где-то допоздна, то срываешься вдруг…

– В командировку, представь себе.

– Это ты-то?

– Сам второй день в шоке. Предложили работу.

– За кордоном то ли? – Пашка оглянулся вокруг. – Слушай, может, пойдем уже, сядем куда-нибудь, что посреди дороги стоим?

– А кто тебе мешает? – Игорь шутливо помахал ближайшему прохожему. – Здрасьте, господин хороший. Как семья, дети? Закурить не найдется или попить? – прохожий продолжил путь, уткнувшись в телефон и даже не взглянув в их сторону. – Видишь, братан? Никто на нас внимания не обращает, не переживай. Свидетельствовать не станут.

– Может и до этого дойти? —Пашка заметно напрягся.

Мимо с воем сирень пронеслась скорая. Засмотревшись, Игорь случайно задел отставленную банку, и остатки пива пролились ему на джинсы.

– Вот же ж… сорняк вонючий, как говорит наша дорогая сестренка.

– Вообще-то, это ты теперь будешь как алкаш благоухать, – закатив глаза, Пашка достал из кармана куртки пачку салфеток. – На уж, держи.

– Благодарствую. Эх, Пашка, и чего ты в программисты пошел? Выучился бы на доктора, людей спасать.

– Там жабу надо резать и крыс.

– И мертвяков в формалине, – согласился Игорь. – А в перспективе, еще и живых людей.

– Так я не понял, что за работа у тебя?

Игорь, казалось, не слушал. Раскрыв рюкзак, он принялся перекладывать в него вещи. Порой он долго сосредоточенно вертел какую-нибудь коробку или книгу, взвешивая ее на руке и прикидывая, стоит ли брать.

– Аллё, ты меня слышишь вообще?

– Прости, братан. Я и забыл, что ты у нас гений и акселератор, а подростковые гормоны еще не утихли. – Рюкзак оказался набит почти доверху. Кое-как повесив его себе на грудь, Игорь крякнул и кивнул на ярко-желтый Пашкин зонт. – Позаимствую?

– Если скажешь, куда собрался.

В кафешке напротив Ираклий вовсю путешествовал по Европе. Вполголоса подхватив припев, Игорь сосредоточенно принялся загибать пальцы, поглядывая на оставшееся в сумках добро.

– Лондон-Париж, Паш. Что тут еще добавить?

– Отец настоял?

– Да если бы…

– Вот только не говори, что тебя все-таки завербо… – Игорь внезапно стиснул его, словно куклу. А потом где-то под ногами вдруг будто задымила дымовая шашка, и разом рванула целая дюжина петард. Редкие прохожие шарахнулись в стороны, кто-то начал звонить в полицию.

Прокашлявшись от едкого дыма, Пашка огляделся, но брата, естественно, уже и след простыл. Будто в воду сиганул – парень даже за бортик заглянул: а вдруг? с него станется… В руках вместо зонтика красовалась пустая пивная банка. Вот когда, когда успел?

– Хочешь жить, умей вертеться, – стоя у причала, Игорь издалека смотрел, как Пашка сперва швырнул жестянку об асфальт и круто повернулся, чтобы уйти. Потом остановился, подумал. И вернулся, хороший мальчик. Банка полетела, куда ей и положено, в мусорку; изрядно полегчавшие сумки брат связал вместе и побрел, засунув руки в карманы – расстроился, даже отсюда видно.

Можно было бы его окликнуть, превратить все в шутку – и пускай жизнь течет своим чередом, как и прежде. Но нет.

Пора.

Игорь обеспокоенно взглянул на часы, потом в небо. Ливень перестал, как он и рассчитывал. Уйти сегодня он планировал красиво, чтобы весь город знал. Пора бы уже и начинать, ведь за все уплочено, как говорила Гурченко.

Пляж был пуст, если не считать шумной группы гуляющих под навесом. Судя по доносившимся обрывкам фраз, встреча выпускников, хотя может быть и обыкновенная пятничная попойка сослуживцев. Этим хоть дождь, хоть снег – без разницы. Закутанный в желтый дождевик пацан – лет пяти, эдакий боровичок, – со скучающим видом болтался чуть поодаль. В воду зайти ему мешали периодические окрики мамы. Вот же. Дома, значит, мальчишку оставить не с кем, пусть смотрит, как пьют чужие дяди и тети, приобщается.

– Эй, пацан, поди-ка сюда, – Игорь поманил мальчишку. – Фокус увидеть хочешь?

– Я с незнакомцами не разговариваю, – мрачно отозвался коротыш, не поворачивая головы.

– И правильно. А ты и не говори ничего, просто смотри.

Трюк с монеткой не прошел – староватый уже фокус. Оторванный палец тоже. Разочарованный пацан насмешливо цыкнул и присел на корточки перед кучей еще влажных водорослей. Какой-то мусор интересней его фокусов? Вот это удар по его самолюбию.

– Ну погоди, куда ты? Смотри, сейчас я волны буду укрощать…