Шрифт:
Robert Jackson Bennett
CITY OF BLADES
Публикуется с разрешения автора и его литературных агентов, Donald Maass Literary Agency, Inc (США) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия)
Перевод с английского: Марина Осипова
Дизайн обложки Юлии Межовой
В оформлении обложки использована иллюстрация Михаила Емельянова
Серия «Шедевры фэнтези»
Copyright
Сэр Терри, мое сердце помнит каждое слово, что Вы написали
Нана, ты была неисчерпаемым источником новых книг
1. Пусть это будет не зря
И сказал он:
«Жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь.
Проливающий кровь познает переход от одного к другому, и нет таинства выше, чем узреть плетение нитей, составляющих мир, и в смертном крике перетечь от жизни к пеплу и разложению.
Ибо те, кто сражается во славу Ее, станут клинком в руке Ее.
Отпустит Она все грехи и сопричислит к сонму святых и праведников.
И сии избранные пребудут с Ней вовеки в Городе Клинков».
И запел он:
«Через моря и воды придите, чада мои,
К белейшим берегам и молчащим паломникам,
Ибо долгая тьма ждет вас
В тени Вуртьи».
Отрывок из «О Великой Матери Вуртье, что взирает на нас с вершин Клыков Мира», около 556 г.
Где-то на третьей миле подъема в гору Питри Сутурашни приходит к выводу, что джавратское солнце как-то не хочется назвать «теплым и расслабляющим» – врут эти ваши рекламные буклеты. И ветерок он бы охарактеризовал совсем не как «нежно ласкающий шею»! И эти вот леса – он бы точно не сказал про них «благоуханные и экзотические». Потому что Питри, жалостно утирая – в двадцатый, верно, раз – пот со лба, назвал бы здешнее солнце «адским пеклом», про ветерок бы честно сообщил «и в заводе не имеется», а леса – ох, леса бы он описал как «населенные тварями с явным переизбытком зубов, каковые означенные твари так и норовят вонзить в человеческую плоть».
Но вот и вершина холма, а на ней – маленькая таверна! Питри то ли стонет, то ли вскрикивает от облегчения. Поддернув ремень сумки, он, шатаясь от усталости, бредет к хлипкому домишке. Неудивительно, что народу там почитай и нет – только хозяин да пара его приятелей. А все потому, что остров Джаврат – курорт, а на курорте жизнь протекает тихо и размеренно.
Питри умоляет: «Воды, пожалуйста, воды!» Хозяин одаряет его до невозможности презрительным взглядом и нарочито медленно выполняет просьбу. Питри кладет на стойку пару дрекелей, но почему-то падает в глазах хозяина еще ниже.
– Извините, пожалуйста, – говорит Питри. – Не могли бы вы мне помочь?
– Уже, – цедит хозяин и кивает на воду.
– Да, да, вы дали мне попить, и я вам за это очень
признателен! Но, видите ли, я тут кое-кого пытаюсь найти.Хозяин заведения и его товарищи молча смотрят на него. Лица у них каменные. Непроницаемые такие лица.
– Я тетю свою ищу, – поясняет Питри. – Она сюда переехала после одного несчастного случая в Галадеше, и вот я привез ей бумагу об освобождении от обязательств по этому инциденту. Ее, знаете ли, не так-то быстро выдают…
Один из приятелей хозяина – молодой человек со сросшимися мохнатыми бровями – бросает выразительный взгляд на сумку Питри.
– Деньги, значит, везешь?
– Э-э… м-м-м… нет, – мямлит Питри, отчаянно пытаясь измыслить какую-то правдоподобную деталь; вот что бывает, когда легенду не готовишь заранее, а придумываешь на ходу. И почему, почему Шара, пока муштровала его, так и не научила врать как следует? – Тут у меня только чековый счет и инструкции, как получить причитающееся…
– Во, мы ж и говорим – знаешь, как денег стрясти! – восклицает другой приятель хозяина с нестриженой бородой, в зарослях которой даже рта не видно.
– В общем, моя тетушка, – настаивает Питри, – она примерно вот такого роста… – тут он поднимает руку, – ну, в ней пятьдесят или около того, и она очень… как бы это вернее сказать… крепкая, вот.
– Жирная? – уточняет хозяин.
– Нет, нет! Нет, нет, совсем нет! Она… – тут он сгибает в локте руку: мол, у нее бицепс – ого-го (у него самого, кстати, на этом месте не просматривается даже намека на мышцу) – крепкая. А, и еще вот: у нее одной руки нет.
Тут все трое переглядываются и понимающе хмыкают: мол, теперь понятно. Эта, значит.
– Я вижу, вы знакомы, – говорит Питри.
У всех троих настроение стремительно портится, и даже самый воздух в комнате становится темным и вязким.
– Я так понимаю, она, похоже, тут недвижимость приобрела, – не отстает Питри.
– Она купила дом у пляжа. С другой стороны холма, – отвечает хозяин.
– Ах, как чудесно! – восклицает Питри.
– А теперь она не разрешает нам охотиться на ее земле, – сообщает бородач.
– Ах, как жалко! – восклицает Питри.
– А еще она не пускает нас собирать чайкины яйца на скалах! И стрелять диких кабанов тоже не дает! Ведет себя, словно эта земля у нее в собственности!
– Э-э-э-э… ну… как бы… как бы можно сказать, что так оно и есть, – осторожно замечает Питри. – Если она эту землю купила и все такое. Ну, вы понимаете.
– Ну и что? – заявляет бородач. – Земля дяде моему, Рамешу, принадлежала задолго до нее, да!
– Ну-у… э-э-э… да, я обязательно поговорю с ней насчет этого, – кивает Питри. – Я прямо сегодня с ней поговорю. Да. Не откладывая. А вы сказали, что она на той стороне холма живет, да, я правильно вас понял? Мне… э-э-э… туда?
И он машет в сторону запада. Хозяин с приятелями не отвечают, даже не кивают в ответ, но в суровых глазах проскакивает какая-то искра, и Питри понимает: он попал в точку.
– Спасибо, – говорит он. – Преогромное вам спасибо!
И с нервной улыбкой пятится к выходу. Все трое мрачно провожают его взглядами, хотя нет, тот, что со сросшимися бровями, глаз от сумки не отводит.
– Еще раз с-с-спасибо… – бормочет Питри и выскальзывает из таверны.
С другой стороны холма, говорите? Жаль, что он не спросил подробнее, с какой именно стороны. Потому что он блуждает среди этих тропок и тропинок, а проклятый холм то одним боком к нему повернется, то другим, и сторон у него явно немало! И нигде никаких признаков цивилизации!