Город костей

–  Ты из Хранителей.

Илин моргнула, она была почти потрясена. Облизнула губы, сказала:

–  Я...
– и тут же остановилась, то ли не желая отвергнуть обвинение, то ли дольше не желая лгать.

Хет вздохнул и приподнялся на локте. Он все же надеялся, что она будет отрицать.

–  В следующий раз, когда будешь маскироваться, не бери с собой боль-палку. Профессиональный торговец унюхает ценную вещь даже при сильном ветре, дующем над недавним кострищем.

Сейчас он сам обладал символом имперской мощи. Все Хранители имели статус патрициев Первого яруса, но, кроме того, они приносили особую клятву Электору, и предполагалось, что они исполняли его волю так, будто своей воли у них отродясь не бывало. Будучи Хранителем, Илин могла одновременно занимать немало разных важных постов. Она могла быть шпионом, дипломатом, убийцей. Какие последствия это могло иметь для их намечающейся дружбы, Хет и сам не мог определить. Он знал, что Хранители рыщут в поисках доказательств существования особых сил и талантов по всем городам Приграничья, отбирая среди молодежи тех, кто годится для Первого яруса Чаризата и достоин носить белую мантию. Они всюду подыскивают кандидатов, но в данном случае не требовалось особого умения, чтобы понять: Илин - патрицианка по рождению.

–  И поэтому ты ее спрятал?
– спросила она.

–  Кого спрятал?

Теперь наступила очередь Илин в раздражении осматривать высокий потолок Останца. Наконец она сказала:

–  Если я не ошибаюсь, мы заключили мир. Мне было бы приятно, если б ты попробовал вспомнить до того, как мы вернемся в город, где именно ты спрятал кое-что. Иначе я окажусь в еще более тяжелом положении, нежели сейчас.

Хет снова порылся в костре, обдумывая ситуацию. Если она действительно могла слышать то, что он думает, как это говорили о Хранителях, она должна была бы уже знать, где сейчас находится боль-палка. Илин все еще казалась ему слишком юной. Может, поэтому она и не смогла пустить в ход свои силы, когда на них напали разбойники? Тогда он спросил:

–  А зачем была та тряпка с узелками? Предполагалось, что я рухну замертво?

–  Да нет!
– Она фыркнула и отвернулась, возможно, ощущая неловкость. Она должна была не пропустить тебя в зал. Мне казалось, я сделала все, как надо.

–  И вышел пшик, - сказал он.

–  Это-то я и без тебя поняла.

Ее голос звучал напряженно, и Хет решил больше не подшучивать по этому поводу. Он протянул руку и опять взял табличку. Удержаться было невозможно, раз кристаллики так горели в свете костра.

–  Она твоя?

–  Нет. Я... взяла ее. Мне надо было привезти ее сюда, чтобы посмотреть: в самом ли деле это то, что думает мой господин? Кто-то же должен был подтолкнуть их всех, чтобы перешли от бесплодной болтовни к действиям, чтобы добиться прогресса.
– Она крепко растерла лицо ладонями и вздохнула.
– Надо признаться, что я поступила... ну... несколько опрометчиво.

–  Опрометчиво. Импульсивно. Глупо.
– Это был пример, явно показывающий разницу в их положении: когда Хет что-нибудь брал, это называли воровством.

–  Нет, не глупо. Сеул считал так же, как и я, что нам нужно принести эту редкость в один из Останцов, но никто из нас ничего не знал ни о них, ни о редкостях, и мы, оказавшись тут, стали бы тыкаться из стороны в сторону без всякого смысла. Я вообще никогда еще не забиралась так далеко в Пекло. Илин уставилась в огонь.
– Это была его идея - нанять тебя. А Джак был моим ликтором. Он узнал, что мы затеяли, и настоял на том, чтобы идти с нами. Она сглотнула комок в горле, вспомнив, что оба мужчины уже давно мертвы.

Это объясняло отношение Джака к Илин. Телохранители обычно были наемные слуги, происходившие из нижних ярусов, тогда как ликторы - личные вассалы из семей патрициев низшего ранга. Их давал придворным сам Электор в награду за верную службу. Объясняло это и Сеула. "Итак, он тоже Хранитель", - подумал Хет. Он был рад, что тот погиб, хотя объявлять об этом вслух не торопился.

–  Разбойники знали, что у тебя есть что-то такое, чем стоит завладеть. Быть пойманными в Чаризате - для них верная смерть, поэтому кто-то взял на себя труд предупредить, куда ты с этой вещью направляешься и где следует устроить засаду.

Ходили слухи, что некоторые торговцы верхних ярусов имели контакт с бандами разбойников и время от времени договаривались с ними о нападении на караваны конкурентов. Нападение на парофургон Илин и Сеула вполне могло быть организовано.

Илин покачала головой, не желая обсуждать подобное предположение:

–  Тогда почему они не попытались проникнуть сюда? Эта дверь не такая уж толстая, мы бы услышали, как они ломятся.

–  Может, они ушли. А может, хотят, чтобы мы думали, будто они ушли. Хотя Илин сделала еще одну попытку увести разговор в сторону, Хет спросил: Кто знал, что ты собиралась ехать сюда с этой вещью?

–  Я уже сказала: никто.

–  А где ты ее взяла?

Девушка нерешительно пробормотала:

–  У моего господина. Он... изучает Древние времена. Ему хотелось самому доставить эту вещь сюда, чтобы проверить одну свою теорию, но я знала, как это опасно. И в этом оказалась права. Поэтому мы взяли ее без его ведома и привезли сюда.

Хет безмолвно смотрел на нее, пораженный тем, с какой быстротой развивались события. Он знал, что Хранители организованы в своего рода семьи, а главы этих семей имеют различные ранги при дворе Электора. Примерно так же организованы и крисы в Анклаве - группы, связанные происхождением, родственными отношениями, только в Анклаве нет одного определенного правителя. Все решается во время споров на Совете, причем решение обычно выносят самые старые женщины. Илин, говоря о господине, имела в виду главу той семьи, к которой принадлежала. Если этот человек последует за ней, то ему понадобится козел отпущения, чтоб уладить все возникшие неприятности, а она достаточно умна и обеспечила такового, наняв криса - торговца редкостями. Возможно, правда, что это же с самого начала намечал сделать Кайтен Сеул. Хет покачал головой.

–  Илин, тебе даже в голову не приходит, сколько бед ты навлекла этим на меня.

–  Чем это "этим"?
– сразу готовясь к защите, спросила она.

Хет колебался. Илин откинулась назад, прислонившись спиной к стенке углубления в полу, поглаживая колени, все еще сгорающая от стыда, что ей пришлось сознаться в нарушении такого количества правил. Что ж, может быть, такие правила для кого-то и важны. Для самого Хета они были ничем не важнее правил игры в таблички или в манкаху. Молодая женщина, выросшая в верхних ярусах, обладающая богатством и патрицианскими привилегиями, а теперь ставшая ученицей Хранителя, пользующегося благоволением Императора... Нет, ни единого шанса, что она поймет его, не было и в помине.

–  Не важно, - сказал он.
– Не имеет значения.

Той же ночью, но позже, когда огонь почти догорел, а Илин уснула тревожным сном, Хет по пандусу поднялся в зал Источника. При входе в него он задержался, давая привыкнуть глазам. Лунный свет и сияние звезд отражались покойной водной поверхностью бассейна и были единственным источником освещения. Все помещения Останца в тишине ночи выглядели еще более чуждыми. Неудивительно, что большинство людей считало, будто Останцы битком набиты призраками.

Какой-то хитроумный ремесленник приделал к рукоятке боль-палки металлическую застежку, и Хет воспользовался ею, укрепив оружие на своем поясе. До сих пор он еще даже не имел возможности рассмотреть его повнимательнее.

Перекинув сапоги через плечо, он отыскал в стене ряд углублений и начал карабкаться по ним вверх. Ему приходилось делать это и раньше, но сейчас в темноте было куда труднее. Подобное восхождение стало возможным лишь потому, что углубления внутри были шершавыми и давали неплохую опору для влажных от пота пальцев. К тому времени, когда руки Хета коснулись закраины крыши, он уже дышал тяжело и до боли закусил губу.