Город костей
Шрифт:
Значит, Сагай готов говорить о своем прошлом, сколько она захочет, но о Хете разговоров избегает. Илин решила подойти к проблеме с другого конца.
– И ты познакомился с Хетом в Чаризате?
Взгляд у Сагая был не менее подозрителен, чем у Сонета Риатена, разве что чуточку добрее.
– Нет, - сказал он, и ей показалось, что это все, что он намеревается ей сообщить.
– Мы встретились на торговом пути, когда я вез сюда свою семью. Это было семь лет назад. Тогда торговые пути, по которым нам предстояло путешествовать, были ещё более опасны, а фургоны, из которых состоял караван, приводились в действие нашими мускулами. Парофургоны в те времена были слишком дороги для обыкновенных людей. Шли мы медленно,
Я был одним из тех, кого послали прогнать разбойников из-за утесов по краям дороги, уже после того как их первая атака была отбита. У меня было ружье, которое я позаимствовал, и из него я одного подстрелил. Я полз между камней, пыжась от глупости и думая, что вот сейчас подберусь к другому, как вдруг что-то ударило меня сзади, и я потерял сознание.
Очнулся я с окровавленной головой и ощущением, что она у меня расколота. Когда же я увидел, где нахожусь, то горько пожалел, что это не так.
Разбойники разбили лагерь в узком овраге с каменистым дном. Я был накрепко связан, но лежал не на самом солнцепеке, а на узком карнизе, проходившем вдоль стены оврага. Связывавшие меня веревки были прикручены к железному штырю, глубоко забитому в камень. Я насчитал десятка два этих тварей, как будто этот подсчет что-то способен был изменить в данной ситуации. Они были неимоверно грязны, от них воняло, как от нищих, и мне показалось, что двое из них - женщины, хотя сказать наверняка было трудно. Говорили они на отвратительном жаргоне торгового языка, и я его понимал с трудом, будто Пекло выжгло их мозги так же, как оно высушило их тела.
Бандитам удалось изловить еще двоих из нашего каравана. Один уже умер, и они разложили в овраге костер и стали разделывать труп. Я, конечно, знал, как разбойники поступают с пленниками, но видеть это... Другой мои спутник был связан, как и я, и лежал на том же карнизе, но он был смертельно ранен ножевое ранение в живот - и уже умирал. К вечеру они и его стащили на дно оврага, позабавились с ним сначала, потом убили и поступили так же, как и с первым.
Я знал, что меня они отложили на время, так как я был ранен менее тяжело. Я проклинал себя, что обрек Мирам на то, чтобы заботиться о наших детях в совершенно чужом для них городе, и все это из-за собственной глупости, которая привела меня прямехонько в лапы бандитов.
Прошла ночь, а я все еще жил. В стене оврага, прямо над моим карнизом, было отверстие, но штырь, к которому меня привязали, не позволял мне даже дотянуться до него. Весь день я пытался ослабить свои узы, но безуспешно. Разбойники спали на дне оврага, и я видел, что они оставили как минимум одного часового наверху. Значит, никакой надежды.
И вдруг я заметил, что часового больше нет. Я подумал: может, он задремал, но я смотрел во все глаза, а он все не появлялся.
А затем я услышал слабое поскрипывание камней, доносившееся из того туннеля, что был у меня за спиной, и кто-то дотронулся до моих веревок. Я лежал тихо, боясь разбудить разбойников. Веревки упали, и я повернул голову. Я увидел согнувшуюся фигуру, одетую в плащ жителей пустыни, накинутый прямо поверх грязного и запыленного нижнего одеяния. Я подумал: может, он из нашего каравана, может, кто-то видел, как нас захватили, и последовал за нами? Но я был слишком преисполнен благодарности, чтобы задавать вопросы. Я пополз за ним по туннелю на средний уровень Пекла и там увидел труп пропавшего часового.
А затем что-то встревожило разбойников, и они обстреляли нас со склона оврага, когда мы выкарабкались из туннеля. Пуля попала в Хета, и он упал.
Я тащил его на себе, не зная, жив он или умирает, но я знал, что не могу бросить его на съедение бандитам. Я шел в том направлении, откуда он пришел, и мне здорово повезло - я не провалился ни в один из колодцев, ведущих на нижний уровень.Бандиты не стали нас преследовать. Потом я узнал, что Хет уже несколько дней как выследил их и убивал ночами по одному. Они не знали, сколько крисов преследуют их, и, похоже, не слишком стремились прояснить этот вопрос.
Когда мы добрались до убежища под нависшими скалами, я увидел, что он ранен в бедро - во всяком случае, кровь шла именно оттуда. Меня удивило, что он куда моложе меня. Мне пришлось ждать, когда он потеряет сознание, чтобы осмотреть рану. А до этого он отбивался так, будто я собирался покуситься на его девственность.
– Сагай покачал головой, слегка улыбаясь воспоминаниям. Мне с ним пришлось куда как туго. Прошло целых два дня, прежде чем Хет перестал притворяться, будто не говорит ни на одном известном мне языке. Он был готов рискнуть своей жизнью и освободить меня только потому, что я был пленником той банды, которую он решил уничтожить, но он не желал иметь ничего общего со мной после освобождения; и уж во всяком случае, не желал принимать от меня помощи. Я уверен, что он с радостью истек бы кровью в Пекле, если бы это можно было сделать в одиночестве, без всяких там невежд-горожан, липнущих к нему.
Я достаточно знал о Пекле, чтобы оставаться на его среднем уровне. Сначала Хет согласился только на одно - показать мне направление, по которому можно выйти к дороге. Но мне все же удалось заставить его показать мне, какие растения среднего уровня содержат в своей мякоти воду; для этого мне пришлось выбрать самое неподходящее из всех и начать его грызть. Мое разочарование и бешенство сломили его решение не иметь со мной ничего общего, и он показал мне нужные растения.
– А ты хитрый, - воскликнула Илин.
– Я только сейчас поняла, какой ты! А почему он притворялся, что не знает торгового языка?
– А чтобы разозлить меня, чтобы я принял его за обыкновенного дикаря, чтобы я бросил его! Тогда он просто не верил мне, не верил даже в возможность того, что я действительно хочу ответить на добро добром, а не замышляю новое предательство.
Только к концу второго дня я догадался, в чем тут дело и почему он так себя ведет. Я начал с ним разговаривать, и он сумел хранить молчание только в течение еще одного дня, а потом начал отвечать.
– Сагай опять улыбнулся. Совершенно случайно я заговорил с ним о том, на изучение чего потратил большую часть своей жизни.
Илин тут же все поняла:
– О древностях и о Древних!
– Точно! Чтобы догнать караван, нам потребовалось четыре дня, и, когда мы его увидели, Хету вовсе не понравилась идея присоединиться к нему. Я думаю, к тому времени он уже успел привыкнуть ко мне, но мысль, что он может попасть в ловушку, раненый и беспомощный, и оказаться один среди множества горожан, переварить не мог. К счастью, к этому времени Хет был еще очень слаб, а я почти не умел охотиться на хищников Пекла, так что питались мы плоховато; поэтому мне все же удалось дотащить его до каравана, не получив особо тяжелых ранений.
– Сагай хмыкнул.
– Но прошел ещё целый месяц, прежде чем он сообщил мне свое имя.
– А чего он боялся?
– хмурясь, спросила Илин.
– Горожан. Если крисов захватывают в юном возрасте, особенно в городах, что лежат дальше к востоку, то их продают в бордели. И кости крисов - ценный товар на черном рынке. А во многих местах их принимают за разбойников и убивают на месте. Когда Хету приходится иметь дело с черным рынком, он всегда идет на большой риск, но надо сказать, что, живя здесь, он рискует всегда, так как в торговле антиками без черного рынка обойтись никак нельзя.