Город костей

–  В ту, с которой я родился.

–  Ох!
– Она мгновенно покраснела, будто от солнечного ожога.
– Я об этом совсем забыла.

–  Как и большинство других людей.

Хет засмотрелся на одного из бродячих торговцев. Он знал, что обязательно должен что-нибудь съесть, несмотря на свинцовую тяжесть в желудке и на то, что даже мысль о хлебе вызывала у него тошноту.

Илин все еще покачивала головой, все еще удивленная, все еще краснеющая.

–  Я и не представляла, что такое возможно.

–  Остальные тоже.

–  Но как? Нет... м-м-м... Я не хочу знать. Но мне не кажется, что это было безопасно...

–  И тем не менее лучше, чем быть пойманным с этой проклятой штуковиной.
– Он свирепо глядел на нее, искренне возмущенный.
– А что бы ты предложила мне сделать?

–  Ну... я, конечно, не знаю... и все же...

Они достигли ворот Академии без всяких неприятностей, но вид стоявших на посту стражников не доставил Хету ни малейшего удовольствия. Однако Илин сказала ему:

–  Я входила и выходила через эти ворота вчера несколько раз. И Еказар никакого шума не поднимал.
– Она помолчала, как будто колеблясь.
– Я с ним мало говорила, но мне показалось, что он сожалеет о случившемся.

–  Сожалеет?
– Хет посмотрел на нее с удивлением.
– Этот мерзавец сам вызвал инспекторов!

Илин кивнула, закусив губу.

–  Да, должно быть, так. Он же сказал, что собирается сделать это. Но что-то тут не сходится. Мне придется все хорошенько обдумать.

Однако Хет во всей вчерашней истории не видел ничего загадочного. Кто-то послал за торговыми инспекторами, и этот кто-то - Еказар. Констанс и Риатен - как бы ему ни хотелось возложить на них вину - были заинтересованы в сокрытии своих действий друг от друга, и это желание было сильнее желания получить древние редкости.

Стражники у ворот поглядели на них с любопытством, но впустили, не задавая вопросов. Никто не задержал их и на пути к дому Арада. Слуги таращились на них из окон и дверей, а ученые и их ученики прекращали лекции и шептались между собой, прикрывая рты ладонями. Новости, видимо, распространялись с большой быстротой в этой замкнутой общине.

Сагай ждал их перед домом Арада. Хета просто поразил вид его партнера. Он готов был поспорить, что еще вчера Сагай не был таким седым, усталым и таким старым.

Что касается самого Сагая, то тот не был приучен задавать много вопросов.

–  Ну?
– спросил он тихо.

Хет хотел было пожать плечами, но передумал:

–  Никаких непоправимых повреждений.

Они поднялись по лестнице к двери, возле которой стояли два стражника, взглянувшие на них с большим подозрением. Только двое, подумал Хет, подивившись отсутствию предусмотрительности у Илин или у Еказара, но тут же углядел вторую пару стражей, стоящую в зале.

–  Я чувствую необходимость еще раз извиниться перед тобой, Илин, сказал Сагай.

–  Думаю, в этом нет нужды, - ответила она.
– Я и сейчас не уверена, что ты был так уж не прав.

–  О чем это вы?
– спросил Хет.

Сагай виновато улыбнулся.

–  Не имея вчера особых дел, я обвинил Илин во всех наших неприятностях. Мы кричали друг на друга очень громко. И огорчили тем Арада. Некрасивая была сценка.

Илин отрицательно качнула головой:

–  Пустяки.

В главной комнате их ждали Гандин с Арад-еделком - еще одна разумная предосторожность. Хет посмотрел вверх и увидел на крыше еще нескольких стражников, смотревших на них через узкие окна.

Арад приветствовал Хета как блудного сына, отвел его туда, где на полу лежала открытая книга Выживших в окружении многочисленных рукописных заметок.

–  Сагай показал мне другой метод перевода, которым пользуются ученые Кеннильяра, и вместе мы добились определенного прогресса, - серьезно сказал старый ученый.
– Но мне необходимо знать твое мнение о...

Гандин вдруг вскочил на ноги так резко, что Хет, нервы которого и без того были напряжены, испытал еще один шок.

–  Прибыл Риатен!

Потрясенный Арад уставился на дверь. Хет слышал голоса, доносившиеся из внешнего холла, но решил, что Гандина предупредило о появлении Риатена какое-то особое чувство. Илин тоже смотрела на дверь и тоже нервничала. Хет подумал о том, что сказали она и Риатен друг другу прошлой ночью. Арад собрался было продолжать ученую беседу.

–  Закрой книгу, - шепотом сказал ему Хет, тут же начиная прикрывать ее другими бумагами, - и ни слова о ней!

Выражение лица ученого стало мрачным.

–  А это поможет нам?

–  Все может быть.
– Хет встретил тревожный взгляд Арада.
– Обладать этой вещью очень опасно. Ты сам убедился в этом прошлой ночью. Даже если Констанс думает, будто это книга Риатена, они могут вернуться сюда, чтобы удостовериться в этом.

–  А ты думаешь, это вещь безопасная для обладания?
– спросил Арад, мотнув головой в сторону мозаики и одновременно продолжая тщательно складывать страницы книги.
– Она стоит много тысяч монет, и это в городе, где множество людей умирает с голода. Все древности опасны. Только с этой, он вложил книгу в футляр, - опасность более очевидна.

Он прав, решил Хет. Говорить больше было не о чем.

А затем в комнату вступил Сонет Риатен, и теперь ни на что другое времени уже не было.

Риатен нисколько не изменился с тех пор, как Хет видел его в последний раз, за исключением того, что его одежда стала проще и он снял все свои золотые украшения. С ним были ликторы, вооруженные и бдительные, и по меньшей мере еще двое Хранителей, которых нельзя было распознать под их чадрами. Следом за ними вошел Мастер-Ученый Еказар. Вероятно, он явился, чтобы присмотреть за Арадом и защищать интересы Академии.

Мастер-Хранитель окинул взглядом всех присутствующих, а затем остановил ласковый взор на Илин.

Хет решил оставаться там, где был, - на полу; встать на ноги ему сейчас было крайне затруднительно. Риатен не обратил внимания на присутствие Сагая, во всяком случае, Хет этого не заметил, к тому же он не знал, рассказывала ли Илин Риатену хоть что-нибудь об участии его партнера во всех этих делах. Сагай стоял сзади около стены - спокойный, исполненный учености и, если бы не отсутствие чадры, вполне похожий на члена Академии. Арад был известнейшим ученым, но его одежда была изношена не меньше, чем у Хета или Сагая.