Город, которого нет 2

— Что конкретно они такое? — спросил я, не особенно надеясь на ответ. Прежде все стремились уйти от разговора о них.

Но Миша меня приятно удивил:

— Специальные разумные монстры, задача которых стереть пораженный участок. Можешь считать их иммунной системой Города. С помощью них он избавляется от участков, которые создают угрозу для других.

— Тогда зачем с ними воевать?

— А мы и не воюем с ними, — мягко ответил шеф. — Мы могли спасти район. Пришло высокое эхо, есть выходы на другие планы и сильная магия лечения. Город действует с запозданием.

— А зачем стиратели забирают пробужденных? — спросила Рита.

— Только тех, кто связан с забираемой землёй.

— Уничтожение зеркала?

— Зеркало просто предмет, оно восстановится с кругом. Лишь бы было чему восстанавливаться. Сотрут тех, чей старт привязан к региону.

— Это уже реально какой-то терроризм,- заметил Мирт — они ведь ничего не получают с этого. А последствия катастрофические даже для них! Это самоубийство!

— Для тех неспящих, что живут в стираемой области — да, — кивнул Михаил. — Но это фанатики. У них аллергия на здравый смысл.

— Нас не так много, но постараемся справиться. Нам ждать сопротивления или сюрпризов?

— Пятнадцать плетений они не защитят, их всё ещё гораздо меньше, чем нас. Так что сомневаюсь что они будут это делать. Но всё может быть, — сказал шеф. — Однако влияние на людей должно быть подавлено. Так что задействуем всех, кто есть. Иначе стиратели придут забирать сразу несколько районов города.

— Постой, а сколько их тогда будет? — дрожащим голосом спросил Мирт.

Михаил посмотрел ему в глаза и после короткой паузы ответил.

— Да, мы не сможем прикрыть сразу несколько областей. Максимум два, да и то не точно. Мы в прошлый раз были на грани от поражения, отбив лишь одну область.

У меня от этих новостей не дрогнул ни один мускул.

Слова нашего шефа о стирателях не сильно соответствовали тому, что я видел сам. Красноглазка на тупого исполнителя не сильно была похожа. Хотя что конкретно она такое, я так и не понял.

Задать этот вопрос я мог лишь Руте. Она была такой же нулёвкой, и была причина, почему так сильно хотела прокачать инкарнацию. Но срок в тысячу лет — это слишком, даже для вечного.

А перебравшись на первую, она что, станет неписем? Или пробуждённым со второй или третьей? Как именно это работает?

— Мы выходим немедленно, — сказал Мирт. — Давай координаты.

— Пятый район. Там два прорыва. Закроете их — дам следующие. А пока пойду, поищу с коллегами тех, кто это делает… Удачи!

— И тебе! — ответил Мирт.

Михаил встал, надел шляпу и поспешил в дождливую осень.

Почти сразу на телефон Мирту пришли три метки геолокации. Он положил его на стол, давая нам самим изучить их. Две вели к зафиксированным местам аномалии, куда-то в спальный район. Причём район, в котором я уже успел немного побродить.

В тех местах жил Полоскун, и там же находилась стройка, на которой мы с ним и Таней оборонялись от рыб.

Метки были, правда, в других местах района, но по большей части он везде был примерно таким же, наполовину занятым промзонами.

Третья метка была значительно ближе к нам. Нужно было пересечь мост, где мы с Таней и Мартой сражались с ползучими титанами, а затем уйти влево, в сторону четвёртого района. Эта метка была нам совсем не по пути — две другие точки находились в пешей доступности друг от друга, так что можно было вызвать такси. А вот к третьей нужно будет идти отдельно… или звать сразу на два адреса.

Эта метка была подписана просто «для Марты». Находилась же она на месте, подписанным как «четвёртое городское кладбище».

Увидев эту метку, сама Марта очень глубоко и тяжело вздохнула.

— Это будет худшее третье сентября за последние кругов двадцать… — едва слышно сказала она и встала, так и не покончив с политой терияки японской пиццей.

— О, если не хочешь, то я доем, — обрадовался Лёха, забирая половину её пиццы с собой.

— Можешь и мою взять, — добавил мрачный Мирт, протягивая два куска гавайской. А затем меня коснулся ледяной взгляд Александры, так и не успевшей развести меня на сицилийскую.

Снаружи было раннее влажное утро. Как, впрочем, и все третьи сентября на моей памяти. Город утопал в осенней сырости и густом тумане. Не к месту, но я в который раз поразился тем, насколько это место красиво. Если бы я был художником, я бы наверное рисовал здесь пейзажи почти с каждым местом. Впрочем, никто и не мешает мне им стать. Накоплю на возвращение в детство и пойду в художку, почему бы и нет?

В сущности, без сумасшедших беспредельщиков здесь даже с учётом кризиса настоящий рай.

— Такси? — напомнила Рита.

— Нет, — удивил её Мирт, да и всех остальных, кроме Марты.

— Мы вроде спешили, — заметила рыжая, которой идти по сырости пешком совсем не хотелось.

Она будто вообще не замечала, насколько прекрасен мир вокруг неё.

— Нельзя, — ответил он, — так, Марта?

— Да, — бросила нехотя она. — Это часть ритуала. Душа водителя может пострадать.

— А это опасно? — спросил Лёха. — Для нас тоже?

— Так нужно, — с ещё большей неохотой ответила готесса.

— А что такое ты собираешься там делать? — спросил уже я.

— Мёртвая магия, — коротко бросила девушка и резко ускорила шаг, чтобы никто больше не задавал ей неприятных вопросов.

Путь пешком к мосту занял двенадцать минут. Рита пару раз пыталась завести разговор, но никто её начинания не поддержал, кроме Лёхи. По итогу у них завязалась беседа на тему музыки, в которой парень действительно многое понимал. В ход пошла специфическая музыкальная терминология и названия групп, о которых я даже не знал.

Я же воспользовался этим для того, чтобы всё-таки догнать Марту и продолжить допрос. Главное, сделать это правильно, чтобы не разозлить её окончательно.

— Значит, кладбищенские ритуалы здесь в порядке вещей? Вспоминаются последние слова того святоши. Марта, мы что, злодеи?

— Не нравится — уходи, — холодно бросила она не глядя.

— Почему не нравится? Говорят, на тёмной стороне лучше кормят.

Посмотрел на лицо готессы и улыбнулся. Она тоже глазами улыбалась, но изо всех сил сдерживалась, чтобы не нарушать образ.