Город, которого нет 4

— Не смотри слишком долго, — послышался неприятный голос над ухом. — И не стой на месте.

Меня дёрнули за руку, и приятное наваждение пропало.

Всего этого, конечно же, не было.

Вместо стен по обе стороны от лестницы были странные образы — смесь из моих детских снов, которые я сейчас живо вспоминал, один за другим.

Через несколько ступеней всё повторилось.

— Скоро? Может, мне тебе помочь? — шею обвили руки блондинки.

Высокая сероокая блондинка с улыбкой смотрела на меня. Влюблённая и счастливая. А я стоял у плиты, изобретая что-то вкусненькое после вечерней прогулки. За окном — фонари ночного города, не знающего пылевых бурь и сирен тревоги.

— Лучше сыграй что-нибудь для настроения.

Девушка улыбнулась и взяла стоящую у стены гитару.

— У людей этого Города так много дыр в душах, — пробурчала недовольная старуха, чем вырвала меня из марева.

— Несбывшийся свет правит там, где таятся твои душевные раны. Он заполняет их, одновременно выискивая новые. А потому разрушает, ибо вторая его ипостась в пустоте мёртвой магии.

Мне стало не по себе. Лоралин тупит намного чаще и хуже меня. Если на меня накатит видение в тот момент, когда она тоже уставится в пол, мы здесь можем простоять хрен знает сколько.

Я постарался абстрагироваться и вообще не смотреть по сторонам, а только себе под ноги, и напевать под нос себе песню. Вспомнились слова старой песни про дождь.

— Переноси внимание, — сказала старуха. Я бросил взгляд на неё и увидел, что её руки пребывают в постоянном движении, собирая кубик.

Залез в карман и вынул ключи от дома. Стал перебирать их между пальцев, пока не понял, что становлюсь похожим на Лоралин.

Да ну нафиг.

Сложил ключи обратно.

Обе показанные сцены невозможны просто потому, что с учётом возраста в них, апокалипсис начнётся раньше и такой идиллии быть не могло, разве что я бы успел уплыть куда-то на острова посреди океана…

— ПРОЧЬ! — Лоралин выронила кубик. Затем испуганно начала его поднимать и проверять, всё ли с ним в порядке. Я замер на месте. Она посмотрела на меня, звериным, нечеловеческим взглядом. Словно забитый палками едва живой, но всё ещё рычащий пёс.

В одном она права. Лучше первый уровень и жизнь жителя города, чем такой ужас.

Главное самому таким не стать.

Но… мне это и не нужно.

В каждой игре есть свои правила. А Город некоторыми своими правилами сильно напоминает игру. И если говорить об играх, то в любой игре есть стратегия. Невозможно просчитать завтрашний день — это про нулевой мир, а не про одинаковые дни, в которых менялись лишь декорации.

Понятно, что перекос характеристик в какую-то одну — ведёт к таким вот последствиям. Но что если тогда идти не вглубь, а вширь? Набрать по десять-пятнадцать единиц в нескольких имбовых навыках? Уже вполне реально.

Старуха захрипела и упала, роняя трость. Я уже знал, что подходить к ней нельзя и был готов к тому, что тёмно-бордовые цвета вдруг сменятся на другие. Пространство снова выгнулось. Начались пространственные искажения, и затем быстрое перекрашивание.

На этот раз — в зелёный.

С пола медленно поднялась женщина чуть за сорок, в зелёной одежде.

— Зелёный. Хороший цвет, — произнесла она. — Напомни, как тебя зовут?

— Полярис.

— Судя по тому, что мы на лестнице, я веду тебя к сердцу. Мы с тобой заключили контракт.

— Да.

— Хорошо, идём.

Идти уже почти и не нужно было. Впереди была площадка, достаточно широкая после узкой лестницы. И что ещё страннее, она была залита ярким солнечным светом.

— Что это? — спросил я.

— В последнем призыве стирателей такого не было, — сказала она. — Это архистиратель. Глава крупной группы. Потеря прошлого сильно не понравилась Городу, он сильно их бережёт.

— То есть какой-то очень сильный твой коллега?

— Если только в том, что касается участи. Я — героическая душа. А это — собранный из осколков падший бог.

— Серьёзно? Вы ей сюда приносите время или что-то такое? — спросил я.

— Зачем? Моим богом была Аруна Вечных Лесов, дева охоты. Я лишь показала тебе, что ты должен защищать.

— Погоди-ка. А не ей ли случайно поклоняется Анна?

— Благодаря ей удалось стабилизировать Несбывшуюся. Отсюда взялось название этого осколка реальности. Нисарин, владыка Несбывшейся Радости. Осквернённый пустотой свет.

Я подошёл ближе. Круглое лицо, умиротворённый вид, чуть вьющиеся волосы. Чем-то мою бывшую из нулевого напоминает.

Она лежала в светящемся хрустальном саркофаге, в окружении лиловых цветов. Такое же свечение давали твари в том круге, когда в Городе появились порождения мёртвой магии.

Ощущения это всё вызывало странные. Одновременно душащий страх, и в то же время тоску по утраченным радостным дням.

— Луричева очень глупа, — сказала Лоралин. — Хоть и мнит себя хитрой. Но хитрость удел чиффари. Мудрость и понимание гораздо важней.

— О чём ты?

— Полагаю, привязать тебя к ней было её главной задачей. Но я справилась лучше, не правда ли? — она усмехнулась.

— Так, мне что-то не нравится то, о чём ты говоришь.

— Да? Тогда ты меня не так понял. Я лишь хотела сказать, что у нас с тобой общие цели. Договора о том, что ты встанешь на защиту сердца Несбывшейся более чем достаточно.

— Ты меня подставила, но я пока не пойму как, — честно признал я. — Просвятишь, у нас всё-таки вечер откровений?

— Нет никакой подставы. Я ухожу и не смогу защищать её своим навыком. Кто-то должен делать это вместо меня. С этим я передала тебе свою силу. Скоро ты добудешь и другие и станешь опасен.

— Кого вы боитесь?

— Третья сила — самая малочисленная и слабая. Такие как я — заперты здесь, потому что за пределами домов вызовем кризис. Эхо должно быть или огромным, за две сотни, или равняться единице. Но у нас везде есть свои.

— Действовать против своих интересов я не буду, — сразу сказал я.

— Пока что интерес у нас был общий, избежать разрушения Города. А завтра ты поймёшь, что это была честная сделка.

— Завтра? — не понял я.

Она не ответила. Снова застряла, глядя в одну точку.

— Ты в порядке?

Вздрогнув, она дёрнулась к саркофагу и упала на прозрачную крышку. В глазах снова появилось что-то звериное.

— Город гневается… я не должна была этого делать? Почему? Если бы я просто ушла, не оставив никого… у меня не было выбора!

— С кем ты разговариваешь?

Лоралин снова отскочила, неуклюже перецепилась через ступень, на которой был саркофаг и повалилась на каменный пол, сильно приложившись головой.

Глаза женщины бешено завращались.

— Плохой… плохой цвет. Нет, не может быть, это не должне быть плохой цвет!