Город, который боролся

Чаундра повернулся, собирая вещи со своего стола и бросая их в ящик.

— Но он никогда не станет сильным. Если его схватят, он будет столь же беспомощен, как и любой ребенок вдвое младше его. У него могут начаться конвульсии: стресс усиливает ущерб, нанесенный нервной системе. А любые стрессы со временем накапливаются в организме. Почему, как ты думаешь, я согласился занять этот пост? Мой сын должен постоянно находиться там, где ему могут оказать первую медицинскую помощь. Он может даже не подвергнуться чрезмерному стрессу, но результат будет подобен снежной лавине. Последствие этого — шок паралич и, может быть, даже смерть.

Чаундра упал на стул: в нем не было ни злости, ни даже волнения, когда он обхватил голову руками.

— Значит, мы должны сделать так, чтобы кольнари не причинили ему вреда, — мрачно сказал Симеон. — Но вначале надо найти его. Он, скорее всего, с Джоат.

— Селд рассказывал о ней, — голос Чаундры звучал совсем глухо. — У него много друзей, но о ней он говорил… совсем по-другому.

— Так и есть. О да, она совсем другая, он прав. И она тоже никуда не захотела улетать. Так что в каком-то отношении мы с тобой находимся в одной лодке.

Чаундра провел рукой по рту и подбородку. Его усы торчали дыбом — непривычное зрелище, так как обычно доктор выглядел очень элегантно.

— Да, — сказал он и саркастически рассмеялся, — и эта лодка вот-вот пойдет ко дну.

— Не обязательно, — твердо сказал Симеон, надеясь сам поверить в собственные слова. — У Селда есть одно преимущество.

— Неужели?

— Да. У Селда есть Джоат, а у Джоат необыкновенно развит инстинкт выживания, так что, даже если станция взорвется, она найдет способ остаться в живых… и сохранить жизнь Селду. Вообще-то ему с ней значительно безопаснее, чем с любым другим. Так что я не стал бы волноваться по поводу его болезней или стрессов. Хотя мне даже страшно думать об этом, я не знаю никого, кто бы сумел лучше сохранить его нервную систему, чем Джоат!

— Селд, — позвал Симеон. — Селд Чаундра, выйди куда-нибудь, чтобы я смог тебя увидеть.

В поле его зрения неожиданно появилась Джоат, нарочито протиравшая глаза.

— Зачем так орать, Симеон? — спросила она, зевая.

— Отошли его наверх, Джоат. Это единственное место, где его жизни не угрожает опасность.

Джоат, вызывающе сонно потянувшись, скрестила руки на груди.

— Твой отец очень обеспокоен, Селд, — продолжал Симеон. — Он хотел отослать тебя подальше отсюда, чтобы ты оказался в безопасности, сам же прекрасно понимаешь. Ты прекрасно знаешь, что он не убьет тебя, хотя вообще-то ты и заслуживаешь этого.

Селд появился позади Джоат, которая толкнула его в плечо.

— Говорила же я тебе — держись вне поля его зрения!

Он, свесив голову, сказал:

— Я знаю. Но я не могу позволить, чтобы ты получила из-за меня выговор. Маме бы это во мне не понравилось. По крайней мере, отец рассказывал, что она сказала бы это. — Он пожал плечами, невыразительно улыбнувшись.

Джоат закатила глаза.

— Делай что хочешь, — заявила она самым язвительным тоном и исчезла.

— Вообще-то, — сообщил Симеон им обоим, — пока я не вижу особых причин для беспокойства. Почему бы не спать в собственных постелях, пока существует такая возможность, есть то же самое, что и все остальные, потому что мы, без сомнения, не собираемся оставлять это пиратам. Я бы предпочел, чтобы вы спрятались, как только сюда заявятся пираты. А пока, Селд, доставь отцу удовольствие — пообщайся с ним: он нуждается в твоем обществе. Соблюдай нормальную диету, Джоат. Ешь с нами. Питайся лучше. Пока еще есть время.

Он встретился с ее взглядом, полным отвращения, а затем она вышла оттуда, откуда ее было видно: по-прежнему со скрещенными на груди руками и демонстративно дерзким выражением лица.

Симеон вновь почувствовал к ней симпатию. «Вряд ли я тоже был когда-нибудь так молод, — подумал он, — но я знаю, что при виде ее у меня возникает желание стать столь же раскрепощенным».

— Ладно, ребята, идите.

Глава 14

— Очень большая масса, — сообщила Бейла шепотом. — Множество сотен мегатонн, по крайней мере.

— Нет нужды понижать голос, — ответил изумленный Билазир, когда несущие вахту на капитанском мостике члены команды разом вскочили на ноги. — Звуковые волны не распространяются в вакууме.

Он повернулся к схематическим вытянутым изображениям. «Действительно впечатляюще», — подумал он. Значительно больше любой парящей в космосе конструкции, которую ему доводилось видеть. Два шара-близнеца, по крайней мере, километрового диаметра, соединенные широкой трубой. Кроме того, трубы на севере и на юге оси, очевидно, для входа в док крупных кораблей, хотя в настоящее время ни одного из них там не было. Вокруг станции плавала невероятная куча обломков: куски железной руды, гигантские, тоже свободно парящие баллоны с самыми разнообразными веществами, расходящиеся в разные стороны сети, строительные леса.

«Конструкция сложная, поэтому легко уязвимая», — решил Билазир. Добыча была такой богатой, что ему трудно было поверить в ее реальность. Умом он все понимал, но чувства ежеминутно бунтовали против этого: он испытывал ощущение, близкое к оргазму. Билазир потянулся, как кот, остро ощущая собственное возбуждение, как и радостное предвкушение, царившее в рубке. Все в этой флотилии станут героями. Он не верил, что кто-то может увести из-под носа столь лакомый кусок, во всяком случае, не у кольнари, и в первую очередь не у флотилии, которой он командует! А он, Билазир т'Марид Коларен, станет больше чем героем. Он просто обязан занять место преемника Чоку т'Марида.

— Жаль, что она настолько велика, — задумчиво пробормотал он. — Просто позор — терять то, что нельзя разграбить. — Он с сожалением думал о том, что кольнари, как ни прискорбно, придется разрушить все, что невозможно забрать.

В его флотилии были только боевые корабли, а не грузовые суда. Вот если бы им хватило времени, чтобы пригнать тяжелые транспорты из флота Клана… Но и в них можно было бы погрузить лишь ничтожную часть товаров, которая будет найдена на станции таких масштабов. С другой стороны, какой восторг приносит разрушение — знание, что огромное количество информации и усилий других людей одним движением твоей руки обратится в пыль.

— Послать флоту сигнал? — спросил Сириг.

— Ты читаешь мои мысли, — ответил Билазир. — Приготовиться к моментальному переходу в нормальное пространство, как только мы сожмем руку на горле жертвы.

Сообщение, посланное вместе с захваченным торговым судном, должно было привести флот кольнари в состояние боевой готовности. Грузовые корабли еще не прибыли на Бетель, поэтому их можно направить прямо сюда, не тратя времени для полета к планете. Скажем, дней десять транзитного перелета из системы Шафрана, даже если отмерить время с запасом, оставив два или три дня на погрузку, в зависимости от того, сколько судов решит послать Отец Чоку. Затем начнется несказанное удовольствие — кольнари начнут громить станцию так, что после этого не останется ничего крупнее песчинки. На этой консервной банке можно взять и пленников, пригодных для высококвалифицированной работы. Теперь с одной стороны станции отчетливо виднелся громадный прямоугольный каркас кораблестроительных мастерских, а это означало, что там были редкие ценные рабы, которых можно выгодно продать.

Громадным усилием воли Билазир сдержал себя, лишь потерев руки.

— О, какое богатство ждет нас на складах, — сказал он.

— Воистину, — подтвердил Сириг. Его глаза и зубы блестели в голубом дымном свете капитанского мостика, а голос стал хриплым, как у любого, кого обуяла страсть. Билазир отметил, что именно так и было. И в буквальном, и в переносном смысле.

— Учись сдерживать свой пыл, друг мой, — добродушно посоветовал он. — Он хорош для раба, но неуместен для хозяина. — Затем Билазир повернулся к Бейле. — Какой транспорт находится на станции?