Город Неизвестно-Когда-и-Где

– Я понимаю, почему девочка так поступила, – кивнула я. – Убежала из дома, чтобы что-то доказать.

– Она убежала исследовать непонятный город. Беатрикс жила с мамой всю сознательную жизнь, по маминым правилам. Она выросла, поступила в колледж. Мама успокоилась в части контролировать без конца жизнь дочери, и взялась устраивать личную жизнь. Год назад мама Беатрикс стала встречаться с иностранным мужчиной, и всё чаще уезжала к нему. Этот мужчина предложил ей работу у себя за границей. Конечно же, госпожа Шенгли попросила бывшего мужа – профессора Шенгли – присматривать за дочкой. И дочка без маминого сверхконтроля оказалась предоставлена самой себе. Нельзя сказать, что она пустилась во все тяжкие, не такой она породы. Но, по словам профессора, с сомнительным типом всё же познакомилась. Сам этот Йоко, как говорит профессор Шенгли, из неблагополучной семьи. Шенгли уверен, именно Йоко подтолкнул девушку к такому поступку – бродяжничеству и бунту, однако мы в этом не уверены.

Пропажа дочери обнаружилась случайно. Мама за границей со своим новым ухажёром, должна вернуться через две недели. А в то время, когда девушка сбежала, Шенгли находился в экспедиции и не имел возможности каждый день выходить на связь с дочерью. Когда он вернулся и не смог дозвониться до Беатрикс, он поехал к ней. Девушка живёт в квартире мамы. Профессор воспользовался запасным комплектом ключей. Так и вскрылось, что девушка уехала. Она оставила записку.

Сильвия протянула мне копию. Я отметила, что почерк у Беатрикс аккуратный и такой же красивый, как и она сама. И что она любит писать чернильными ручками.

"Дорогой папа. Если ты нашёл это письмо, значит, я уже уехала. Прости меня. Я тебя очень люблю. И маму тоже. Но я уже взрослая и хочу наладить свою жизнь. Я хочу отдаваться профессии и любимому делу моей души, которое я выбрала. Хочу стать историком и исследователем, как ты.

Я уехала в мою первую в жизни научную экспедицию. Не беспокойся, я подготовилась очень хорошо. Я взяла всё самое необходимое, просчитала маршрут. Ты ведь знаешь, я у тебя умница и я уже взрослая.

Поехала не одна, не бойся. Со мной Йоко. Мы уехали в город В ь ю р з б у р г. Я узнала об этом городе два месяца назад. Мне рассказал о нём человек по имени Заган Бранч, с кафедры естественных наук в колледже. Он рассказал, что есть уникальный город, которого нет ни на одной карте и который очень большой, а также что там находится башня с часами. Её каждый обязательно должен посмотреть. Я решила начать свою жизнь и профессию Исследователя с этого города. Потому что очень символично – "башня с часами". Часы отмеряют время, и всё под властью времени, вся наша жизнь. Я хочу посмотреть на эти часы и понять, на что в жизни я буду тратить моё время.

Целую тебя, папа. Не переживай, я обязательно вернусь и всё тебе расскажу, про этот город и про башню. Я только посмотрю на эту башню, увижу её и сразу вернусь. Я ненадолго. Твоя любимая дочь Беатрикс Клякса".

– Клякса? – я прочитала письмо. После слова "Клякса" стояла жирная расплывчатая клякса, которая тоже отксерокопировалась.

– Так её ласково называет отец. Профессор Шенгли сам учил её чистописанию и писать чернильными ручками, когда Беатрикс было пять лет. Перед тем самым днём, когда он и его супруга развелись. Беатрикс любит ставить кляксы, а профессор в шутку прозвал свою дочь Кляксой, – подсказала Сильвия.

– Я тщательно анализировала письмо. Текст, почерк, психолингвистику. Юная девушка, которая подчинятся маминым законам, и по сути домашняя, никогда бы так не поступила необдуманно. Тут что-то кроется. Мы искали Загана Бранча, опросив преподавательский состав колледжа, где учится Беатрикс. Никто никогда не слышал об этом человеке. И, разумеется, Загана Бранча не существует в базах данных.

– Что, получается, Беатрикс выдумала его?

– Мы не знаем. Это предмет нашего расследования.

– А этот город… с башней который? Вьюз… Вьюзр… Вьюрзрзр…– я чуть не сломала язык в буквальном смысле, намереваясь это выговорить.

– Вьюрзбург, – подсказала Айра, вот она, должно быть, наловчилась произносить это. – Мы с трудом нашли этот "город". Он не обозначен на многих картах. Это не город, а деревня о трёх домах, на берегу моря Блэкси, в тысяче километрах к северо-востоку от Укосмо. Если, конечно, мы ищем тот самый Вьюрзбург, а то, кто знает, может, Беатрикс имела в виду вообще что-то совсем другое, находящееся даже за пределами нашей страны.

– Или нашей планеты, – добавила Сильвия, то ли в шутку, а то ли всерьёз.

– Про то, есть ли там башня с часами, мы информацию не нашли, – добавила Айра. – Однако, почти что в каждом мало-мальски городе или посёлке имеется башня с часами.

Я же заинтересовалась личностью второго упоминаемого в письме:

– Друг Беатрикс, Йоко, кто он такой, что собой представляет?

– Вот он, – Сильви вывела фотографию на экран.

С неё на нас смотрел молодой человек, лет примерно 18-19, светловолосый, с грубоватыми чертами лица, квадратным подбородком, но при этом умными глубоко посаженными серыми глазами. Внешность была бы непримечательной, если бы не нос, который то ли сломан, то ли у парня существовала такая генетическая особенность – носить кривоватый нос. Однако этот кривоватый нос придавал ему определённую долю шарма. Взглянув на его облик на фото, я подумала о школьном театре и роли разбойника или доброго великана. Именно доброго разбойника-великана, потому что от парня не веяло никакой угрозой. Я мысленно сопоставила пару Беатрикс и Йоко и нашла, что они смотрятся гармонично. Она – красавица, он рядом с ней благородный, побывавший в бою, где ему сломали нос, рыцарь. И лица обоих совершенно лишены высокомерия и вычурных тараканов.

– Йоко Риббок, девятнадцать лет. Воспитывался матерью-одиночкой, которая склонна выпивать. Несколько раз бросал школу. Учится в техникуме. Успел поработать грузчиком, разнорабочим, курьером, уборщиком, разносчиком пиццы, работает с тринадцати лет.

– Ого, – удивилась я. – А по нему и не скажешь, симпатичный в общем-то парень.

– Простоватый, да. Но по-своему умён, практичен, ведь он работал на этих работах не от хорошей жизни. И школу бросал не из-за лени, а из-за необходимости постоянно добывать деньги и помогать несчастной матери. Фактически заменил госпоже Риббок её мужа, умершего от передозировки наркотиков, – рассказала Айра.

– Карамба, – выдохнула я. – Непростая судьба. Я начинаю догадываться, почему он и Беатрикс сдружились. У них похожие семейные неурядицы. У Беатрикс семья чересчур правильная и контролирующая мама, у Йоко семья чересчур неправильная, но в этой противоположности и возникло притяжение.

– Но мы не собираемся разбираться в психотерапии семей. Нам нужно найти пропавшую девушку, – напомнила Сильви. – У профессора Шенгли душа болит за дочь, он впал в отчаяние. Будет большая трагедия и шок, когда вернётся госпожа Шенгли и узнает, что дочери нет. Госпожа Шенгли ведь ничего не знает, профессор принял решение ей пока не рассказывать. И когда Беатрикс вернётся, профессор ничего не станет говорить бывшей жене, что дочь куда-то уезжала.

Я подумала про себя – что за странные отношения у супругов? Их дочь сбежала, возможно, в беде, ей нужна помощь, внимание! А они скрывают друг от друга всё время что-то. Потому-то дочь и сбежала, раз такая обстановка в семье. Но я не психолог, тут уж не мне судить.

–Ты уже поняла, для чего мы тебя позвали, Клот? – Айра проницательно посмотрела на меня.

Мне хватило двух секунд, чтобы сориентироваться:

– Найти Беатрикс в этом Вью.. Вьюрзр… Вьюз… а, карамба, в этом посёлке, и вернуться с ней домой. Да, я всё поняла. Кроме, разве что… почему я?