Город-невидимка

— Мечта некроманта, — пробормотал он, оглядывая обоих, — один князь, погибший в битве при реке Сити, другая — мертвая девица… Ты, кстати, Елизавета, как погибла?..

— Утонула, — словно автомат ответила девушка.

— Ага, — кивнул Ян, — так и запишем: другая — утопленница, и оба выглядят как классические зомби. Лепота, как сказал бы друг наш Иван Васильевич [9] !..

Ян разразился новым приступом сухого кашля.

Это словно послужило знаком для Лизы. Она вдруг подняла голову и взглянула на Яна.

9

Имеется в виду царь Иван Васильевич, прозванный Грозным.

— Ты, конечно, думаешь, что я чудовище, а моя сестренка — золотая? — спросила она, глаза девушки сверкали в полутьме комнаты так ярко, словно были пламенеющими угольками.

Ян пожал плечами и не прокомментировал заявления, ожидая продолжения. И оно действительно последовало.

— Все всегда верили моей драгоценной сестрице, а не мне! — зло крикнула она, поднимаясь с дивана. Теперь девушка стояла напротив Яна, собранная, сжатая, как пружина, словно готовая к прыжку тигрица. — Это несправедливо! Ты наверняка не знаешь, что и умерла я из-за нее! Из-за ее вечного любопытства! Подумаешь, она хотела полюбоваться на бурю! Драгоценная Алекс была уверена, что весь мир создан для ее удовольствия, и даже буря началась исключительно ради того, чтобы доставить нашей принцессе приятное! Она осталась на палубе яхты, несмотря на запрет отца, а потом ее смыло волной. И отец пытался спасти ее, оставив штурвал. И что бы, ты думал, случилось после этого?!

— Думаю, яхта перевернулась, — сказал Ян по-прежнему спокойно. — И никто не спасся…

— Никто, кроме Алекс! — Лиза словно выплюнула это имя. — Ей всегда везло! И всегда, всегда за нее отдувалась я!

Глеб приподнял голову, с трудом оторвав ледяной лоб от скрещенных рук.

— И ты решила восстановить справедливость? — хриплым, сорванным голосом спросил он. — И твоя справедливость заключается в убийстве ни в чем не повинной девушки?..

— Ты имеешь в виду свою рыжую? — Лиза нервно засмеялась. — А ты знаешь, как она погибла? Не знаешь! Она утонула! Представляешь! Ха-ха-ха! Утонула в Москве-реке! Рассказать кому-нибудь — обхохочется!..

Глеб встал и не сильно, но хлестко ударил девушку по лицу, прерывая начинающуюся истерику.

— Что же ты, глупая, натворила… — прошептал он.

Лиза схватилась за щеку и заплакала.

— Ты так и не повзрослела, — снова заговорил Глеб, — так жестоки бывают только дети. Глупые самовлюбленные дети. А ты убийца, понимаешь, убийца!..

— Ну… формально — нет, — вдруг процедил Ян, ненавязчиво разводя противников подальше друг от друга.

Глебу показалось, что он ослышался.

— Что значит «формально — нет»?

— Ну, «формально» — значит внешне, не вникая в суть. Если считать по намерению, то Лиза хотела убить, а значит, все равно что убила… — принялся объяснять Ян.

Глеб потер виски, пытаясь сосредоточиться. Мозг отказывался воспринимать всю поступившую к нему сегодня информацию.

Девушка отреагировала первой.

— То есть она не утонула? Она жива? — переспросила Лиза, перестав плакать. Тушь была размазана, образуя черные круги под глазами, перечерчивая щеки косыми потеками.

— То есть она не утонула… — Ян сделал очередную театральную паузу.

Но Глеб уже не мог терпеть. Он подскочил к магу и, схватив того за ворот очередного черного балахона, тряхнул что было сил.

— Хватит вилять! — рявкнул он. — Говори нормально!

Ян тяжело вздохнул, закатил к потолку глаза, изображая невинную жертву.

— И это благодарность? — спросил он. — О, мир полон самой черной неблагодарности! Я, рискуя жизнью и своим собственным, не до конца еще, заметим, восстановившимся здоровьем, спасаю твою красавицу из ледяной воды… А мне тут воздают такие почести.

— Так Ольга жива?! — Глеб снова встряхнул его так, что зубы Яна клацнули.

— И в третий раз скажу тебе, что жива! — проговорил тот. — Только… гм-м… отпусти, пожалуйста, мой ворот, пока совсем не придушил своего лучшего друга и спасителя.

Глеб разжал пальцы. Ян покачнулся, с трудом удержавшись на ногах, и снова закашлялся.

— Но как же… — Глеб никак не мог прийти в себя после этих переворачивающих с ног на голову и обратно известий. — Я же слышал, как плакала ее мама…

— Еще бы ей не плакать, — Ян, откашлявшись, потер рукой шею, на которой и вправду остался красный след, — не каждый день дочь в реку сбрасывают. Они, может, к моржеванию не привыкли.

Глава 17 Глазами зверя

Большой город он увидел издали — по нездоровому красно-сизому свету, стоящему над ним днем и ночью, по сгустившемуся еще более, обжигающему легкие воздуху.

Вся натура Северина восставала против этого места, даже лапы стали переступать медленнее и отяжелели, будто налитые свинцом. Бежать в эту огромную, дурно пахнущую ловушку отчаянно не хотелось, но его путь лежал именно туда, а значит, приходилось преодолевать себя.

Тяжело, напрягая все силы и уставая гораздо больше, чем за весь предыдущий путь, который огромный волк преодолел довольно легко, Северин потрусил к городу.

Навязчивые запахи били в чувствительный нос со всех сторон, сигналили машины… люди, дома окружали его железным кольцом. От этого болела голова, а во рту ощущался привкус ржавчины. Как в этом мире вообще можно жить?..

Искушение повернуть в лес обрушилось на него с новой силой — нельзя… Уже стемнело, но фонари горели нездорово-ярким светом, слепя глаза, еще больше сбивая его с толку. Северин понял, что больше не чувствует следа, и ужас охватил его, оказавшегося в смертельной ловушке. Одинокого, потерявшегося, беспомощного перед лицом огромного равнодушного города, способного легко размолоть свою жертву гигантскими челюстями вечно забитых автострад, запутать среди дурно пахнущего змеиного клубка улиц, ослепить огнями фонарей и встречных фар. Уничтожить, убить, высосать…

Северин заметался по улице, немного поджимая хвост. Теперь он не чувствовал себя хозяином, владыкой, а оказался букашкой на каменной ладони города.

Люди на улицах текли мимо ручейками, а порой и целыми речушками. На синеглазого волка почти никто не реагировал.

— Погляди, какая здоровенная собака, — слышал он иногда — и все.

Мало кто из горожан мог признать волка.

Он заметил ее у остановки — небольшую девочку в красном пуховичке и красной же вязаной шапочке с помпоном. Девочка, единственная из всех, заметила его и оказалась ему рада.

— Собачка! Хорошая! Иди сюда! Можно тебя погладить, ты такая красивая! — девочка протянула к нему руку в узорчатой вязаной варежке. От нее исходило такое надежное, спокойное тепло, что Северин, не задумываясь, откликнулся на зов. Ему требовалась хоть чуточка ласки.

Девочка была ниже его ростом, но без всякой опаски потянулась, чтобы обнять за шею. Краем глаза Северин заметил человека. Мужчину, усердно изучавшего сейчас расписание.

— Настя, ну где ты? — мужчина повернулся к ним, и в тот же миг Северина ударила тошнотворная волна его страха.