Город под каблуком

– У Виталия Максимовича я работаю.

– Охраняешь его сына?

– Допустим.

– Хочешь, мы сделаем так, что убийство Кабалоева ляжет на твоего подопечного? Обыщем его квартиру, найдем доказательства…

– Доказательства чего?

– Не надо кривляться, Гурьянов. Мы ведь знаем, что это ты убил Кабалоева. Есть человек, который видел, как ты гнался за ним.

– Такого не может быть.

– Есть такой человек, есть. Кто именно, не скажу. Ты же бандит, Гурьянов, и дружки у тебя такие же бандиты. Еще убьете несчастную женщину… Ну вот, проговорился, ненароком…

– А кто видел, как я убивал?

– Никто не видел, врать не буду.

– Так, может, и не убивал я никого.

– Вот я и говорю, может, и не ты его убивал. Может, Максим Фогарев это сделал. Интересно, как отблагодарит тебя Фоган, если ты сделаешь его сына крайним. А ведь мы с ним церемониться не станем, на всю катушку раскрутим. Убил Кабалоева ты, а ответит за это Фогарев-младший. Представляю, что с тобой тогда будет. Кто там у нас Фогарев-старший? Крутой криминальный авторитет… э-э, извини, крупный бизнесмен. Он тебя круто по-крупному и размажет… А может, и не размажет. Может, его сын тебя размажет. Возьмем его за жабры, а он все нам как на духу и расскажет… Может, там еще трупы были? – с нотками ликования в голосе спросил майор.

– Где там?

– В квартире у Фогарева.

– А там были трупы?

– Ну а вдруг выяснится? Вдруг Максим Фогарев расскажет про другие трупы?

– Не было никаких трупов.

– Ну, не было, и не было… – с высоты своего положения усмехнулся Овчаренко. – Если были, то нас это не волнует. Для нас главное, кто Кабалоева убил. Нам по этому делу «глухарь» не нужен, ты меня понимаешь, Гурьянов?

– Если честно, то не очень.

– Ну, хорошо, тогда будем колоть Фогарева. Выбор у него небольшой, или тебя сдать, или самому сесть. Как думаешь, какой вариант он выберет?

Никита не знал, что сказать. Если менты возьмут Макса за жабры, в Зою Космодемьянскую он точно играть не станет. А они запросто могут это сделать. Тогда и еще два трупа всплывут. Как жирный плюс к третьему. И все три повиснут на Никите…

Он вспомнил остроносого худосочного мужчину, который нервно курил возле полицейской машины, когда они втроем выходили из высотки. Наверняка это был кто-то из ментов.

Может, и не было никакой женщины, которая видела, как Никита гнался за Кабалоевым. Возможно, Овчаренко всего лишь брал его на пушку, вооружившись сведениями от своего коллеги, срисовавшего и Никиту, и Макса, и Ларису в день, когда произошло тройное убийство. Но менты берут на пушку его, это же они проделают и с Максом. Тогда все…

– Чего задумался, Гурьянов? – хмыкнул Овчаренко. – Не знаешь, что делать? Так я тебе подскажу. Сдаваться надо. И пока не поздно, на почетных условиях. Явку с повинной мы тебе обеспечим. Это раз. И доказательства в твою пользу скрывать не станем. А доказательства у нас есть. Кабалоев собирался в тебя стрелять, и тебе ничего не оставалось, как выстрелить первым. Было такое?

Никита угрюмо промолчал. Действительно, ростовский бандит собирался в него выстрелить, даже пистолет к бою приготовил. Пистолет при нем и остался. Но следствие что дышло, куда его повернут, туда оно и пойдет. Если будет вестись в пользу Никиты, то его действия квалифицируют как превышение пределов необходимой обороны, а это уже совсем другая статья. Если же он настроит следствие против себя, тогда его обвинят в убийстве без всяких смягчающих обстоятельств. Тот же Макс его и сдаст. Хотя бы для того, чтобы избавиться от Никиты как от соперника. Он ведь конкретно запал на Ларису, ревнует его к ней уже не по-детски. Лариса на него не ведется, но сможет ли она устоять перед ним, если Никита сядет? А Макс может упечь его на пожизненное, если расскажет, как все было на самом деле…

– Было это, Гурьянов. А может, и не было. Может, ты сначала в квартире у Фогарева кого-то застрелил, а потом и Кабалоева догнал.

– А кого я там пристрелил? – встрепенулся Никита.

– Ну, не знаю… – пожал плечами Овчаренко. – Но ведь мы узнать можем.

– От кого?

– А кто с тобой был в квартире у Фогарева?

– Макс?

– Я не думаю, что его будет трудно расколоть.

– Может, будет… А может, уже…

– Это ты о чем, Гурьянов?

– Да так, мысли вслух…

Никита чуть ли не до крови закусил губу. Что, если Макс уже сдал его? Из дома он не выезжал, но ведь у него есть мобильный телефон, который никем не прослушивается. Он ведь мог и позвонить ментам. И позвонить, и обговорить все детали…

Темнит Овчаренко. Такое ощущение, что он знает о трупах Лютого и его дружка, которых похоронили неизвестно где. Знает, но не предъявляет. Или не хочет светить источник информации, или ему действительно не интересно, что стало с этими двумя бандитами. Это ведь трупы искать надо, а без них дело раскрытым не признают, а «глухари» никому не нужны. Может, он действительно готов остановиться на одном убийстве?..

– Думай, Гурьянов, думай.

– Так думаю.

Никита и с Ларисой спал, и самого Макса все-таки подвесил за крюк словно боксерскую грушу. Может, Макс отомстил ему и за то, и за другое? Хотел упечь его за решетку надолго или даже навсегда, потому и рассказал Овчаренко про все три трупа? Он обязательно расколется, если менты возьмутся за него официально, и вряд ли Фогарь проклянет сына за его подлость…

А вот Никита не только проклянет подлеца, он его еще и накажет. Когда представится такая возможность. А она представится, если он сядет на относительно недолгий срок…

– Думай, думай.

Никита набрал в легкие воздуха и выпалил:

– Кабалоев действительно собирался в меня выстрелить. Я его всего лишь опередил.

– Отлично, Гурьянов! – обрадовался Овчаренко. – Ты выстрелил на опережение и убил Кабалоева, так?

– Так.

– Но ты же за ним гнался?

– Гнался.

– Почему?

– Он пытался ограбить квартиру. Думал, что дома никого нет, попытался вскрыть дверь, а тут я. Он бежать, я за ним. У него был пистолет, у меня тоже. Я бы не стал стрелять в него, если бы он не достал пушку…

– Ограбить квартиру хотел?

– А что, такого быть не может? – угрюмо спросил Никита.

Он занес ногу над пропастью. Обратного пути уже нет, но ведь он может и не упасть, если менты не выбьют из-под ноги тонкий шест, переброшенный через эту пропасть. А они запросто могут сделать это. Сейчас Овчаренко скажет, что грабителей было трое, и спросит, куда делись остальные. Да и не грабители это были, скажет…

– Может. Очень даже может. А отмычки Кабалоев мог потерять, когда убегал от тебя, так? – широко улыбнулся майор.

– Потерял, – в ожидании подвоха кивнул Никита.

– Бывает и такое. А ты отмычки видел?

– Видел.

– А кто еще видел? Кто с тобой в квартире был?

– Макс был. Но он ничего не видел. Спал он. Со спиртным перебрал.

Никита чувствовал себя мухой, над которой занесли свернутую в трубочку газету. Майор мог пришлепнуть его к стенке правдой-маткой, но он не спешил делать это.

– Значит, ничего он рассказать не сможет?

– Нет.

– И ты ему про убийство ничего не говорил?